Элла покинула здание! - Гринь Анна Геннадьевна (книги онлайн без регистрации полностью TXT) 📗
Не пытаясь вести разговоры через дверь, секретарша взялась за ручку двери и легонько толкнула. Дверь на миг покрылась сетью белых всполохов, а потом без сопротивления поддалась. Девица удовлетворенно хмыкнула и вошла внутрь, вновь захлопнув дверь перед носом рейяна.
Спальня Алеси Белянской разительно отличалась от остального дома. Здесь отсутствовал хоть какой-то намек на темные краски: светлая мебель, светлая обивка, радужные шторы, золотисто-оранжевый наборный паркет. Даже книги на полках оказались с яркими цветными обрезами, повернутые так, чтобы скрыть корешки. Видимо, девушка сама их окрасила, не желая жить среди обыденных и неприметных вещей.
Но даже если бы спальня девушки осталась такой, какой, видимо, задумывалась первыми хозяевами дома, с темными деревянными панелями и темными обоями, эти мрачные краски потерялись бы из-за обилия картин, рисунков и просто карандашных набросков, которые покрывали практически каждый свободный клочок в этой довольно большой спальне. На стенах теснились полотна, выполненные в самых разных техниках. На одном я узнала искусно написанный портрет старшего следователя. На другом также был изображен Белянский, но в какой-то сюрреалистической манере, с травянисто-зелеными волосами и сиреневыми губами. Но эти две картины скорее были исключением среди остального множества, наполненного хаотичной пляской ярких пятен и линий. Между картинами прямо к стене, не слишком аккуратно, были приклеены вырванные альбомные листы. На одних девушка изобразила что-то маслом, на других — гуашью, на третьих — акварелью, но большинство рисунков и набросков были наспех сделаны мелом и углем. Из-под этого пиршества красок лишь кое-где проглядывали обои. На мебели рисунков оказалось поменьше, но все равно больше, чем хотелось бы. Мне пришлось деликатно подвинуть целый ворох в кресле, чтобы пристроить свои вещи.
Самой хозяйки удивительной комнаты в спальне не оказалось. Алеся нашлась в ванной комнатке, на холодном плиточном полу. Девушка забилась в уголок под окном, поджав колени к подбородку и закрыв голову руками.
— Привет, — как можно мягче сказала я, стоя на пороге.
Девушка вскинулась, глянула на меня, шумно всхлипнула и зарыдала.
— Эй, эй, ты чего? — опешила я, скидывая туфли и проходя в ванную. — Алеся…
— Я умру! Я умира-аю! И Хмарь останется оди-и-ин! Я знала! Я знала, что мне отведено не так уж много-о! — с подвываниями, всхлипами, прерываясь и икая, выдавила из себя девушка. — Я умира-а-аю…
— Я вижу раскрасневшуюся и заплаканную молодую девицу, — фыркнула я, хотя мне, по идее, следовало причитать и утешать. — С чего ты решила, что умираешь?
Я даже лоб ей потрогала, убеждаясь, что здесь и сейчас этот полный жизни цветочек не зачахнет.
— М-мне приснился страшный кошмар, — всхлипнула Алеся и вытерла красный нос рукавом изрядно потрепанного халата, темного и явно мужского. — А потом я проснулась от боли… и увидела кровь! Я ранена… Меня ранили во сне… Больно. И кровь течет.
Чуть отодвинувшись и не обнаружив под девушкой лужи крови, я прищурилась и спросила:
— А рана у тебя где?
Алеся расплакалась еще горше и призналась. А я, взрослая и совершенно никудышная утешительница, не выдержала и расхохоталась.
Через пятнадцать минут я вышла в коридор, где маялся Белянский, и строго спросила:
— Здесь поблизости есть аптека?
— Конечно.
— Сходите и купите там дамский набор. Номер два, пять или шесть, — велела я, решив, что в данном случае могу и покомандовать собственным начальством, раз уж дело касается его родственницы.
— Какие еще наборы? — не понял Белянский. — Что с ней?
— Ничего ужасного, — сказала я. — Просто ваша сестра стала взрослой девушкой.
— В смысле… — начал шеф, но я его пожалела и быстро кивнула, добавив:
— Да, у нее впервые началась менструация. Удивительно, что так поздно. Но такое бывает.
