В поисках змея (СИ) - Дорских Лоя (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— И брат твой таки тоже царевич, выходит, — поддержал её Митрич, — вместе вам нужно разговаривать будет. Негоже правду от него скрывать, раз в тебе сила проснулась. Он сам должен выбор за себя сделать, чтоб не пришлось, потом расплачиваться за решение родителей. Детки то ваши, будущие, тоже ужиками будут, по праву рождения.
— Подождите! Это получается и Васька уж?! — трудно объяснить, но почему-то именно этот факт вызвал у меня волну возмущения, которую сразу же почувствовала Мира.
— А это кто такой? — сощурил на меня глаза Митрич. — Ещё один брат что ль? Чудеса…
— Бред, — отмахнулась от его предположения Владимира, — не может у царевны, пусть и бывшей, быть трое детей. Так кто он? И почему так тебя раздражает? Бывший?
— Она. Василиса, — ответила сразу обоим, — сестра моя. Младшая.
Некоторое время в доме стояла тишина. Митрич что-то беззвучно шептал, задумчиво глядя в сторону печки, а Владимира просто смотрела на меня, удивлённо выпучив глаза. Странная у них, всё же реакция, но я даже комментировать это не буду. Кто их знает, может и правда такое количество детей нонсенс для нагов, и мне просто этого не понять. Росла и воспитывалась я в мире, где количество детей в некоторых семьях переваливает за десять, поэтому моя семья ни чем выходящим из ряда вон мне не кажется.
Меня смущало другое, а если честно, даже немного пугало. Я только недавно осознала, что действительно хочу быть с Лексом. Для начала попробовать что-то начать, конечно, если не считать ту неразбериху, что у нас уже получилась. Люблю ли я его? Наверное, да, не знаю, трудно описать все эмоции, что я испытываю, просто думая о нём. Симпатия — однозначно. Влечение — безусловно. Скучаю по нему — да. Знаю ли я его? По сути, нет, но чувствую, что да. До сих пор воспоминания о наших с ним снах (которые не сны) вызывают по телу табун мурашек.
И вот в этом моём отчасти определившемся и сложившимся желании вернуться к Лексу внезапно появляется Василиса. А если она тоже захочет пойти? У них же здесь свобода выбора и прочие заморочки. А если она снова захочет то, что принадлежит мне? В прошлый раз из-за квартиры она отняла у меня жениха и веру в людей, а что, если в этот раз она захочет Лекса?! Как мне потом с этим жить?
— Идти вам пора, — сам того не подозревая, остановил мою внутреннюю паранойю Митрич, — засиделись мы что-то. Ты, девонька, береги себя. Если к змеям вернёшься, царю передай, чтоб не серчал на меня. А то знаю я его, придёт ещё права качать, а мне медведей к спячке готовить надобно. Не до того мне.
— Пойдём, Акулина, — Владимира встала, и, чмокнув на прощание лешего в лоб, остановилась около двери, — ты так и будешь сидеть?
— Мы пешком пойдём? — уточнила я у Миры, оглядывая своё местами порванное, и далеко не чистое, чёрное платье из подземного мира. — У меня машина где-то на трассе стоять должна…
— Пригнала я её, — достав из клатча ключи от моей машины, которые я сразу узнала по брелку с кошкой, Владимира ими слегка потрясла, — на ней и поедем. Ты ведь не против?
— А как ты… — хотела я задать ей кучу вопросов, начиная с того, где она взяла мои ключи и, заканчивая тем, как она смогла найти сам автомобиль, но, увидев её ехидную улыбку передумала. Скажет что-нибудь из серии «по запаху», а у меня ещё больше вопросов возникнет. — Не важно. Митрич, спасибо вам большое, за всё.
— Полно, девка, не за что благодарить. Беги, давай.
Попрощавшись с лешим, мы с Владимирой вышли на улицу. Вопреки всем моим ожиданиям никакой деревни, или опушки я не обнаружила. Стоило двери за нашими спинами захлопнуться с протяжным скрипом, как перед собой я увидела небольшую рощицу, за которой виднелась дорога с ездившими по ней автомобилями. Обернувшись через плечо посмотреть на внешнее убранство избушки, я застыла как вкопанная. Никакого деревенского дома здесь и в помине не было. Только деревья и кое-где раскиданный мусор — бутылки, обёртки от шоколадок какие-то. Видимо сюда часто заходят автолюбители на быстренькую остановку с целью перекусить, или в кустики сбегать.
