Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ) - Блинова Маргарита (полная версия книги .TXT) 📗
Я не выдержала бездействия и заметалась по крошечному пятачку между креслом и диваном.
— Рычай узнал от медбрата, помогавшего в доме престарелых, что в ночь убийства Лауры тот дежурил у постели высокородного мерзавца, которому накостылял некромант с палкой. Кельвин наведался к больному и допросил. Тот подтвердил, что во время смерти нашей прекрасной ассистентки с большим и очень добрым сердцем вы преподали подвыпившим парням урок вежливости. А значит, не могли ковырять внутренности разложенного на земле тела. Вот вам и два!
Торшер, который так сильно рекламировал Азра в качестве дубинки первобытного человека, не выдержал моих метаний туда-сюда и попытался свалиться на пол, а уже после дезертировать под кровать.
— И потом, ритуалов-то было несколько, — вспомнила я, перехватывая злосчастную лампу у самого пола. — Первый — это забор и перекачка жизненных сил. Кельвин сказал, что донор на таких штуках погибает только у непрофессиональных новичков, к коим Мастера и главу отделения некромантии очень сложно отнести. Между прочим, это три. Поэтому я осмелюсь предположить, что Лаура все ещё была жива, когда вы закончили обмен. Она ведь была жива, да?
Данте, наблюдающий за моим сражением с торшером, хмуро кивнул, а я наконец вернула эту штуку на место и с победным видом повернулась.
— Вот и объясните мне, зачем убивать девочку и прятать концы в воду, проводя ритуал немоты, если для эффективности и запуска самоизлечения требуется три-четыре обмена силой? Молчите, Данте. Я и сама понимаю, что незачем. И это, на минуточку, уже четвертый аргумент в вашу защиту. Отсутствие как там его… этого… ну, которого… того самого… мотива преступления, во!
Данте с трудом поднялся на ноги, опустил здоровую руку на мое плечо и мягко сжал, словно пытался перекрыть фонтан красноречивых доводов, полившихся из собеседницы.
— Тесса, а есть ли разница, если я чувствую себя виновным?
И я поняла, что все.
Зря я распиналась и давала бесплатный мастер-класс красноречия.
Зря играла в наблюдательного детектива.
Зря вообще затеяла этот разговор.
Данте сдался. Он поставил точку. Такую очень жирную кляксу на эпитафии своего надгробного памятника.
— В таких случаях, брат, лично я советую искать того морального урода, который тебя подставил, — прогремел голос Севера.
Утром я на носочках спустилась вниз, шмыгнула через черный ход и помчалась через заросшую лужайку так, словно за спиной стоял не домик некромантов, а логово дракона.
Очень-очень злого, голодного дракона.
Трех драконов.
Трех очень злых драконов, двух дракончиков поменьше и одного проглота по имени Спайк. И даже не знаю, кто из них хуже!
Осторожно, так что бы ни скрипа, ни звука, отворила калитку, вышла на улицу и огляделась, выбирая направление для спринтерского забега.
Так, вот где-то там мы с Миррой распрощались. Или нет?
Точно, вон столб, о который драколич решил поточить когти, а вот там подальше дом с красной крышей, где мы перепугали какую-то милую женщину, выгуливающую карапузов, точнее, трех сорванцов без инстинкта самосохранения, ломанувшихся погладить дракона.
Погладить дракона…
Проще сразу сунуть руку в блендер!
Определившись с направлением движения, я похлопала рукой по карману, проверяя, не оставила ли наличность в комнате, и…
— Доброе утро.
…и не успела и шага ступить.
Оглянулась, встретилась с серыми глазами некроманта, смирилась с неизбежным и поспешила оправдаться:
— Это не побег!
Север, еще не бритый, но зато очень бодрый, медленно приподнял бровь.
— Знаю, со стороны это выглядит не слишком правдоподобно, но я шла в булочную.
И это было чистейшей правдой, между прочим!
После вчерашнего разговора по душам в комнате Данте я проснулась от мысли, что хочу — нет, просто обязана! — порадовать некромантов и себя любимую свежей выпечкой.
Память моментально припомнила мельком замеченный магазинчик по пути сюда, желудок взвыл от предвкушения, а ноги сами собой понесли меня умываться.
