Вены магии (ЛП) - Хамм Эмма (книги без сокращений txt) 📗

Сорча протянула руки к угасающему свету, покачала потрясенно головой.

— Поразительно.

— Полезно, да?

— Почему все это не используют?

— Потому что это магия дворфов, и не у всех есть к ней доступ, — Кейт ткнула Сорчу в плечо. — Иди уже. Встречай своего мужчину.

— Я не знаю, хочу ли.

— Он поймет, что что-то не так, если ты не встретишь.

— Тогда я останусь тут.

Кейт фыркнула.

— Другие тоже поймут, что что-то не так.

— И? — Сорча опустила взгляд. — Им нет до меня дела.

— Мы сблизились с тобой. Супруга короля играет важную роль в состоянии фейри. Если ты расстроена, мы тоже будем расстроены.

Она хотела сказать: «Так тому и быть». Эмонн мог разобраться с расстроенными дворфами сам. Но другая ее половина говорила, что ее долг — успокоить остальных.

Сорча не распространяла страх, не поддерживала его. Она не начнет теперь.

Расправив плечи, она поднялась на ноги со стоном.

— Та мазь не поможет с мышцами?

— Тут ты сама. Удачи.

Это ей требовалось. Сорча поплелась по двору, едва замечая, как ноги касались камней. Ее сердце колотилось, ладони вспотели от мысли о разговоре с ним.

Она закричит? Ей хотелось. Слова подступили к горлу, давили на язык, хотели выпустить едкий гнев. Ее ладонь уже жгло в предвкушении звучного удара.

Она поднялась по лестнице к бойнице. Ветер трепал ее волосы, сорвал с них шнурок, и пряди обвивали ее руки и плечи.

Они были там. Длинная шеренга дворфов, но не вместе, как должны были идти, а свободно разошлись по горе. Они еще не добрались до моста, шагали вяло, утомленно.

Белые пятна из бинтов виднелись среди толпы. У некоторых ткань была на головах, у других — на поясах и ладонях. Гнев пропал из ее тела при виде носилок с пострадавшими.

Они бились. Они проиграли.

Она заметила самую высокую фигуру. Эмонн шел среди неровных камней и редкого вереска. Его изорванный плащ не мог скрыть новые кристаллы и порезы на коже.

Он поднял голову, их взгляды пересеклись.

Эмоции шипели между ними. Радость, что он выжил, хоть многие были мертвы. Счастье, что они вернулись, ведь она по ним скучала. Разочарование, ведь он врал ей.

Один из дворфов на стене запел. Его голос полетел с ветром, напоминая ровный стук барабана. Другие присоединились, их гулкая и зловещая песня была гимном их павших братьев и сестер.

Красивый голос звучал сверху. Сначала тонкий, но он набрался сил. Голос Кейт нес души дворфов из их тел глубоко в землю.

Слезы катились по щекам Сорчи, пока она считала павших. Восемь носилок. Восьмеро умерли, потому что Эмонн не сдержал обещание.

Дворфы смотрели на нее серьёзными взглядами. Что сделает хозяйка замка? Как поступит с вернувшимися воинами?

Она впервые решила поступить, как подобает королеве. Души друидов давили на ее спину, их ладони поддерживали ее там, где она могла дрогнуть. Они выпрямили ее спину, расправили плечи, подняли ее голову.

— Хорошо, — шепнул голос ей на ухо. — Так стоит королева.

Сорча зажмурилась на миг. Она могла это сделать. Она могла пойти по стопам многих женщин перед ней. Друидок, которые принимали такие решения сотни раз.

Голос Кейт задрожал и затих. Гулкие голоса умолкли, и остался только ветер, свистящий в ушах.

Ее взгляд нашел Эмонна, его мольбу о прощении. Он хотел, чтобы она поняла его решение. Она старалась, но не смогла.

С болью в сердце Сорча отвернулась от него и воинов, что выхватили клинки. Она спустилась по лестнице, отказываясь оглядываться.

— Госпожа? — крикнула Кейт, впервые выказав уважение Сорче.

— Они знают путь домой, — ее голос был ледяным, стальным. — Займитесь мертвыми, но раненые пусть сами разбираются со своими ранами.

— Разве ты не наш целитель?

— Я целитель, — она огляделась, увидела, что дворфы пошли за ней с бойниц. Никто не остался встречать вернувшихся солдат. — Услышьте меня сейчас! Я не стану помогать тем, кто посвятил жизни кровопролитию. Больше не будет войны.

