Я не продаюсь (СИ) - Сергиенко Кристина (книги бесплатно TXT) 📗
Генри медленно оборачивается, впиваясь взглядом в моё лицо. И я в последний момент успеваю нацепить маску холодного безразличия. Пытаюсь вспомнить всё плохое, что он мне сделал, чтобы выглядело правдоподобно. И, судя по тому, что он отпускает мою ладонь, понимаю — получилось.
— Это правда, Мила? — спрашивает он тихо.
От его полного боли взгляда у меня внутри всё сжимается. Хочется броситься к нему, сказать что это ложь, и я даже чуть подаюсь вперёд, но потом вспоминаю, что не должна. Просто не имею права. Поэтому в ответ лишь усмехаюсь, и перевожу взгляд на Чарли.
— Вы обещали мне пистолет.
Говорю с максимальным безразличием, но Чарли смотрит как-то странно, изучает, словно видит впервые. И от понимания, что он, возможно, больше не верит мне, всё внутри словно покрывается тонкой корочкой льда.
Молчание длится и длится, так долго, что мне приходится сцепить руки, чтобы унять дрожь. Но вот он кивает, словно увиденное ему нравится, и бросает короткое:
— Дэн.
Краем глаза вижу, как рядом материализуется мой охранник, и, не поворачиваясь, протягиваю руку. В ладонь тут же ложится что-то тяжёлое, а затем её сверху накрывает чужая ладонь. И я вздрагиваю, дёргаюсь, пытаясь отнять руку, но ничего не выходит.
— Вам нужно просто нажать на спусковой крючок, — поясняет охранник. — Вот сюда.
Он спокойно и как-то по-деловому поправляет мои пальцы, и только потом отпускает.
— Приступайте.
Сердце бьётся где-то в области горла, заглушая все звуки, и голос Чарли звучит глухо, словно через слой ваты.
Я знаю, что должна посмотреть на Генри, но не могу найти в себе силы сделать это. А ещё нужно как-то сыграть ненависть и подать ему знак.
Медленно вздыхаю и поднимаю голову, упираясь взглядом ему в переносицу. Потому что просто не выдержу, если опять увижу его глаза.
— На колени, Генри. Ты же слышала, что сказал Чарли.
Собственный голос кажется холодным и чужим. И в глубине души я даже этому рада.
— Хорошо, но я хочу видеть твои глаза напоследок.
Его голос звучит глухо, отзываясь во мне новым приступом боли.
Генри медленно опускается вниз, не отрывая взгляда от моего лица. А я смотрю и понимаю — он ведь не сомневается, что я убью его. И всё равно готов пойти на это. Готов умереть ради меня. Или это всего лишь игра? Притворство? О, как бы я хотела, чтобы всё было именно так. Чтобы у него был план.
Руки дрожат, и мне с трудом удаётся держать пистолет прямо. А не отводить взгляд и смотреть при этом также холодно — ещё сложнее.
А ещё нужно дать ему знак. Намекнуть так, чтобы он понял, что я хочу убить это чудовище, а не его.
Чудовище. Точно.
Я вспоминаю наш разговор у озера. И хоть идея кажется мне не очень удачной, но другой у меня нет.
— Ты говорил, что я — твоё спасение, — говорю тихо, глядя ему в глаза. — Но это не так. Оно тебе не нужно.
Потому что ты не Чудовище, добавляю мысленно.
Я не знаю, понял ли он намёк, лишь замечаю, как меняется его взгляд.
— Достаточно слов, Камилла, — обрывает меня Чарли. — Стреляйте.
Глубоко вздыхаю, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце.
Шанс у меня один, и если что-то пойдёт не так, то живыми мы отсюда не выйдем. Никто. Ни я, ни Сьюзи, Ни Генри.
Поднимаю руку и навожу пистолет в лицо Генри, а затем резко разворачиваюсь и стреляю в Чарли.
Глава 19
И замираю, кажется, даже дышать перестаю. Но цели пуля не достигает, словно ударяясь о что-то, и рикошетом отлетает в сторону. Где-то наверху что-то грохает. Да так, что пол дрожит под ногами. И я слышу приглушённый голос мерзавца Чарли:
— Быстро наверх!
Пистолет выпадает из ослабевших пальцев, а меня неожиданно опрокидывают на пол. Так быстро, что я даже не успеваю испугаться. С жадностью вглядываюсь в лицо нависшего надо мной Генри. Он вкладывает что-то в мою ладонь, а потом быстро целует.
— Прости, — шепчет, обжигая горячим дыханием.
