Меченая: Скала (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (книги регистрация онлайн txt) 📗

Свободы взаперти.

Сейчас я всё чаще задумываюсь над тем, была ли моя свобода реальной?.. Имеет ли вообще это слово право на существование в Новом мире, или его давно пора похоронить со всеми остальными потерявшими смысл словами?.. Есть ли на этой земле хоть кто-то, кто может полноправно заявить о своей свободе?..

У каждого есть обязательства, каждый связан невидимыми путами, которые медленно тянут за собой и рано, или поздно заставят спрыгнуть с обрыва. Все кому-то подчиняются и от кого-то зависят. Жизни тварей зависят от людей. Люди зависят от банд. Банды зависят от количества припасов, что у них остались. Всё идёт ровно и закономерно. Всё идёт к своему логическому завершению. Все уже давно были лишены свободы. Свобода — это миф. А в мифы я не верю. Я верю в судьбу и эта сука меня уже порядком достала.

— Оу, ципа, да ты просто красотка! — присвистнул Брей, развалившись на диване обложенный пакетами с едой со всех сторон. И кому-то удалось напялить на него штаны.

Кристоф расположился в большом кожаном кресле, и я бы даже решила, что он спит, если бы не рука, плавно поглаживающая приклад винтовки.

Тайлер сидел на полу, переодетый в штаны и свитер ярко-сиреневого цвета. Лучшей расцветки, разумеется, подобрать не мог. Одной рукой он прикладывал к носу пакет со льдом, второй листал книги, ровненькими стопками разложенные вокруг него.

Сиропчик аккуратист.

Шея Брея перегнулась через подлокотник дивана. Похоть на лице вызывала приступ рвоты.

— Эй, ципа, ты ведь теперь чистая? Почему не позвала спинку потереть? — Его брови игриво подёргивались.

— Не стала лишать Кристофа этой возможности.

Двусмысленно получилось, но кажется, Кристоф понял, о чём я, потому как с его стороны долетел тихий смешок.

— Твои мокрые волосы так возбуждают, ципа!

Открутив бутылку с водой, я сделала пару глотков.

— Уверена, Брей, со своим возбуждением ты давно научился справляться самостоятельно.

Новый смешок Кристофа. А этот здоровяк всё же не лишён чувства юмора. Я присела напротив него:

— Где Чейз?

— Проверяет склад. — Кристоф даже глаз не открыл. — Дверь склада напротив спусковой лестницы. Так что думаю, он там и заночует.

— Пост принял? — фыркнула я.

Не знаю, сколько длилось это угнетающее молчание, я даже уже было подумывала рискнуть здоровьем и пойти посмотреть, что там с Чейзом, но Кристоф решил продолжить разговор:

— Почему нету тварей? — Его глаза были по-прежнему закрыты. Может во сне бредит? — Ни одной. За всё время пока мы шлю к бункеру.

Не бредит.

Я пожала плечами. Не знаю зачем — он всё равно не видит.

— Без понятия. Может у них сегодня выходной?

Кристоф внезапно распахнул глаза и тихо произнёс:

— Тогда кто его подстрелил? — Он подловил меня.

Я молчала. Шелест пакетов Брея нервировал. И не уверена, что будет правильным рассказывать про женщину с точно такими же глазами, как у Чейза, но отсутствием других признаков твари. Вряд ли Кристоф поверит, что и у неё был конъюнктивит.

— Я подстрелила. — Соврать получилось плохо.

Глаза Кристофа сузились.

— Хотела сбежать.

Брей поверил бы, он тупица, но не этот парень.

— Слышь, психопатка?! Я ничего не могу найти про перелом носа! — разрядил обстановку ворчливый голос Сиропчика. — Что делать-то будешь?

Подхватив с пола пакетик M&M's, я быстро поднялась на ноги:

— Что я должна сделать? Я не хирург. Оставь его в покое, сам пройдёт.

— И кривым останется?! — Лицо Тайлера покрывалось пунцовыми пятнами.

Я раздражённо прикрыла глаза. Сколько мне ещё терпеть всё это?..

— Между прочим, это уже во второй раз! — возмущался Тайлер.

Точно. Во второй. Я и забыла, как на суде разукрасила его физиономию.

— В прошлый раз ты это заслужил, — бросила я, привалившись спиной к стене и распаковывая пакетик M&M's. Тысячу лет не ела ничего сладкого.

