Карт-Бланш для Синей Бороды (СИ) - Лакомка Ната (книги хорошего качества TXT) 📗
Я тут же кивнула, соглашаясь, хотя подумала — с чего бы праздновать, если брак предполагается всего лишь на год? Его милость мог бы отпраздновать венчание с настоящей невестой.
— Можешь пригласить, кого пожелаешь, — щедро разрешил де Конмор, — скажи только, сколько ожидаешь гостей.
Он сразу заметил, как я заколебалась, и спросил причину.
— Вопрос щекотливый, милорд, — ответила я, посчитав, что малодушничать не имеет смысла. — Подруг у меня нет, но мне бы хотелось пригласить наших соседей, они проявили участие к моей семье, когда мы попали в беду. Только люди они простые и не подходят для свадьбы господина графа.
— Какие пустяки, — тут же решил он, — места хватит на всех. Приглашай, кого посчитаешь нужным, и ни о чем не беспокойся.
— Не будут ли шокированы ваши гости, оказавшись на одном празднике с простолюдинами?
— Мои гости будут паиньками, это я тебе обещаю, — сказал граф, и я сразу поняла, что так оно и будет. Даже если де Конмор позовет на свадьбу нищебродов в лохмотьях, ни лорд Чендлей, ни господин судья не посмеют возразить.
— Тогда договорились. Благодарю вас за согласие, милорд.
— Я совсем не против твоих знакомцев на свадьбе, — счел нужным повторить еще раз граф, — тебе будет приятно повеселиться с ними, тем более, ты не скоро с ними встретишься.
— Что? — не поняла я.
— Мы уедем в Конмор на следующий день после свадьбы, в понедельник.
— Как, милорд? — я остановилась. — Вы не собираетесь жить в своем доме?
— Видишь ли, — сказал он, тоже останавливаясь, — жить здесь и следить сразу за всеми землями, что мне поручил король — это крайне неудобно. Конмор находится как раз посредине, и я вполне смогу успеть везде. К тому же, Милисент настаивает, чтобы госпожа де Конмор прожила год именно в нашем родовом замке. Милли он почему-то не нравится, а мне нравится. Так что причина еще и в том, что там мне спокойнее, чем здесь.
То, как он произнес последние слова, вовсе не походило на желание покоя. Морщины на его лице обозначились резче — от крыльев носа к углам рта и две морщинки между бровями.
— Надеюсь, ты не будешь против?
Как будто я могла быть против. Все мои иллюзии тут же разлетелись на сотни мельчайших осколков. Они впивались в сердце, как острые зубы, и ранили, ранили. Я посчитала, что разрешение пригласить на свадьбу тех, кто будет приятен мне — это забота со стороны моего жениха. Да, забота. Забота, чтобы я не взбрыкнула, не отказалась, когда станет ясно, что жить мне придется где-то вдали от родных, от собственного дома. Как могла быть такой наивной? С чего я вообще решила, что мы останемся в Ренне? До этого граф никогда не жил в нашем городе, зачем ему менять привычки? Ради несравненной Бланш Авердин, накормившей его провинциальной стряпней?
— Конечно, милорд, я не против. Если вам угоден Конмор, то мне он тоже вполне подходит, — ответила я, стараясь придать голосу вежливое равнодушие.
— Я боялся, что ты откажешься уезжать.
— Странно слышать «боюсь» из ваших уст.
— Что ж, и у Синей Бороды есть свои страхи, — пошутил он, но шутка прозвучала невесело.
Мы подошли к дому предсказательницы Вильямины, когда окно на втором этаже распахнулось, и из него высунулась сама предсказательница. На сей раз она не нарядилась, и голова у нее вместо тюрбана была повязана простым платком, из- под которого торчали седые космы.
— Ну что, мои утяточки, все у вас сладилось? — завопила она, махая нам рукой. — Смотреть на вас — как воду с серебра пить! Одно удовольствие! Здоровья вам, милорд графчик! И вам здоровья и крепких деток, миледи графинечка! Зайдите, погадаю вам! Бесплатно погадаю!
Чтобы привлечь наше внимание (как будто ее криков было недостаточно), Вильямина высунулась в окно по пояс. Оставалось только удивляться, как она не вывалилась на улицу.
— Да она пьяна, — мрачно усмехнулся де Конмор, которого передернуло при появлении старухи. — Пойдем поскорее.
