Монахиня и Оддбол (СИ) - Ермакова Светлана Олеговна (лучшие книги читать онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Когда мастера-мебельщики, пряча довольные улыбки, показали приехавшему утром Майклу первый большой щит дсп, красующийся наклеенным на него и покрытым лаком тонким шпоном, в результате чего он по виду напоминал неправдоподобно широкую доску из этого дерева, радости Майкла не было предела. Он смеялся, хлопал мастеров по плечам и поздравлял их всех с началом новой эпохи в производстве мебели.
И началось. Майклу хватило лишь грубо набросать несколько эскизов предметов, которые он хочет производить здесь в первую очередь, а дальше мастера сами быстро подхватили и усовершенствовали его идеи. Никакими "авангардными" линиями этой мебели Майкл решил головы местных умельцев не заморачивать, следуя распространённой бригантской поговорке "Если ты в Риме, веди себя как римлянин".
Население привыкло к определённым формам и предметам мебели — практически их они и получали в итоге. Комоды, шкафы, столы, горки, этажерки и прочее. Разумеется, даже по виду такая мебель не могла сравниться по красоте с иными шедеврами, выходящими из-под резца мастеров-краснодеревщиков, но расчёт Майкла делался не на дворцы и замки, а на более массового и менее платёжеспособного потребителя.
В своём графстве, а также в крупных городах соседей Майкл арендовал помещения под магазины — мебельные салоны. Цены на изделия Майкл установил максимально высокими, учитывая пока не очень большой объём выпуска этих товаров, но такие, чтобы она всё-таки продавалась. Главным же при этом была реклама его будущей массовой продукции.
Неожиданно его дсп запросили строители прибрежной гостиницы, которые сочли, что из этих плит очень удобно делать тонкие межкомнатные перегородки в пределах одного гостиничного номера — в результате выходила существенная экономия строительного материала, места внутри номеров и времени строительства, не говоря уж о его стоимости.
Граф Вилей Оддбэй неоднократно спрашивал у сына, как ему в голову приходят все эти необычные задумки, на что Майкл шутя отвечал, что после той незабываемой "аварии" с каретой его мозги, очевидно, перетряхнулись, потеряли часть памяти, и стали по-другому видеть то, что видели раньше.
А сами идеи, воплощаемые им, — объяснял Майкл, — всё равно как бы лежат на поверхности, и очень скоро были бы внедрены — не им, так другими. Например, в мире уже давно изготавливался картон из измельчённого дерева, музыкальные инструменты, а также фанера из склеенных между собой грубых листов деревянного шпона, так что до изобретения дсп оставался один шаг. То же самое и с консервами.
Однажды, отчитываясь Майклу дома о поступившей корреспонденции, Пол Парсон завершил свою речь словами:
— Это всё важное на сегодня. Остальные письма касаются разных просьб о вспомоществовании, приглашения на праздники и прочее.
— Минуточку, — сказал Майкл, — А почему вы раньше никогда не обращали моё внимание на такого рода письма?
Секретарь растерялся.
— Так ведь его сиятельство граф давно постановили, что нужно придерживаться принципа "Благотворительность начинается дома", поэтому просьбы о помощи мы не рассматриваем.
— Я знаю эту поговорку, но она могла быть актуальной для нас, когда мы не владели излишками денежных средств для решения собственных нужд. А сейчас у нас картина иная, не находите? Да, мы расширяем наши производства и развиваем графство, но это можно делать вечно. Я поручаю вам сделать для меня обощение по таким просьбам и доложить не далее как через три дня.
— Сделаю, ваша милость.
— Теперь дальше. Что там за праздники, на которые нас приглашают?
— Это относится к праздникам, отмечаемых простолюдинами. О приглашениях к знати я вам всегда докладываю.
— То же самое. Завтра сообщите мне, какие большие праздники отмечают наши люди в ближайшее время и отныне докладывайте мне об этом.
— Слушаю, ваша милость, — поклонился мистер Парсон.
На следующий вечер Майкл, лёжа в кровати и обнимая разомлевшую Клариссу, спросил её:
— Пойдём вместе на ночь костров в субботу?