— А в этот?!

— Отвали, а?

— Извиниться не хочешь?!

Я взглянула на него исподлобья:

— А как на счёт тебя? Забыл, что один из пунктов, почему Блейк разукрасил мою спину, имел прямое отношение к тебе? Всё ещё нужны мои извинения? Они что-то изменят?

Грудь Тайлера высоко вздымалась:

— Возможно после них я передумаю пристрелить тебя пока ты будешь спать!

Какая жалкая угроза… Действительно думает, что смерть — самое страшное из всего, что может произойти?

Я направилась к выходу:

— Я не буду извиняться.

После ослепительно яркого света в круглой комнате, коридор бункера показался мрачным склепом.

Дверь складского помещения была открыта. Серые стены, длинные стеллажи, заставленные картонными коробками, и несколько одиноких лампочек, свисающих с потолка на тонких проводах.

Одинокая фигура Чейза находилась у противоположной стены. Одна нога согнута в колене, вторая вытянута перед собой. Затылок откинут на бетонную стену. Глаза прикрыты. В руке пистолет.

— Я проспорил себе пять баксов, — хрипло произнёс он, не поднимая головы.

Я скрестила руки на груди и подпёрла плечом дверной косяк:

— На что спорил?

Грудь Чейза дёрнулась в беззвучном смешке:

— Одна часть меня была уверена, что ты придёшь ещё час назад, другая, дала тебе чуть больше времени.

— Поздравляю твою вторую часть.

Чейз выглядел таким… умиротворённым. Грудь плавно вздымается. Лицо расслаблено. Словно в его спине и не застряло никакой пули.

— Не хочешь попросить, чтобы я её вытащила?

Глаза Чейза приоткрылись, уставившись на одинокую, слегка покачивающуюся из стороны в сторону, лампочку.

— Попросить?.. — Его голос не звучал грубо, скорее позабавлено. — Разве ты не притащила с собой плоскогубцы и верёвку, чтобы силой заставить меня это сделать?

Я издала мрачный смешок:

— С чего ты взял, что я захочу это сделать? Образ матери Терезы мне определенно не подходит.

— В лагере Ангела, ты не пожалела для меня своей кофты.

— В лагере Ангела и ты не был таким кретином. — Я помолчала. — Или был, но я об этом ещё не знала.

Чейз холодно усмехнулся:

— Это было в прошлой жизни.

Какая ирония. В жизни Чейза и в правду начался новый этап.

Я сделала два шага вперёд по бетонному полу.

Чейз встретился со мной глазами.

Красное, чёрное.

Ярость, боль.

Я хотела развернуться и уйти, оставить его истекать кровью, получить инфекцию, и навеки остаться гнить в этом бункере.

Я хотела понять его. Оправдать перед собой. Доказать самой себе, что всё не так как кажется, что Чейз не может быть чьей-либо марионеткой.

— Это из-за Ронни? — Мой голос звучал приглушенно, словно стены могут подслушивать.

Кадык Чейза дёрнулся, но он молчал, сверля меня непробиваемым взглядом, строя вокруг себя новые стены, не позволяя ступить на его территорию.

— Это только из-за Ронни? — повторила я.

Мой вопрос был глупым, я итак знала, что большинство своих поступков Чейз совершает ради младшего брата. Но я была уверена — это не вся причина, по которой он позволил Дакиру управлять собой. Это было бы слишком просто, потому что то, что происходит между нами двоими, не имеет к Ронни никакого отношения. Потому что будь я проклята, если то, что происходит между нами — моя больная фантазия. Он отталкивает меня и одновременно становится ближе. Я проклинаю его и в тоже время не могу выкинуть из мыслей.

Из сердца.

— Что именно ты хочешь знать? — хмыкнул Чейз, слабо улыбаясь, ведя свою игру. — Почему я на стороне Дакира, а не на твоей?

«Я хочу знать, почему ты не на своей собственной стороне».

— Я хочу знать, почему ты избил Брея в первый раз?

Улыбка Чейза стала ярче:

— Всегда нравилась твоя непредсказуемость.

— Это был приказ Дакира? Меня даже не было рядом, к чему был весь этот цирк?

— Но Кира ведь тебе об этом рассказала.

Я замолчала, борясь с собой, чтобы не отвести взгляд. Чтобы не сдаться. Потому что это игра. Он играет со мной.