И от того, как он это произносит, словно прощаясь, у меня внутри всё сжимается. Тянусь следом, но не успеваю и слово сказать, как комнату словно засасывает в огромную воронку. Миг. И ослепительный свет сменяет сумрак. Я всё ещё лежу на полу, но уже в другом месте.
В голове отчаянно бьётся единственная мысль: «Он меня спас. Спас. Возможно, даже ценой своей жизни». И, судя по грохоту, Сьюзи тоже спасут. Но кто спасёт его?
— На полу слишком холодно, вставайте.
Вздрагиваю, по голосу узнавая Элеонор — экономку Генри. И понимаю, что я в его доме. И раз она тут, значит, он всё спланировал. Знать бы только, есть ли в этом плане пункт, касающийся его жизни?
— Уйдите, — прошу тихо.
Шевелиться не хочется. Сейчас мне ничего не хочется.
Я поворачиваюсь на бок и подтягиваю ноги к груди. Внутри так пусто, словно все мои чувства остались в том жутком доме.
Она тяжело вздыхает, а затем подхватывает меня и помогает сесть. Вскоре возле моего лица оказывается платок. Но я не спешу брать его.
— Вытрите лицо, у вас тушь потекла.
Тушь?
Я осторожно касаюсь щеки, а затем с удивлением смотрю на собственные пальцы, влажные и чёрные. И только теперь понимаю, что по щекам текут слёзы. Беру платок и ожесточённо тру лицо.
Элеонор тяжело вздыхает.
— Впрочем, если хотите, можете и дальше сидеть на полу.
Она произносит это немного устало и раздражённо, словно уговаривает капризного ребёнка. Правда, она с самого начала, кажется, была настроена против меня. Хоть я и не понимала почему. Уж ей-то точно не за что недолюбливать меня.
Впрочем, причину я могу выяснить сейчас.
За спиной раздаются удаляющиеся шаги, и я спешу спросить:
— Почему я вам так не нравлюсь?
Шаги стихают, но ответа не слышно. И я понимаю, что Элеонор, скорее всего, ушла. Поэтому вздрагиваю, когда она всё-таки отвечает.
— Потому что жена должна создавать уют, а не проблемы.
Что?
Я резко оборачиваюсь, но вижу лишь закрывающуюся дверь. Интересно, какие-то проблемы я создавала ему вначале? Скорее уж он мне.
Но сейчас это не имеет значения. Главное — чтобы он вернулся живым.
Я всё-таки встаю, чтобы переместиться на диван.
Только вот есть ли у него шанс? Вдруг, этот артефакт был единственным? И как он вообще его пронёс? Что-то подсказывало мне, что Генри наверняка проверяли на этот счёт.
Вздыхаю, устраиваясь удобнее. И закрываю глаза лишь на миг.
А просыпаюсь от того, что кто-то ласково гладит меня по голове. Открываю глаза и вздрагиваю. Генри сидит на полу, и его лицо практически напротив моего. Так близко, что я вижу тёмные круги под глазами, бледность и лёгкую щетину. Рука сама тянется пригладить его волосы. Но он перехватывает её, подносит к губам и целует.
— Ты вернулся, — выдыхаю облегчённо.
И губы сами растягиваются в улыбке. Правда, Генри не улыбается в ответ, а продолжает сверлить меня взглядом. И я вспоминаю, с чего всё началось. Напрягаюсь, ожидая, что он будет меня отчитывать. Но Генри молчит. Молчит и смотрит на меня с такой грустью, что у меня сжимается сердце. Хочется броситься к нему, обнять, сказать, что теперь всё будет хорошо. Что всё позади, и больше я так делать не буду. Никогда. И что теперь всё будет по-другому.
Его молчание начинает меня пугать, и я первой нарушаю тишину:
— А что с….
— С ней всё хорошо.
— Но…
— А вот ему сейчас очень плохо.
Это хорошо.
— Кто он?
— Мой бывший компаньон. Правда, наше сотрудничество продлилось недолго.
Генри замолкает, а я понимаю, что большего сейчас не добьюсь. Да и так ли это важно? Главное, чтобы Чарли и вся его банда ответила за это.
— Что ж, с одним разобрались, — вздыхает Генри. — Пора разобраться и с нашими отношениями.
А затем кладёт на диван какие-то бумаги.
Я удивлённо гляжу на них.
— Что это?
— Документы на развод.
Что?
— Я отпускаю тебя, Мила.
Несколько минут я просто смотрю на него, ожидая, что сейчас он улыбнётся и скажет: «Шучу». Или окажется, что я просто ослышалась. Потому что сказать такое всерьёз он точно не может.
