Ярый Рай (СИ) - Серебро Гера (книги онлайн полностью TXT) 📗
— Я тебя разбудил?
Рональд тут же перестал одеваться и прильнул к кровати, сел перед ней на корточках и протянул к девушке руку. Лиза обхватила ее и залюбовалась — часть лица Рона скрывалась за одеялом, и она видела только взъерошенные волосы и глаза, с чертинками в зрачках. Бесподобные, так здорово было вот так проснуться и увидеть именно их. Чудесное утро. Солнечное. Настроение взлетело до небес, внутри распустились огромные цветы. Девушка подтянула Рона за руку, отодвинула одеяло, приподнялась на локтях и с упоением поцеловала его.
— Доброе утро, Солнце, — счастливая, Лиза откинулась на подушку. Рональд переместился на кровать и сел рядом.
— Доброе. Принести тебе чего-нибудь?
— Ах, нет, спасибо, Солнышко. То, что мне нужно, рядом сидит, — она переложила голову с подушки ему на колени, зажмурилась от удовольствия, потому что он пропустил пряди через пальцы; посмотрела на оголенный живот, хитро сощурилась и сделала вид, что хочет Рона укусить.
— Э-эй, ну что ты делаешь? — дрогнул он от щекотки, на всякий случай подавшись назад, и при этом так сильно сощурил глаза и так широко улыбнулся, что Лиза сама непроизвольно заулыбалась.
— Не знаю. Но мне нравится, — девушка схватила его за плечи, подтянулась, села верхом, сжала коленями, обхватила руками, обняла со всей силы, прикусила мочку уха. — Я тебя сейчас съем. Ты вкусный.
— Я же тогда умру. И что ты делать будешь? — шепотом поинтересовался Рональд.
— Обгладывать косточки и плакать, — грустно вздохнула Лиза, откинулась назад, посмотрела на смеющиеся напротив и сама звонко рассмеялась.
— Ну как же я тебя люблю, — рука Рона проскользнула девушке под затылок и прислонила голову к плечу. Шея покрылась поцелуями. — Походишь со мной? Пожалуйста. Я быстро Биззи подою, отведу на поляну, а потом налью тебе чай.
— Самый вкусный в мире?
— Ну конечно.
— Уже бегу.
Лиза встала с кровати, подошла к шкафу, не обращая внимания на вчерашнее платье, аккуратно повешенное на спинку кровати. Деловито распахнула дверцы, почему-то обрадовалась, увидев бардак. Взяла первую попавшуюся рубашку, надела.
— Ну вот, — протянула она, когда пуговицы в районе живота едва сошлись с петельками. — Так нечестно!
— Растет, — Рональд обнял ее со спины, положив ладони на живот.
— А я не хочу, чтобы он рос. Скоро стану неуклюжей, — вздохнула девушка. — А ты будешь помогать мне обуваться?
— Конечно, буду. Не расстраивайся. Вот, возьми эту, она большая, — Рональд извлек из кучи вещей другую рубашку и протянул Лизе.
Теперь пуговицы без проблем вошли в петельки.
А две минуты спустя Лиза сидела, накручивая прядь на палец, и смотрела, как белое молоко тугими струями с журчанием вливается в ведро, слушала, как Рон ей что-то говорит, смеялась, улыбалась, а мыслями витала далеко.
Ведь день прошел. Ярый пришел в себя. Настало время выяснить. Все. До остатка.
Она прошлась по поляне, посмотрела, как Биззи потянулась к сочной, мокрой от росы, траве. Вдохнула полной грудью свежий, прохладный воздух. Послушала шелест листвы. Ушла с Роном под руку в дом. Обернулась.
Тропинка вела вниз. В лес. Там он.
Быстро отвернулась, чтобы Рональд не заметил, на что именно она отвлеклась. Посмотрела, как Рон возится с плитой и ставит чайник, стараясь сильно не шуметь.
— Ваш чай, — галантно поставил перед Лизой чашку.
— Благодарю, — ответила учтиво и отхлебнула. — М-м-м, он правда лучший в мире! Но ты все равно вкуснее. Имей в виду.
Рональд зарделся и сел рядом. Часы в гостиной мерно отбили семь часов утра. На втором этаже раздались шаги, видимо, Грэгор тоже проснулся. Время неумолимо шло, и улыбка сползла с лица Лизы. Идти туда хотелось все сильнее. И, как бы хорошо не было сейчас здесь, девушка чувствовала, что должна находиться там.
— Рональд… — осторожно начала Лиза. Ей очень не хотелось расстраивать его.
— Что? — посерьезнел он тоже.
