Война сердец (СИ) - "Darina Naar" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Тогда она считала его простым карабинером, и, несмотря на заносчивость и высокомерие, полюбила его всей душой. Вот, они ужинают в ресторане... их первый день знакомства. Ресторан-кабаре «Чёрный ангел» — это название врезалось ей в подкорку мозга, она никогда его не забывала. Голос Рубена звучит мягко и певуче. Ни один мужчина так не сводил её с ума. В тот день она пошла с ним в гостиницу, будто уличная девка. Он целовал её, целовал, щекоча усами, а шёлковое платье упало на пол. Рубен... её Рубен. Впервые она тогда испытала удовольствие от близости с мужчиной. Он подарил ей, холодной и самовлюбленной, злой, эгоистичной и избалованной, настоящий рай. Единственный мужчина, которого она, женщина с каменным сердцем, любила. Любит и сейчас и будет любить до последнего вздоха.
— Ро... Ро, иди сюда... Мы теперь всегда будем вместе, — он схватил её за руки, и Роксана упала в его объятия.
— Рубен... — прошептала она запёкшимися губами. Выразительные карие глаза её потускнели, и сердце, сделав финальный скачок, остановилось навсегда. Роксана была мертва.
На небе светила луна, огромная, яркая, как пламя, а мимо догорающих руин с криком носилась чёрно-алая птица, засыпая округу перьями.
====== Глава 47. Долгожданная встреча ======
Очнулся Данте от того, что некто копошился в его голове. Он лежал на земле, по плечи заваленный грудой чёрных камней, а на нём сидела Янгус. Шипя как змея, она махала крыльями и клювом тянула хозяина за волосы. А потом так свистнула, что у Данте уши заложило. Он хотел было использовать магию, но пальцы еле шевелились — только когти слегка блеснули. К счастью, на свист Янгус быстро прибежали люди.
— Данте! Данте! — услышал он нежный голосок. Такой любимый...
Эстелла бросилась вперёд, начав руками разгребать завалы. Ламберто и Дуду с Альфредо поспешили ей на помощь, и скоро Данте был освобождён из плена каменной ловушки. Эстелла, ощупав его, убедилась, что он не ранен, и крепко обвила руками.
— Данте! Данте... Как же я испугалась! Я чуть не умерла, когда крыша рухнула, — лепетала она, давясь слезами. — Я очнулась, а тебя нет, а дядя Ламберто сказал, что ты полез спасать маму и Мисолину. Зачем?
Данте промолчал, и Эстелла решила, что ему нехорошо.
— Данте, как ты? Ты такой бледный. У тебя что-нибудь болит? Ты можешь двигаться?
— Всё нормально, красавица, не паникуй, — проговорил он, чуть переводя дыхание.
— А встать ты можешь? — вмешался взволнованный Ламберто.
— Наверное.
Опираясь на Эстеллу, Данте поднялся. Немного болели бока и спина от ушибов, но это было терпимо, учитывая, что на него плашмя рухнула каменная стена. Данте даже ничего себе не сломал, как и в детстве, когда Сильвио сбросил его в подвал. Видимо, магия оберегает его.
— Да ты в рубашке родился, парень! — похлопал Ламберто его по плечу. — На тебя рухнул дом, и ни царапины, только вид слегка помятый, — хмыкнул он с ноткой восхищения в голосе. Эстелле подумалось, что дядя гордится, что у него такой отважный и сильный сын. — А теперь расскажи что произошло? Почему ты так надолго застрял в доме?
Они кое-как выбрались из руин. Янгус приземлилась на соседний палисандр (листочки того были слегка обуглены — пожар долетел даже сюда), и, вращая круглыми глазками, чуть помахивала крыльями. От дома остались развалины, а вокруг собралась толпа: соседи, прохожие, обычные зеваки и даже жандармы. Несколько мужчин, которыми командовал Лусиано, заливали тлеющие руины водой.
— Это Мисолина меня задержала, — объяснил Данте. — Я её сразу нашёл, она была в гостиной, несла какую-то чушь, и мы не успели выйти до того, как крыша рухнула. Это она виновата, — зло подчеркнул Данте. — А твою мать я так и не нашёл, — добавил он, глядя на Эстеллу. — Я спросил у Мисолины, она сказала, что не видела её.
Данте вещал будничным тоном, но в сердце Эстеллы опять ворвалась ревность. Кровь её вскипала от негодования. Мисолина, кругом Мисолина! Какого чёрта он пошёл её спасать? А может, он влюблён в неё?
