Невеста напрокат, или Дарованная судьбой (СИ) - Шторм Мира (лучшие книги TXT) 📗
Если в первый час я ощущала себя принцессой из сказки, то к обеду восторг поутих, уступив место ровной усталости. Казалось бы, вот тебе и принц, нежно держащий за руку, и наряды, от которых захватывает дух. Туфли в коробках дожидаются, украшения скоро принесут. А радоваться не получалось. Наверно, от понимания, что это все не взаправду и не навсегда. Фальшивая сказка.
И девушка, отражающаяся в зеркале, была словно не мной. Отчего-то моложе и как будто даже красивее. Стройная, с хорошей осанкой, в зеленом платье с глубоким квадратным вырезом. Ханна-Мэй встала рядом и кивнула с довольной улыбкой. Она удивительная женщина, ураган, закрутивший меня с раннего утра. Не успела я позавтракать, как в комнату вкатили четыре стойки с одеждой. Каждый предмет, который снимала херрина и предлагала мне примерить, поражал изысканностью и уместностью во дворце. Я даже не сразу поняла, что эта великолепная подборка еще и сидела на мне идеально. С каким удовольствием я бы оставила себе все! И не важно, что не успею даже по одному разу надеть. Но непреклонная Ханна-Мэй по одной ей ведомому принципу отметала почти каждую вещь.
Вначале я, конечно, стеснялась. Сложно ощущать себя уверенно, стоя в одном белье перед безупречной женщиной с придирчивым взглядом. Даже когда понимаешь важность и необходимость происходящего процесса. С трудом представляю, чего стоило в такие краткие сроки организовать примерку не просто «всего подряд», а действительно изумительных вещей. Но мудрая херрина не позволила моей скованности помешать примерке: она незаметными и простыми словами избавила меня от ненужных комплексов. Обволакивающие комплименты: «Посмотри, какой правильный цвет у этого платья, с ним твои глаза сияют. Этот костюм оставляем, он подчеркивает твою тонкую талию». Ласковые руки, незаметно раз за разом расправляющие мои плечи. Вскоре я уже видела в зеркале роскошную диву, которой все наряды к лицу.
Последнее, что я примерила, — облегающий вечерний наряд цвета бургунди из тафты и шелка. И вдруг почувствовала себя собой, а не улучшенной версией, что натянуто улыбалась мне все утро из зеркала. А настоящей, той, которой всю жизнь росла. И даже строгая, сдержанная Ханна-Мэй вдруг улыбнулась и сказала мне:
— Вы прекрасны, Варвара!
Я счастливо рассмеялась, едва сдерживая порыв закружиться в танце. Это платье просто создано для меня. Оказывается, я боялась потеряться во всем этом непривычном великолепии! Тряхнула головой и как можно веселее поинтересовалась:
— Что у нас по плану дальше? Обувь?
А внутренне тихонечко содрогнулась от ужаса. Больше всего мне хотелось сбежать и прогуляться по дворцу, только уважение к Ханне-Мэй удерживало меня в рамках приличий. Я ведь обещала себе быть сдержанной и взрослой. Еще раз посмотрела на себя в зеркало. Надеюсь, мне разрешат это платье забрать с собой. Нехотя сняла его и отнесла в гардеробную к другим одобренным нарядам.
Во дворец вчера мы приехали так поздно, что единственным моим желанием было лечь спать. Машинально отмечая про себя невероятно роскошный интерьер, по-настоящему я обрадовалась только ванной комнате и мягкой перине. Уснула моментально, обещая себе рассмотреть выделенные комнаты потом, на следующий день.
Вопреки ожиданию, увиденное с утра не привело меня в восторг. Было в интерьере зеленых покоев что-то враждебное, хищное. Дерзкая роскошь подавляла, незримо подчеркивая, что я на чужой территории.
