Разврат (ЛП) - "Desert_Sea" (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt, fb2) 📗
Парсонс повернулся и подошел к Гермионе.
– Да, это для тебя, – промурлыкал он, поглаживая гладкую голову злобно шипящей змеи.
Гермиона отвернулась, часто задышав от страха.
– Конечно, тебе хочется отстраниться. Но скоро она укусит тебя, и ты будешь истекать кровью, пока не станешь сговорчивей. И тогда я позову свою стаю, которая будет вытворять с тобой все, что захочет. К тому времени ты пожалеешь, что не сдохла от ее укуса. Ты будешь умолять ее вернуться и прикончить тебя.
Внезапно раздалось громкое «бум!», отчего Гермиона вскрикнула в кляп.
– А-а-а, пора, – Парсонс взглянул на напольные часы, после чего отвернулся и прошел к столу у входной двери, на ходу снимая змею с плеч. Осторожно положив ее на стол, он выдвинул верхний ящик и достал оттуда прозрачную стеклянную бутылку. Вернувшись назад, он поднял бутылку и показал ее Северусу.
– Ты, наверно, удивлен, как мне удалось остаться в обличье оборотня после полнолуния? – он встряхнул бутылку. – Так уж случилось, что мне удалось раздобыть большой запас Ликантропного зелья.
Вернувшись к столу, он поставил на него бутылку.
– Пока я принимаю его, я могу оставаться оборотнем сколько захочу. Так что, если вы надеялись на отсрочку, боюсь, ее не будет. Я взял длительный отпуск в Министерстве. Кэти будет отклонять все вопросы. Она так хорошо выполняет приказы, не правда ли? Не то что некоторые, – он прищурился, глядя на Гермиону.
Северус не смог ничего ответить. Мысль о том, что вот-вот произойдет, лишила его последних сил.
– Я с нетерпением жду возможности укусить юную мисс Белл, когда придет время. Она отлично справится. Она понимает, что значит позволять собой пользоваться. Ты показал ей это, – прорычал Парсонс, обращаясь к Северусу. – Оборотни привычны к такому, но больше этого не произойдет. За всю историю Министерства нас столько раз перемещали туда-сюда из Подразделения существ в Подразделение тварей, что в итоге напрочь лишили четкой идентификации. А мы ведь находимся в уникальном положении, чтобы достичь того, что люди никогда не смогли бы. У нас есть возможность объединить всех волшебных существ под предводительством одного лидера. И когда это случится, мы сделаем людей нашими рабами. Мы это мост, разве ты не видишь? У нас есть черты как людей, так и животных, и следовательно, способность манипулировать и теми, и другими ради собственной выгоды. Это просто потрясающе, не правда ли?
Снейп опустил голову, его лицо было мертвенно-бледным.
– И ты, Снейп, хочешь верь, хочешь нет, но уже помог нам в этом. Как и Волчье противоядие, Ликантропное зелье весьма сложно изготовить. Я купил весь свой запас на черном рынке – заплатил баснословную сумму. Как мне сказали, зелье было сварено бывшим профессором Хогвартса, который искал левый заработок, чтобы покупать наркотики. Какая восхитительная ирония, не так ли?
– Как ты мог?! – внезапно раздался голос Гермионы с другого конца комнаты. Ей удалось вытолкнуть кляп изо рта, и она склонила к Северусу побагровевшее лицо. – Что ты за человек?! – выплюнула она.
Мохнатые брови Парсонса удивленно взметнулись вверх, а полные губы искривились в злобной усмешке.
– Северус-с-с, – прошипел он, приближаясь к Снейпу, который обмяк в кандалах, словно был уже мертв. – Возможно, человек ты и впрямь так себе. Но из тебя выйдет отличный оборотень.
Он от души расхохотался, после чего вернулся к столу.
– Твое здоровье, – ухмыльнулся, беря синюю бутылочку и поднося ее к губам.
Гермиона со страхом смотрела, как Парсонс одним глотком осушил ее до дна.
========== 16. Зловещие сказки ==========
Гермиона судорожно вздохнула, глядя, как Парсонс небрежным движением отбросил пустую бутылку в сторону. У нее получилось. Похоже, ей удалось незаметно подменить зелья. Ее вспышка гнева на Северуса была рискованной хитростью для отвлечения внимания, но Парсонсу, казалось, доставляло особое удовольствие унижать Снейпа как мужчину, тыкая его носом в старые подвиги.
Однако ей было больно ранить человека, закованного в кандалы напротив нее. Он и без того находился в ужасном смятении, и ее слова задели его еще больше: каждое обвинение, похоже, стало ударом для него, заставив его еще сильнее побледнеть и сгорбиться.
Если бы только она могла предупредить его, объяснить все. Но идея вспыхнула слишком быстро, как мелкая искра, дав легкий проблеск надежды на опасную возможность вставить палки в колеса делу Парсонса, а может, даже сунуть эту самую палку в его гигантскую задницу. Но, к сожалению, именно Северусу теперь придется расхлебывать эту кашу.
Гермиона попыталась привлечь его внимание, но он опустил глаза. Возможно, он тоже сейчас лихорадочно перебирает в голове возможные варианты побега. А может быть, он просто сдался. Это было совсем не то, что он планировал, и она это знала. На самом деле, это было последним, чего он бы хотел: снова оказаться в том кошмаре, произошедшем в Визжащей Хищине, с перспективой провести всю жизнь в качестве оборотня-раба Парсонса. Теперь она сомневалась, что он и впрямь собирался благородно принести себя в жертву: скорее, он хотел раз и навсегда обрести покой, которого теперь больше не получит.
Она с беспокойством наблюдала, как кровь медленно стекает по его бледному запястью. Раны, нанесенные оборотнем, можно залечить только с помощью измельченного в порошок серебра и бадьяна, так что они и дальше будут сильно кровоточить. В конце концов, Снейп ослабеет и не сможет сопротивляться. Если он еще не сдался, то его тело в конечном счете сдастся за него.
Гермиона, на самом деле, чувствовала себя не лучше. Ее голова была похожа на шар для боулинга, а шея – на переваренную лапшу, пытающуюся ее удержать. Она тоже потеряла большое количество крови из-за нескольких открытых глубоких ран, нанесенных оборотнем, который схватил ее. А еще сильно болело избитое и покрытое синяками тело.
Но все это, как ни странно, затмевала боль душевная: от осознания, что Северус оплакивал ее. Это не должно было иметь такого большого значения, но все же имело. Никто никогда не плакал по ней. Даже после всего, что случилось: Обливиэйта ее родителей, потери стольких друзей. Все были опечалены и изо всех сил старались пережить это каждый сам по себе.
Она притворялась, что тоже пережила, что справилась, но ее строгость и критическое отношение к окружающим скрывали за собой огромную боль. Чем более властной и требовательной она становилась, тем больше отталкивала людей. Рон быстро устал от этого, и все другие отношения разрушились по той же причине. Она убедила себя, что люди просто не соответствуют ее «высоким стандартам», но правда заключалась в том, что ее бесцеремонность и властность могли вынести только самые близкие друзья – те, кто знал ее прошлое и позволял ей так вести себя.
Вот почему, несмотря на постоянные пререкания, они были неразлучны с Джинни. Та знала худшие черты ее характера, но, вопреки всему, любила ее. Однако Гермиона никогда не думала, что то же самое может сделать для нее мужчина. Поэтому она предпочитала не заходить на их территорию и не вступать в контакт: лучше прослыть недотрогой, чем быть отвергнутой.
И вот напротив нее находится мужчина, который видел, насколько она бывает властной и придирчивой, но кажется, он не испытывает к ней отвращение из-за этого. Во всяком случае, больше не испытывает. Хотя, конечно, в последние дни Гермиона чувствовала, как эти черты постепенно исчезают в ней, будто ей уже не нужно всё и вся контролировать. Она была достаточно уверена в его способностях, чтобы следовать за ним, не задавая вопросов, и уважать его решения. А их секс не был похож ни на что испытанное ею раннее. Так свободно отдаваться кому-то было ей несвойственно, и этот опыт оказался самым раскрепощенным в ее жизни. Северус же был до смешного уверен в себе в том, что касалось секса. Но дело было не только в этом. Она чувствовала, что он не осудит ее теперешнее хрупкое «я». И он этого не сделал.
И она жаждала больше подобного опыта, с ним, с Северусом. Но взглянув на него, смиренно осевшего у стены с черными волосами, свисающими на лицо, она вдруг осознала, что не единственная здесь разглядывает его. Темные крошечные глазки Парсонса тоже жадно блуждали по телу Северуса, а язык высунулся, чтобы слизать слюну с безобразных губ, и тогда Гермиона поняла, что, возможно, она только что совершила ужасную ошибку.
