Невеста лорда (СИ) - "Глиссуар" (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
— Нет… еще готовят повозку.
— А, — протянул мальчик, снова садясь. — Рейвин просил меня проверить?
— Нет, он ничего мне не говорил, — быстро ответила Лейлис. — Я сама пришла, просто чтобы узнать, как ты чувствуешь себя. Хотя, что я говорю… конечно, это все так ужасно, и я понимаю, как тебе сейчас тяжело…
— Рейвин сказал, что я не должен плакать, — после некоторой паузы произнес Крианс, не поднимая взгляд от сложенных на коленях рук, — и это, наверное, первый раз, когда мне легко выполнить его приказание.
— Ты… — Лейлис запнулась, не зная, что тут сказать. — Она… твоя мама тебя любила. Только… по-особенному.
— Может быть и любила, — пожал плечами Крианс, — но гораздо меньше, чем других своих детей. Она все время говорила, что я родился в неправильное время и что смерть дышит мне в спину. Я любил маму, но когда она говорила такие вещи, мне было страшно и обидно.
Лейлис понимала, о чем он говорит: вспомнился тот разговор с леди Бертрадой, когда женщина сказала, что не увидит, как ее младший сын поднимет свой меч. И ведь эти слова сбылись.
— О Рейвине она заботилась совсем по-другому, — продолжал Крианс. — Его она любила больше всех. А со мной до четырех лет была кормилица, которая обо мне заботилась и лечила, когда я болел. Норра ее звали. Я к ней, на самом деле, даже больше, чем к матери был привязан. Сейчас она в замке не живет, и я уже и забыл, как она выглядит. Но помню, что у нее руки были всегда теплые и ласковые, помню, как она мне пела, как на руках укачивала. А мама только поучала и наказывала. И Норру от меня отослала. Вот тогда я плакал, несколько дней, наверное, в себя не приходил. А сейчас немного только грустно и совсем плакать не хочется. Но это и хорошо ведь. Рейвин сказал, что в ледяной усыпальнице нужно вести себя тихо и достойно. Если бы я хныкал, Рейвин бы меня с собой не взял, а мне хочется поехать, я ведь там еще ни разу не был.
— Твой брат будет тобой доволен, — сказала Лейлис и ласково погладила Крианса по волосам, как уже привыкла делать. Продолжить разговор они не успели, потому что слуга младшему Эстергару передал приказ спускаться, и Крианс, взяв свои вещи, вышел из комнаты.
«Что-то не так с этим ребенком? — подумала Лейлис, проводив его взглядом. — Или со всеми северянами? Или, может, я чего-то не понимаю?»
Перед тем как выйти из дверей своего замка, лорд Рейвин Эстергар приказал установить перед статуей Эстерга Великого ступенчатый подиум и, поднявшись по нему, закрепил свою золотую цепь на шее изваяния. Если бы в руках у Покорителя Севера был меч, то Рейвину было бы спокойнее оставлять замок, пусть и на столь короткое время.
Путь от Эстергхалла до ледяной усыпальницы обычные лошади преодолевали примерно за полдня, в зависимости от погоды и условий. Рейвин усадил брата в седло перед собой, так как Крианс очень плохо умел ездить верхом самостоятельно. Тело леди Бертрады везли в фургоне, задрапированном черной с серебряной бахромой тканью, в цвета дома Эстергаров. За фургоном следовало сопровождение из двенадцати солдат, которых Рейвин счел наиболее достойными для этой миссии. Через слабозаселенное людьми плоскогорье, где каждый склон был покрыт невысокой, начинающей быстро жухнуть и сереть травой, а в каждой впадинке и овражке готовилась в третий раз зацвести тьянка, вела проложенная людьми и относительно безопасная дорога, упирающаяся в конце концов в подножье горы.