— Подождите, милорд, — я просительно сложила руки, — вы считаете ее шарлатанкой, и это ваше право, но она очень добрая. И старая… Разрешите, я схожу к ней. Чего доброго, она еще из окна вывалится.
— Это ты слишком добрая, — сказал он сквозь зубы. — Иди, только быстро. Я подожду здесь.
Я стрелой взлетела по лестнице на второй этаж и втащила старуху в комнату, после чего закрыла окно. В доме витал кислый запах дешевого вина, а на столе стояла огромная деревянная кружка, перевернутая вверх дном, и растекалась темно красная лужица.
— Мы прекрасно вас слышали, госпожа, не надо кричать на всю улицу, — попыталась я успокоить старуху. — Спасибо за добрые пожелания, и я, и милорд очень за них благодарны.
Усадив Вильямину на кровать, я поклонилась ей и хотела уйти, но старуха цепко схватила меня за подол.
— Он считает, что я лгунья, — захихикала она, — твой муж считает! Но ты-то знаешь, что я всегда говорю лишь правду. Я ведь сразу сказала, что ты станешь миледи!
— Да, вы это говорили, — припомнила я.
— Потому что Вильямина — не лгунья! — старуха засмеялась отрывисто, будто собака залаяла. — Ты все позабыла. А ведь я много чего тебе тогда сказала.
— Я помню, про страхи…
— Которые люди сами себе придумывают! Но сейчас я тебе еще кое-что скажу, Бланш Авердин!
— О, не стоит утруждать себя, госпожа, — попыталась отказаться я от предсказаний. Кто знает, чего Вильямина наговорит под воздействием вина? Да и вообще — лучше не знать своего будущего, иначе настоящее может опротиветь.
— Вот уж дудки! Вильямина не будет молчать, когда дело касается жизни и смерти! — рявкнула предсказательница так, что я от неожиданности подскочила. — Я обязана предупредить, ведь ты скоро уедешь от нас, тебе и посоветоваться будет не с кем…
Меня не слишком поразили ее слова — о намерениях графа уехать можно было догадаться, и если мне такое не пришло в голову, не значит, что Вильямина не подумала об этом.
— Будь там осторожней, — старуха схватила меня за правую руку и начала дергать за пальцы, — этой нежной ручке ничего не угрожает, так что не бойся, но не зевай, миледи! Вокруг тебя три змеи! Они танцуют на хвостах и пытаются укусить! У одной нет яда, и ты с ней справишься, если будешь умна и осторожна! А вот две другие…
— Три змеи? — переспросила я, пытаясь освободить руку. — Но сейчас зима, госпожа. Змеи спят.
— Они не спят, они танцуют! Потому что уверены в силе своего яда! — произнесла Вильямина грозно, а потом пьяно икнула, разжала пальцы и тяжело села на кровать.
— Я пойду, пожалуй, — пятясь к двери, я смотрела, как Вильямина повалилась на подушку и зевнула, провожая меня взглядом.
— Иди, миледи, — пробормотала она. — Зря ты такая недоверчивая. Потом опять ко мне придешь… Обязательно придешь…
Уже спускаясь по лестнице, я услышала храп, больше похожий на рычание, а внизу меня встретил граф де Конмор.
— Что случилось? — спросил он, хмурясь. — Почему так долго?
— Все в порядке, — заверила я его. — Вильямина и правда пьяна, как вы и сказали, но теперь она спит.
— Несказанно счастлив, — съязвил он. — Ее вопли противны мне, до головной боли.
Я деликатно промолчала, но возле дома, где ждала меня госпожа Несс, чтобы получить ключи, попрощалась с графом.
— У вас, наверняка, много дел, милорд, — сказала я, когда он принялся настаивать, что сопроводит меня к загородному дому, — а мы с госпожой Несс заболтаемся, как все женщины. Не волнуйтесь, я прекрасно доберусь сама. Я прекрасно справлялась с этим последние несколько лет.
Он ушел недовольный, а я задержалась на улице, чтобы посмотреть ему вслед. Я так и не спросила его о том, что жгло мне язык — правдивы ли слова Реджи, что граф сам рассказывает о нашем браке для вида и о предстоящей настоящей свадьбе с леди Милисент. Но благоразумие удержало меня от расспросов. Легко обидеть человека глупыми подозрениями, тем более, граф имеет полное право как на секреты, так и на их разглашение.
— Ты что стоишь там, Бланш? — позвала меня госпожа Несс, выглянув из дверей. — Заходи скорее! У меня горячий ромашковый чай, согреешься!