— А ты не слишком много внимания уделяешь этой белобрысой? — проворчала она, буравя его злым взглядом.
Данте вяло ухмыльнулся.
— Мне кажется, красавица, для ревности сейчас не самое подходящее время.
— Ревности? Какой ещё ревности?! — вспыхнула Эстелла. — Ревность у твоей бабушки на носу, а я только спросила.
Данте и Ламберто одновременно хихикнули, а, глядя на насупленное лицо Эстеллы, развеселились ещё больше.
— Знаете что, вы оба одинаковые. Только и знаете что издеваться над женщинами! — и она вздёрнула нос.
Затушив остатки пламени, мужчины, что оказались добровольцами из числа горожан, разбирали завалы. Мисолину нашли быстро, но она была мертва. Рухнувшие камни и балки ударили её по голове. На затылке девушки красовалась глубокая рана — она и стала причиной её гибели.
Чтобы найти Роксану, пришлось попотеть. Но и Лусиано, и Ламберто, и Эстелла настаивали, чтобы её искали до победного. И усилия увенчались успехом: Роксану обнаружили. Выглядела она как живая, большие глаза её были широко распахнуты, на алых губах застыла полуулыбка, но сердце уже не билось. Стены рухнули на неё крайне удачно — углом, так, что она оказалась в неком подобие шалаша и могла бы остаться жива, если бы не выпила яд.
В роскошном золотом платье, вся увешанная драгоценностями, воинственная, с прямой спиной, Роксана напоминала королеву. На щеках её играл румянец. И ни тени страха на лице.
Эстелла поначалу испытала недоумение от такого внезапного конца. Но через два дня, в день похорон, увидев Роксану и Мисолину разодетыми в шёлк, красивыми и одинаковыми, как близняшки, но в гробах, Эстелла разревелась. И сама не понимала почему. Мисолину она не любила. И, глядя на неё мёртвую, продолжала ненавидеть, так и не простив ей поцелуев с Данте. Мать же Эстелла любила по-своему, хоть та над ней и издевалась. Роксана была единственным родным ей человеком. Родным по крови. Все остальные ей никто. Она чужая, лишняя в их семье, незаконнорождённая нахлебница. А теперь мамы больше нет. Эстелла никогда не отличалась добротой, милосердием и всепрощением, поэтому в данной ситуации пожалела себя.
Шокированная трагедией Берта зазвала всех разместиться в её доме. Тот был небольшой, но уютный, да ещё и Берта его облагородила, развешав всюду портьеры с вышивкой, расстелив покрывала, чехлы и салфетки с цветочками и бабочками. И на каждой полке, на каждом столике и подоконнике высились кактусы.
В доме была всего одна служанка — белобрысая маленькая мулатка по имени Флор. Та открывала дверь, когда Эстелла приходила в ювелирную лавку продавать украшения. О них сеньор Альдо так и помалкивал, и Эстеллу это пугало. После эпидемии в лавку он не вернулся, уступив место золотых дел мастеру Серхио Дасвану. А деньги, вырученные от продажи помещения, камней и драгоценностей, положил в банк под проценты.
Из животных в доме Берты и Альдо были рыбки всяческих пород, форм и размеров: рыбы-хирурги, розовато-полосатые, хвостовые плавники которых напоминали хирургические скальпели; зубастые гурами; рыбы-телескопы с глазами, круглыми, как блюдца; моллинезии, похожие на кусочки чёрного бархата, и даже хищные пираньи. Рыбок бабушка развела, потому что очень хотела какую-нибудь живность, но из-за наличия в доме двух маленьких детей (Пепе и Нанси, отпрысков Мисолины), заводить её было небезопасно. Для живности. Эстелла никогда с детьми близко не общалась, да ещё и с маленькими (старшему, чернокожему Пепе, было пять; белобрысой Нанси — три года), поэтому они представлялись ей куклами, с которыми можно поиграть. Но бабушка была права, не разведя иных животных, так как доставалось и рыбам, и кактусам. Пепе упрямо обрывал с кактусов цветки, несмотря на израненные иголками пальцы; орал, давился слезами от боли, но продолжал уничтожать растения. За это получал от бабушки увесистые шлепки, но выводов не делал. Нанси же лопала рыб, сырыми. Вылавливала их руками из аквариумов и запихивала в рот. Уже через два часа нахождения с этой «чудной» девочкой в одном доме, Эстелла мысленно пожелала Нанси сожрать пираний, доступ к которым Берта ограничила, закрыв их аквариум в отдельной комнате.