Проезжая по уже знакомой дороге, Рейвин вспоминал все прошлые траурные процессии, в которых ему приходилось участвовать. Первый раз это было на похоронах дяди, чего Рейвин не мог помнить, потому что был тогда не старше четырех лет. Через пять лет после этого умер его дедушка, лорд Агнор. Старика в последний путь провожали лорд Ретруд, леди Альда, тогда еще совсем юная и незамужняя, и Рейвин с братом и сестрой. В следующие два года пришлось хоронить и брата с сестрой. Последний раз Рейвин был в усыпальнице девять лет назад, когда умер отец. И это последнее путешествие было вспоминать тяжелее всего. Он остался тогда единственным из кровных представителей дома Эстергар и больше всего на свете боялся, что, вернувшись в замок, узнает о смерти матери и ее преждевременно родившегося ребенка. Но тогда высшие силы смилостивились над ним, подарили отсрочку, и, вернувшись из пещеры мертвых, юный лорд Эстергар смог поцеловать едва пришедшую в себя мать и взять на руки совсем крошечного, сморщенного, пугающе молчащего, но живого младенца.
В первые недели Рейвин был единственным, кто надеялся и верил, что его брат обязательно должен выжить. И теперь этот мальчик мог упражняться в тренировочном зале с настоящим оружием, сидеть в седле, читать на старом наречии и через несколько лет должен стать воином и полноправным представителем рода. И, будто в качестве жестокой компенсации за свою уступку, смерть забрала у лорда и его брата мать, находившуюся в самом расцвете зрелых лет. Рейвин все еще чувствовал, что нуждается в матери, и даже мысли о солнечной дороге и милости Неизвестного не могли сгладить глубокое чувство утраты.
Криансу в этом отношении было намного легче, так как он никогда не был близок со своей матерью. Для него все происходящее было сродни приключению, и он с большим любопытством глядел по сторонам, хоть по дороге ничего особо интересного не попадалось. До этого ему случалось гулять только в окрестностях замка — вокруг озера, в деревне, в дубовой роще и никогда — дальше. Рейвин с неудовольствием подумал, что это его, пускай и вынужденное, упущение: младшему Эстергару рано или поздно придется начинать наносить визиты в замки других лордов. Нельзя ведь вечно пренебрегать всеми правилами учтивости. Многие вопросы, которые Рейвин вынужден был доверять бумаге и воронам, по чести должны были бы решаться через посланников в лице полноправных представителей рода. И хотя все понимали, что лорд Эстергар не может ни послать несовершеннолетнего брата с поручением, ни — строго говоря — доверить ему управление замком в свое отсутствие, снисхождение никогда не было характерной чертой северян, особенно когда дело касалось вопросов чести.
По хорошей сухой дороге до места доехали к полудню. Рейвин остановил коня, спешился и спустил на землю брата. Прямо перед ними растянулась невысокая скальная гряда. Несмотря на теплую погоду, в складках горной породы светились голубые нагромождения льда, словно топазы в червленом серебре. Рейвин подвел Крианса к огромному, в высоту человеческого роста и такой же ширины, камню, которому были приданы очертания лица, но сложно было однозначно определить, человеческое ли оно. По приказу лорда стоящие по обе стороны валуна стражи с помощью рычага привели в движение механизм, и камень медленно пополз вверх, открывая вход в пещеру. Рейвин пошел первым, Крианс сразу за ним, а тело леди Бертрады несли за ними на носилках. На глубину примерно десяти шагов тоннель выглядел как обычная трещина в скале, разве что пол был покатым, причем под весьма ощутимым углом.
Несколько холодных капель упали Криансу на лицо, и он машинально вытер влагу рукавом и посмотрел вверх — капало с гигантских ледяных сталактитов, свисающих с потолка.
— Пещера всегда плачет, когда сюда кто-то заходит. Каждый раз так бывало. Идем.
Чуть дальше проход расширялся, превращаясь в просторную галерею, полностью состоящую изо льда, белого под ногами и пронзительно голубого ближе к потолку, сквозь который, как через стеклянный купол, проникали солнечные лучи. Тоннель уходил далеко прямо, так что не было видно ни конца, ни поворотов, хотя имелись несколько более тесных боковых проходов.
— Как будто мы внутри ледяной дороги, — восхищенно протянул Крианс.
— Может, так и есть, — ответил лорд Рейвин. — Лед и мертвые.
Вдоль стен пещеры одно за одним тянулись многочисленные захоронения. Самые древние из них, располагавшиеся ближе ко входу, были сделаны в выдолбленных в полу овальных камерах, закупоренных тонкой ледяной линзой, сквозь которую можно было разглядеть лица покойных, уже изрядно подпорченные временем. Рейвин вопросительно кивнул в сторону самой первой могилы, и Крианс тут же назвал покойного:
