Император Вечерних Звезд (ЛП) - Таласса Лаура (читать книги без TXT) 📗

У меня нет времени рассказать ей, как это работает; как моя магия приняла ее сделку. Что до конца времен мы оба связаны — не только судьбой, не только бусинами на ее запястье, но и клятвой, которую она произнесла.

Я отскакиваю от нее, бросаясь в тьму и улетаю прочь на целые километры.

И ударяюсь о землю, которая выбивает из меня воздух. Медленно я сажусь, оглядывая вокруг бесконечные холмы, которые окружают меня со всех сторон.

Моя магия предала меня. Я не принимал ее сделки; я даже не обдумывал ее последние слова. За меня это сделала моя сила. Она установила условия сделки и связала нас ею.

Прошло много времени с тех пор, как произошло подобное. Я знаю, что моя сила разумна, но обычно я контролирую ее, а не наоборот.

Предполагаю, мой контроль — или же его отсутствие — причина произошедшему. Магия не только приняла желание Калли, прежде чем я смог позволить, — она установила правила выплаты.

Мой желудок резко оседает.

Боюсь, что уже знаю, что она забрала.

Глава 20

Начало выплаты

Май, семь лет назад

Сердце неустанно колотится о грудную клетку с той самой ночи.

В тысячный раз я пытаюсь материализоваться в комнате Калли. И в тысячный раз ударяюсь о магическую стену, которая отфутболивает меня обратно в квартиру в Дублине, которую ныне снимаю.

Боги, что натворила моя магия?

Пробую иной подход, появляясь на окраинах городка Пил. Я двигаюсь, словно тень посреди города, приближаясь к школе-пансиону, где живет моя пара.

Академия Пил, школа Калли, находится на самом краю городка, окруженная с трех сторон прибрежными обрывистыми скалами и буйными водами. Она связана с остальным Пилом только единственной извилистой дорожкой.

Я улавливаю ее издалека, где прибрежный туман собирается между зданиями. Чем ближе я подхожу, тем больше за какие-то скудные секунды растет моя надежда.

Что бы ни забрала магия, вероятно, я смогу перехитрить ее.

Я ступаю на эту узкую, витую дорожку и направляюсь к территории кампуса. Я делаю где-то пятьсот шагов до Академии Пил, когда предательская магия останавливает меня. Мои ступни не могут двинуться вперед. Когда пытаюсь взлететь, то магия сгущает плотность воздуха вокруг кампуса. Когда растворяюсь в ночи, становясь с ней единым целым, тьма также не позволяет мне подойти ближе.

Я появляюсь обратно на земле и яростно замахиваюсь кулаками на невидимый барьер, снова и снова, пока не появляется ощущение, что кожа будто стерлась напрочь, оголив кости. Возможно, я сам себя калечу — ведь борюсь с собственной магией.

Злой и пораженный, я неохотно возвращаюсь в квартиру и провожу руками по волосам.

Черт, черт, черт.

Я только сейчас по-настоящему начинаю понимать, когда в тот момент сила возросла, чтобы принять последние слова Калли: магия заключила сделку с сиреной при условии, что мы оба выплатим свою долю как часть долга.

Я закрываю глаза и снова слышу эти последние слова.

От пламени к пеплу, от восхода до заката, до конца дней наших жизней, будь всегда моим, Десмонд Флинн. Ее голос похож на призрака в комнате.

Я стараюсь как-то закрепить ее слова. Они — единственное, что у меня осталось от нее.

Я тяжело втягиваю воздух. Они — все, что у меня осталось.

Внезапно я отчаянно хочу прикоснуться к каждому смешному сувениру, который Калли упрашивала купить для меня. Отчаянно желаю увидеть ее лицо на каждых своих рисунках. Я начинаю ходить по квартире, собирая предметы, полученные от нее. Рюмка из Вегаса, шелк Бейрута, кивающий кот из Тасиро, лампа из Марракеша, берет из Парижа — список все продолжается и продолжается.

Я раскладываю их вокруг себя; каждый является талисманом, который как-то может защитить меня от ужасной правды: магия отымела нас обоих.