Хотелось сказать, что я знала несколько девушек, у кого расцвет пришелся на пятнадцати- и шестнадцатилетие, но опять же пожалела шефа. Зачем ему сейчас знать подробности чужой биографии?
— Но почему с ней никто это не обсудил? — все же спросила я. — Если бы ее подготовили, не случилось бы столь бурной реакции. А так девушка решила, что умирает.
Белянский поморщился, на миг стиснул зубы, а потом хмуро ответил:
— А кто бы ей объяснил? Приходящие учителя? Или кухарка, которой вот-вот восемьдесят стукнет? Я пробовал нанимать ей нянек и гувернанток, чтобы постоянно при ней были, но она от них прячется и делает все, чтобы они уволились.
— Ясно. Идите в аптеку, шеф.
Когда Марьян вернулся, в его таком привычном и спокойном доме одуряюще пахло какими-то травами, но в сложном букете рейян распознал только ромашку. Туман, любивший контролировать все происходящее в доме, не сидел возле лестницы и не встречал хозяина.
— Что происходит? — спросил сам себя Марьян, хотя обычно все вопросы доставались псу.
Заглянув в столовую, рейян обнаружил сервированный на три персоны стол, а в кухне над куском говядины, нацелив на оную нож, стояла Элла Бонс. Во взгляде обернувшегося к нему Тумана Марьян прочел вопрос и недовольство. Зверь глухо, как в бочку, гавкнул и замел мохнатым хвостом по полу.
— На меня подобное не действует, — проинформировала его Марьянова секретарша и обернулась: — Вы вернулись!
Через полчаса старший следователь Центрального управления, сам до конца не понимая, что происходит, ел в собственной столовой здоровенный стейк, приготовленный его же помощницей. Напротив сидела бледненькая, но чем-то весьма довольная Алеська, умудрявшаяся и жевать, и прихлебывать приготовленный Эллой отвар, и поддерживать светскую беседу от своего имени и от имени брата.
Вниз сестра спустилась с мокрыми волосами, аккуратно заплетенными в косу. Она даже от любимого халата отказалась, заменив тот более подходящим светлым платьем в мелкий цветочек. И ноги сунула в мягкие домашние туфли без каблука.
Не отличить от приличной юной рейночки!
Даже очочки свои в кои-то веки напялила ровно. И платочком их протерла.
Марьян хотел было обсудить то, что случилось в доме, но, видя мордашку младшей, передумал. Решил не смущать. Если захочет — сама потом придет, забьется к нему под бок и станет рассказывать или жаловаться. А сейчас не нужно.
А потом его отвлекло то, что он перед собой увидел.
Агния готовила много и вкусно, но чаще то, что можно было просто разогреть к возвращению Белянского. Да и ел рейян дома довольно редко. В рабочее же время Марьяна слабо интересовало, что именно он забрасывает в рот, лишь бы было много и сытно.
На большой белой тарелке рядом с горкой из овощей возлежал толстый аппетитный кусок мяса, щедро перченный, присыпанный крупной солью, с налипшими на него веточками розмарина. Мясо источало настолько густой аромат трав и растаявшего на поджаристой корочке сливочного масла, что в голове Марьяна что-то сместилось и он потерял всякую связь с реальностью. Вспомнилось, что он так и не ужинал вчера, что впервые за многие годы позорно перенервничал и что вообще давно не ел приличной пищи, а не какой-то невразумительной массы, вроде рагу или полуостывшего цыпленка из кафе через дорогу от управления. Наплевав на какие-либо правила этикета, Белянский просто ел, и в его голове царила блаженная пустота.
ГЛАВА 15
В управление мы явились с опозданием на три часа, и если бы не портал, то все сослуживцы стали бы свидетелями произошедшего. Шеф пребывал в самом спокойном расположении духа, а сестре на прощанье даже улыбнулся.
Удивительно, но он умеет улыбаться!
Не демонстрировать довольную или угрожающую ухмылку, а именно улыбаться.
Я не собиралась пялиться на них, но просто не могла отвести взор от этой парочки. Сразу становилось ясно, что с сестрой у Белянского особые отношения. Доверительные. Настоящие. При взгляде на Алесю взгляд старшего следователя менялся, теплел. И даже цвет глаз казался иным, в них будто загорались золотые точки. И как тут не разглядывать дорогого шефа?