Кейт прошла вперед толпы, в ее глазах блестели слезы.

— Мы не можем пойти против приказов короля.

— Вам нужно принять сложное решение. Идите за высшим королем, и потеряете целителя. Следуйте за мной, и потеряете короля.

Она пошла к замку, камни хрустели под ногами. Она не оглянется, не будет проверять, успел ли он перейти мост и увидеть, как она удаляется.

* * *

Гребень впился в кудри, задевая листья и колтуны, что всегда были в ее волосах. Она сменила новую одежду, убрала в ящик, сомневаясь, что выдвинет его снова.

Он не увидел ее в том наряде. Она не была уверена теперь, заслуживал ли он.

Ее белая ночная сорочка была еще одной реликвией, найденной в сундуке. Простая и прочная, она помогала ощутить что-нибудь из дома. От бархата и шелка ее голова кружилась. Сорча хотела что-нибудь простое, нашла только ночную сорочку.

Она потянула гребень сильнее, терпя боль в коже головы.

Ночь давно наступила. Остальные обитатели замка легли спать, их храп и тихие сны злили Сорчу сильнее. Он так и не пришел в их комнату.

Он имел право нервничать. Она все еще не знала, что скажет, или как это скажет. Гнев кипел под ее кожей, задевал когтями.

Он мог выпивать. Она слышала, что солдаты так делали, вернувшись с войны. Алкоголь стирал воспоминания о крови и смерти, а потом они возвращались к женам.

— Не ко мне, — пылко сказала она отражению в зеркале. — Я не буду той женой, что прислуживает мужчине, принимающему глупые решения. Он не имеет права!

Он должен был послушать ее! Думал, она не в состоянии придумать план, что подошел бы для политики фейри? Или он думал, что она ничего не могла в мире фейри?

Дверь приоткрылась, тени пробрались в комнату. Он замер, как только свет свечи упал в коридор.

— Эмонн, — это был не вопрос. Она знала, кто застыл у двери.

— Ты еще не спишь.

— Я ждала тебя.

Он вздохнул и открыл дверь до конца. Она хотела ругать его, кричать, бросить гребнем в его голову.

Но на его щеках были синяки, кристалл с острыми краями тянулся на его шее. Он тянулся от старой раны, и Сорча знала, что кто-то пытался воспользоваться слабостью. Они не знали, что это была его сила.

Она вздохнула и отложила гребень.

— Ты собираешься кричать, — он расправил плечи, словно готовился к худшему. — Я это заслуживаю. Это была ужасная идея, и я не послушал тебя.

— Так и было.

— Мы потеряли там хороших ребят, потому что я думал, что мы были готовы. Я ошибался.

— Да, ошибался.

— Наш народ видел, как ты отвернулась от меня. Армия уже на грани дезертирства, и твоя реакция не помогла. Я не говорю, что ты поступила неправильно. Скорее всего, это было правильно.

Она глядела на него и молчала.

— Почему ты не кричишь? Я вижу, что тебе хочется многое сказать.

— Мне не нужно на тебя кричать, Эмонн. Ты уже делаешь это за меня.

Ее слова что-то сломали в нем. Он выдохнул с шипением сквозь зубы и поспешил к ней, упал на колени у ее ног. Напряжение покинуло его тело, плечи опустились в поражении.

Он опустил голову на ее колени, обвил руками ее талию с тихим стоном.

— Кричи на меня, mo chroí. Злись, бей посуду и статуи. Делай что-то, но не это. Умоляю.

— А толку? — она гладила его голову. — Ты знаешь, что сделал, и что это было неправильно.

— Я растерян, — он задрал край ее ночной сорочки до бедра, дыхание задело ее кожу, и он поцеловал ее кристальными губами. — Все, что я знал, неправильно. Этот мир — тот, что я помню, и у народа знакомые лица, но я не могу найти того, каким я был.

— И не нужно его искать. Принца-воина в тебе уже нет, и земля с народом не нуждаются в нем.

— А в ком они нуждаются?

Он поднял голову, их взгляды пересеклись. Она хотела сказать, что мир нуждался в нем. Им нужна была добрая душа внутри того, кто хотел помочь народу. Но, чем дольше она была тут. Тем больше понимала, что культура фейри была ей неясна.