Решив ничему не удивляться (странно, что я вообще на это ещё способна), я догнала ушедшую вперёд Владимиру. Вскоре мы вышли к дороге, где и стояла моя машина. Оборотень села за руль — я не возражала, слишком много мыслей в голове крутится, боюсь из меня сейчас всё равно водитель никакой.
— Знаешь, мне очень знакомы твои эмоции, — пока я включала разряженный навигатор, чтобы вбить маршрут до родительского дома, тихо проговорила девушка.
— Злость на электронику? — уточнила я, продолжая попытки включить гаджет.
— Нет, те, что ты испытала при упоминании о сестре, — грустно улыбнулась Владимира, достав свой смартфон и открыв на нём карты, сменив его в моих руках с бесполезным навигатором, — страх. Боль. Предательство. Я, правда, понимаю тебя. С этим очень тяжело жить. Меня тоже однажды предали.
— Тоже кто-то из родственников? — проложив маршрут в телефоне, я закрепила его в держателе, и, посмотрев в глаза Мире, увидела отражение своей боли.
— Все, — просто ответила она, заведя машину и вливаясь в поток движения. — Родители, братья, сёстры. Меня изгнали из общины. Это долго объяснять, да и не хочется, если честно.
— За что? — немного помолчав, я всё же решила спросить. Не знаю, какие у них там законы, чем они руководствуются, да и что вообще такое изгнание именно у оборотней, но мне показалось, что не само изгнание её гложет, а нечто большее.
— За любовь, — просто ответила она, горько улыбнувшись. — Представляешь, сам возлюбленный и изгнал маленькую наивную дурочку. Правда, сначала воспользовался этой самой любовью, — Мира надолго замолчала, видимо погрузившись в воспоминания, и я уже сама была не рада, что затронула настолько болезненную для неё тему, как она решила продолжить. — Знаешь, самое поганое заключалось в том, что во время изгнания, по его приказу, мне стёрли память. Приказы альфы едины для общины, поэтому никто не заступился. Родители отреклись, братья с сестрёнками вообще не пришли. И я очнулась в больнице, не помня про себя совершенно ничего! Мне рассказали про аварию, в которую я якобы попала, что в ней погибли мои родители. Друзей и других родственников нет, мол, недавно я с семьёй в этот город переехала. Я так год жила. Одна, меняя работы и пытаясь вспомнить хоть что-нибудь. И не получалось. Знаешь, никогда не забуду чувство тихого отчаяния и одновременно безразличия, когда я раз в месяц приезжала на кладбище к лжеродителям, в надежде вспомнить хоть что-то.
— А что случилось потом? Ты сейчас всё помнишь, получилось?
— Случайно, — засмеялась Мира, — я просто ни с того ни с сего дома перекинулась в волка. Сначала я чуть с ума не сошла от ужаса, но стоило вернуться в человеческую ипостась, как я вспомнила всё.
— Ты вернулась в свою общину? — заинтересованная судьбой оборотня, я не заметила, как за разговором мы подъехали к дому моих родителей.
— Нет, поняв, что я альфа, я собрала свою собственную. А вот бывшей общине скоро придёт конец, уж я постараюсь, — Мира припарковалась и, заглушив машину, повернулась ко мне, отстёгивая ремень безопасности. — Идём?
— Идём!
Глава 12
Моя хата с краю, я ничего не знаю,
или как вернуться к истокам.
— Мда, — причитала Владимира, развалившись на кухонном угловом диване, смотря за метаниями моей родительницы по кухне, — не так я себе всё это представляла.
— У тебя хоть какое-то представление о происходящем было, — устало ответила я ей, сидя напротив на стуле, крутя в пальцах седую прядь и так же косясь на маму.
Сначала всё шло довольно-таки неплохо. Мы с Мирой спокойно зашли в парадную, даже в домофон звонить не пришлось — соседские ребятишки выходили на прогулку, открыв перед нами дверь в подъезд. Поднялись на этаж, позвонили в дверь. Нам открыла Васька, очень удивившись моему появлению, и спросив что-то про Англию. Я её не слушала, и, если честно, даже и не взглянула на неё толком, обойдя, прошла на кухню, откуда доносились звуки маминой жизнедеятельности.