После основного раунда примерки, оказывается, по расписанию у нас был обед, который, как и завтрак, накрыли тут же, в гостиной. Правда, по моей просьбе в этот раз на двоих. Ханна-Мэй не отказалась составить компанию, чему я была очень рада. Надеюсь, мне не придется провести все дни, положенные по контракту, в этих неуютных вычурных стенах. Надо спросить Тангавора, может, во дворце найдутся другие свободные покои? Да и многое другое стоит обсудить. Я, бесспорно, была очарована долиной Идайн, неожиданным приключением и волнующей близостью красивого мужчины. Но полутона и недоговоренности ощутимо накапливались, тревожа и без того натянутые нервы.
Когда основные блюда унесли и наступило время неспешного чаепития, я снова попросила рассказать Ханну-Мэй о бабушке-травнице, удивляясь, как же можно лечить одними растениями. Херрина странно посмотрела на меня и огорошила:
— В моем родном мире так и лечат, с помощью трав и магии.
Я застыла. Нет, я точно помню, как она рассказывала, что росла здесь. Или мне хотелось так воспринять ее историю?
—Я из Аккалона, с самого детства работала горничной в доме Скай-Дарао. А когда младший сын рода, Тангавор, закончил обучение, попросилась вместе с ним.
— Но вы же человек, — выпалила я и невольно закрыла рот рукой.
— Люди живут ведь не только в Мертвых мирах. Первые люди живут на самом деле везде. И только здесь они практически единственные.
— Зачем же вы попросились сюда... — От волнения я не могла подобрать слова.
— Здесь лучше.
— Вы, верно, шутите! — перебила я и с недоверием посмотрела на херрину, пытаясь понять, как можно наш мертвый осколок, лишенный магии и всякого будущего, считать лучшим вариантом для жизни, чем... неведомые мне Живые миры, где есть даже драконы. Ханна-Мэй смотрела на меня с доброй снисходительной улыбкой и не обижалась на мое осуждающее возмущение.
— В Открытых мирах, конечно, нет рабства. Но что могут противопоставить магам обычные люди, да еще так мало живущие? Второй сорт... вот кто мы там. А здесь мне хорошо, будто я дома, среди своих.
Я не стала ее расспрашивать дальше. Так странно было сидеть с Ханной-Мэй, родившейся в мире магии, и пить обычный чай с ромашкой. С человеком, который считает мой мертвый мир лучшим местом во Вселенной. Ох, теперь понятно, откуда ее невероятные манеры. Нереальная и безупречная херрина, рядом с которой мне хотелось быть лучше.
А после был второй раунд примерки и третий... Все сильнее я ощущала себя куклой, которую одевают, крутят и бесцеремонно рассматривают. Когда появились девушки, призванные привести в должный вид мои руки и волосы, я оценила утреннюю деликатность херрины. Насупленно смотрела на себя в зеркало и выслушивала неодобрение, слабо прикрытое вежливостью:
— Вашим рукам нужно больше ухода, не стоит ногти обрезать так грубо.
— Ничего, сейчас вернем вашим волосам блеск и силу.
«Я хирург!» — хотелось ответить. Но сдержалась. Они совершенно ни при чем. Злилась я на себя. За то, что ввязалась в эту сомнительную, дурно пахнущую аферу. Не учла, как сильно происходящее ударит по моей гордости. Даже добровольность и осознанность согласия не избавляли от ощущения мерзкой липкости, будто я недальновидная, безмозглая особа, которую интересуют только наряды и маникюр. Все это так унизительно. Я закрывала глаза и твердила про себя: «Я помогаю, я всего лишь помогаю...»
От утреннего восторга не осталось ни следа. Какая сказка? Если я и принцесса, то только царства фантазий. Там, в долине, смотрела на Тангавора и ощущала правильность своего решения. А сейчас едва сдерживалась, чтобы не послать все подальше. Загоняла свое раздражение внутрь в надежде, что не взорвусь при людях.