— Неужели сам виконт пойдёт с факелом среди народа? — улыбнулась удивлённо Кларисса.
— Что ж я, если виконт, так факел не удержу?
Этот праздник отмечали в простом народе Бригантии как выражение верноподданических чуств перед короной. Когда-то некий Найджел Хорс, работавший на пороховом заводе, захотел убить короля, пра-прадеда Седрика Второго, и для этого взорвать административное здание, которое тот посещал. Но люди обнаружили в подвале здания закладку с порохом, Хорса изловили и казнили путём сожжения на костре. С тех пор в годовщину этого события люди устраивали ночные факельные шествия по улицам городов, заканчивающиеся сожжением деревянного чучела, изображающего Найджела Хорса.
Майкл шёл рядом с Клариссой, держа горящий факел. Вокруг веселились люди, некоторые из них изобразили на своих лицах голые черепа, символизирующие смерть. Во главе шествия ехала телега с чучелом Хорса в шляпе-цилиндре, а сопровождающие как бы угрожали ему своими накрашенными лицами и движениями факелов. Кабаки этой ночью были открыты, и люди потребляли подававшееся в них пиво для большего веселья и куража. Когда они подходили к приготовленному месту сожжения, Майкл вдруг увидел там стоящего высокого и полного человека, который смотрел прямо на него. Майкл подходил ближе и с изумлением узнавал в этом человеке Славку, его друга детства по интернату.
— Мишаня, вот ты где, а мы тебя обыскались! — крикнул Славка.
Глава 2
Майкл проснулся дома с бьющимся сердцем и тяжёлой головой. "Последняя пара кружек выпитого вчерашней ночью пива была явно лишней", — подумал он. Однако воспоминания о детстве, о тогдашних товарищах и о Славке Стрижове, преследовали его всё утро.
Выслушав доклад секретаря с обобщением просьб о помощи, Майкл назначил несколько выплат нуждающимся и за завтраком спросил у графини Эстер, не занимаются ли дамы их графства систематической благотворительностью.
— Конечно, мы собираем игрушки и вяжем вещи для маленьких детей бедняков, а также раз в год посещаем детский приют, — ответила та.
— А где находится этот приют?
— Так в Лидсе же, при храме святого Николауса.
Велев заложить карету и позвав с собой управляющего Фитцберга, Майкл выехал в Лидс.
Приют произвёл на него тягостное впечатление. Холодные каменные стены с облезлой краской, спальные комнаты для детей с набитыми соломой матрасами, столовая с длинными столами и скамьями из грубых досок и стриженная налысо малышня, с любопытством высовывающая носики из-за каждого угла.
Настоятель храма святого Николауса, являющийся формальным начальником приюта, рассказал Майклу о том, как строится воспитание детей, попадающих в приют порой совсем крохотными и содержащихся там до 13-летнего возраста, после чего их выпускают готовыми к работе в качестве прислуги или чернорабочих. Главное же внимание при этом уделяется их религиозному воспитанию.
— А где они поселяются после выпуска из приюта? — спросил Майкл.
Оказалось, подростков селят в бараках на окраине Лидса, где они живут до тех пор, пока сами не изыщут для себя другое жильё.
— Но вы не думайте, у нас всегда много запросов на работников — наших выпускников. Так что многие сразу по выпуску выезжают к месту своей работы и жительства.
Последовавшие за этой поездкой дни Майкл посвятил проблеме приюта и содержащихся в нём детей. Начал он с приказа о ремонте приютского здания, оборудования его лучшим отоплением и снабжением горячей водой. Потом, поняв что наскоком всех проблем ему не решить, создал попечительский совет из уважаемых граждан графства, куда вошёл сам в качестве одного из его членов. Перед этим советом он поставил задачи улучшения снабжения приюта одеждой и прочими необходимыми вещами, а также возможностей для лучшего, чем было до сих пор, развития детей. Естественно, совет должен был привлекать и собирать средства на содержание приюта, и первый существенный взнос на эти цели выделил виконт Оддбэй.