Инстинкт же посоветовал не будить некромантов, так как компания в таком важном и ответственном деле мне ни к чему. Пророческий дар — а может, пессимизм, я их частенько путаю, — подсказал, что Эдварду потребуется около часа подозрительного созерцания витрин, прежде чем он ткнет в приглянувшуюся пышку пальцем и пройдет на кассу.
Рычай сразу начнет пробовать, и до дома мы донесем пакет с остатками самых вертких и мятых пончиков, которым посчастливилось уклониться от загребущих ручищ великана.
Кельвин с первого же взгляда на мою смущенную мордашку поймет, что вчера была тайная вечеринка, на которую его не соизволили разбудить, и обычный поход за булочками превратится в допрос с пристрастием и моральные пытки.
Данте… Данте просто жалко было будить.
Спайка — откровенно страшно!
Севера я тоже не планировала брать в этот крестовый поход за продовольствием к завтраку просто потому, что хотела сделать ответный жест благодарности за вчерашнее.
А вчера суровый некромант повел себя подкупающе решительно.
Вручил мне коробку, «полную его извинений» — оказывается, я оставила ту на кухне. Не дав опомниться, легко, точно я пушинка, подхватил на руки, отнес на диван, уложил, деловито расправил подол платья, заботливо укрыл пледом. Постоял, посмотрел, подумал. В итоге отобрал черную коробку, открыл и вернул обратно со словами:
— Ешь. Клубнику помыл.
После чего он вернулся к Данте, в уголках губ которого я впервые за этот тяжелый разговор заметила нечто похожее на улыбку. Не слушая упрямых заверений, что все, мол, в порядке и вообще не надо вмешиваться в его личное дело, усадил Данте в кресло, как и меня, накрыл пледом.
Сгреб мои чертежи на журнале, бегло изучил, хмыкнул, вычеркнул что-то, приписал от себя пару строк, передал брату для изучения и пошел за выпивкой.
— Значит, так. — Мне вручили бокал с лимонадом, Данте — пузатый бокал с янтарной жидкостью. — Мы поступим следующим образом…
И дальше мы просто слушали. Слушали. Кивали. И только Азра отпустил какой-то язвительный комментарий.
Под конец речи сурового некроманта я поспешила заесть восхищение от решительных действий Севера клубникой и запить всякие пошлые мыслишки, парадом из откровенных сцен промаршировавшие в сознании.
Около часа мы обсуждали детали задуманного. Еще час братья сидели над заклинанием и периодически тормошили мою сонную тушку техническими вопросами. Через ещё минут двадцать я поставила полупустую коробку на пол, свернулась на диване и вырубилась.
В полусне мне чудилось, что чьи-то сильные руки поднимают меня с дивана, прижимают к груди с гулко бьющимся сердцем и несут куда-то. Так же смутно кто-то просил меня поднять руки, бережно снимал платье и как-то поспешно натягивал огромных размеров футболку, ставшую на эту ночь нянюшкой для худшей из худших артефакторов Поляриса.
Еще долго мне мерещились ладони, заключившие тело в собственнических объятьях, тепло чужого тела, согревавшее спину, и отголосок дыхания, нежно щекочущего шею.
Это ощущение было настолько сильным, что я даже проснулась от чувства пустоты и холода, поспешно перекатилась на другую сторону кровати и обняла вторую подушку. Обняла, уткнулась носом, вдохнула смутно знакомый запах и уже после была мобилизована идеей булочек на завтрак.
— Значит, булочки? — улыбнулся некромант, согретый лучами восходящего солнца, и поднял на уровень моих глаз бумажный пакет.
Пакет был огромен, источал умопомрачительные ароматы и молил о скорейшей разгрузке, пока под тяжестью провизии не прорвалось бумажное дно.
— Пошли варить кофе? — предложил Север, протягивая руку.
Почему никто не сказал, какое это счастье — начинать свое утро с короткой прогулки за руку с офигенным мужчиной, уже предвкушая чашку кофе, свежую выпечку и его улыбку.
И тут в доме что-то взорвалось, звякнуло разбитыми стеклами окно, вспыхнул и самопотушился небольшой пожар.