— Мне нужно пойти… туда. Сейчас.
Рон мигом переменился в лице и посуровел.
— Зачем? Лиза, не надо. Ты ведь можешь не ходить к нему, зачем ты каждый день туда ходишь? Он делает с тобой что-то страшное, ты каждый раз возвращаешься другая, а все равно продолжаешь туда ходить! Не надо. Не ходи. Лиза. Пожалуйста. Останься.
— Мне надо. Я выясню, чего он от меня добивается. Рональд, не отговаривай меня, пожалуйста, я же к тебе прислушиваюсь. Я просто узнаю, что ему нужно, и все. Не бойся за меня.
— Я пойду с тобой, — после долгой паузы вздохнул и сдался Рональд.
Когда Грэгор спустился и, зевая, зашел на кухню, то застал только две пустые чашки на столе и смятое, брошенное на спинку стула, полотенце.
Чесать задней лапой ухо было забавно. Брык, брык, брык — и по ушной раковине приятно заскользили когти. Правда, удержать равновесие на передних вытянутых лапках не получилось — лисичка повалилась на бок и от нечего делать прикусила кончик хвоста. После завертелась волчком, пытаясь ускользающий хвост поймать. Не поймала.
Кот напротив сосредоточенно облизывал лапу и остервенело тер ею мордочку. Словно внезапно где-то загрязнился, причем довольно сильно, потому что марафет он наводил, по ощущениям Лизы, минут эдак с сорок. Он молчал, она молчала, он ждал, когда лиса заговорит первой — лиса занималась ровно тем же.
По пространству то и дело пробегала мелкая, едва ощутимая дрожь. Горячий и концентрированный воздух казался излишне вязким. Витающее вокруг напряжение чувствовалось и с закрытыми глазами, но никто никуда не торопился. Снаружи Рональд сидел рядом и держал спящую девушку за руку, и Лиза чувствовала его. С ним было хорошо. Уверенно, спокойно.
Девушка смотрела, как нервничает кот, и продолжала дурачиться, делая вид, что ей, в общем-то, и без того нормально, и она сюда просто так пришла, позабавиться.
Он то и дело на нее поглядывал, дергал хвостом, отводил уши назад, и вылизывался, вылизывался, вылизывался…
Лиса зевнула и свернулась калачиком, спрятав кончик носа в густой щекотливой шерсти.
Кот зубами прошелся по растопыренным пальцам и прочистил острые когти.
Лиса закрыла глаза и притворилась спящей.
Шершавым языком кот пригладил шерсть на боку.
Лиса не шелохнулась и засопела.
— Девочка, — сдался кот.
Лиза вскинула мордочку, пошевелила ушами и усами, втягивая носом воздух. Посмотрела налево, посмотрела направо, обернулась на всякий случай.
— Это ты мне?
— Не самое подходящее время для шуток.
— Слушаю, — ответила, переменив образ на обычный. Обратила внимание на руку — с морщинистой истонченной кожей, обильно покрытой пигментными темными пятнами, сквозь которую просвечивались синие вены. В спадающей пряди выделялись седые волосы. Много седых волос.
— Ты пришла, — вкрадчиво продолжил кот.
— Пришла.
— Ты смогла войти.
— Смогла.
— Значит, ты не держишь на меня зла?
— Держала. Ты мог убить меня вчера. Из-за тебя я пережила пожалуй, самый страшный кошмар за всю жизнь. Понимаю, что ты не виноват и не специально, и сам сильно пострадал, и, поверь, мне очень жаль, но… сегодня ты мне все расскажешь. И если ты не расскажешь мне все сейчас, то я уйду. И не приду больше. Мне надоело это все, Ярый. Я хочу знать, что вчера произошло. Я хочу понять, что с тобой происходит. Я хочу знать точно, что тебе нужно. Ты умер вчера, верно?
Кот принял образ Ярого. Зрелого, хмурого, усталого. Даже волосы его изменились, и грязными сосульками свисали вниз. Он, ссутулившись, сел, погасшим взглядом посмотрел на Лизу и нехотя продолжил говорить:
— Сейчас все слишком в твоих руках. Я не могу предопределить, что будет дальше. Да, я умер вчера. Я часто умираю. Мой дом наполовину мертв. Он плохо работает. И после каждой смерти он портится сильнее. И я начинаю умирать чаще. Лекарь поддерживает его в порядке. Что-то убирает, что-то вычищает. Но это. Ненадолго. Помогает.
— Тени не дают тебе умереть полностью?
— Да, девочка. Они заталкивают меня обратно. В тот дом. Плохой дом.