Будет ли Калли любить меня, когда ее магическая доля будет выплачена? Сможет ли в конечном итоге понять, что тогда произошло?

Мне нужно, чтобы она поняла. В противном случае…

Вырисовывается неопределенное будущее.

Ты — идиот, Десмонд. Если бы ты был чем-то большим, чем куском дерьма, если бы рассказал ей раньше о своих чувствах, то ничего бы не произошло.

А что бы я ей сказал? Что она начертана мне судьбой? Что у Калли действительно не было выбора в данной ситуации, потому что она — моя?

Я не собирался взваливать груз и объяснения такого рода на девочку-подростка. Особенно на ту, которая только-только избежала плохого оскорбления отчима.

Я тяжко усаживаюсь на кровать.

О чем магия думала? Я дал Калли эти бусины, чтобы только быть ближе к ней на какие-то годы, а не для того, чтобы держать дистанцию.

Если бы я только понимал условия выплаты. Но так же, как и легкие могут дышать, а сердце биться, когда вы о них и не вспоминаете, также и магия действует без моего осознанного решения.

Не совсем так; сердце и легкие выполняют лишь свои необходимые функции. Вот и по какой-то причине магия почувствовала, что ей надо принять эту сделку.

А я-то думал, что у меня в запасе много времени.

Глава 21

Другой мужчина

Три года назад

Каждый день я пытаюсь.

И каждый день проигрываю.

Я закидываюсь шотами текилы, одним за другим; просачиваясь вниз, алкоголь обжигает все горло. Мне даже не нужен лайм или соль. Я просто хочу почувствовать укус текилы… ожег боли.

В кармане лежит фото, весящее будто тонну, на которое я не могу взглянуть снова и от которого не могу избавиться.

Я смаковал почти каждую информацию, которую узнавал о Калли с тех пор, как мы были порознь. Какой теперь она стала стервой и какой находчивой может быть. Калли могла бы использовать голос, чтобы стать певицей, или тело, чтобы стать моделью, но вместо этого она приложила все свои умения и дух, чтобы стать частным сыщиком.

Я наслаждался почти любой информацией, которую получал… кроме одной.

Это личико, о котором я мечтаю, с этими улыбающимися глазками, притягательными устами. И прямо сейчас все это лицезреет другой мужчина, целующий те самые губы, и всему этому у меня есть доказательство в кармане.

Горячая волна ревности затмевает меня.

Черт бы его. Я не могу выкинуть фото из головы, хотя смотрел на него более часа назад. Двое голубков, крепко обнимающихся у квартиры парня. Желчь оседает на задней стенке горла.

Вместо него должен быть я.

Я не хотел знать остального, что случилось между этими двумя, но все же узнал об этом. Как они вошли внутрь, как она не выходила оттуда до раннего утра, ускользая из квартиры, как какой-то злодей с места преступления с неопрятной одеждой и взъерошенными волосами.

Я прошу у официанта еще один шот. Когда он дает мне рюмку, и я делаю глоток, текила ощущается на вкус, как вода.

Как долго я ждал свою пару, и как быстро ее выхватили у меня прямо из рук.

На долю секунды я жалею себя.

Я — беспомощный ублюдок, как и думали все феи в то время. И моя человеческая пара, которую высмеял отец, которую я отрицал десятилетиями, теперь наслаждается другим мужчиной, пока я сижу тут, заливаю сожаления смертным варевом.

Жалость быстро исчезает, как и возникла. Ее заменяет гнев, темный, тлеющий гнев.

Мне нужно кому-нибудь вмазать.

Я кидаю несколько двадцаток на стол и выхожу из бара, просматривая список клиентов и выискивая самых подлых ублюдков, которые никогда не планировали возвращать мне долг без драки. Когда я буду избивать их, буду представлять другое лицо, другого мужчину.

Что угодно, чтобы унять боль и избавиться от злости.

Вероятно, я даже оставлю визитную карточку, как хлебные крошки, которую Полития может добавить к чрезмерно толстому досье на меня. Может, это привлечет внимание Калли. Мне никогда не узнать заранее.