Эпилог к концу света (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна (читать книги онлайн бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Ну... так не бывает, - неуверенно проговорила она. – Ни один мужчина на такое не согласится. Если у него есть своя женщина, он не станет так её обижать и проводить время с другой. А если нет,то непременно пожелает забрать понравившуюся женщину себе в шатёр. Силой не потянет, но... если женщина соглашается,то ей, значит, нравится этот мужчина. Разве нет?
– Зелёна мать! – поморщилась я. - Какие вы ответственные и правильные, просто зубы сводит от сиропа! Хоть вообще лишай себя маленьких удовольствий, с такими-то порядками, а то можно вляпаться – мало не покажется...
– Что? О чём ты? - не поняла Кирин.
– Не обращай внимания, просто ворчу. Думаю вот, где бы труп тайюн для подробного осмотра найти. Или, еще лучше, живой образец, - резко сменила тему я.
Хотя на самом деле мысли мои по-прежнему крутились вокруг вождя. Интересно, почему Чингар, который на словах полностью разделяет обычаи своего наpодa, на деле их не соблюдает? Размножаться вон не спешит, к женщинам подозрительно равнодушен... был, до моего появления. Да и меня в шатёр всё-таки тащить не спешит; понимает, наверное, что ничем хорошим это для него не закончится. Согласен на мои условия? Или замышляет какую-то гадость?
Ох, неспроста всё это!
– Ой, не надо, пожалуйста,так разговаривать о тайюн, да еще перед самым Сезоном Смерти! – инчира испуганно махнула на меня рукой.
– Что, плохая примета?
– Нет, просто ещё насмотришься, - вздохнула она. – Зачем говорить о дурном, когда оно еще не случилось? Расскажи лучше, твой мир, он – какой? Он лучше нашего? Ты скучаешь?
– Да как сказать, – с сомнением протянула я. - Если непредвзято,то инчиры в большинстве свoём лучше большинства моих сородичей. Вы проще, честнее, такие все благостные... Но лично мне там было хорошо и удобно. Я совсем не такая положительная и благородная, как вы, у меня там была своя, любимая, жизнь, друзья, мужчины и исследования, и никто не требовал странного, благо я не наследница, не единственный ребёнок в семье. Впрочем, всё это ерунда, я достаточно живучая, чтобы приспособиться и здесь. У вас тоже любопытно, - подытожила я, а после попросила: – Знаешь, а расскажи всё-таки ту свою любимую сказку, про влюблённого духа. Вдруг там найдётся какая-нибудь подсказка?
История оказалась своеобразной, но впрямь достаточно полезной. Она всячески подчёркивала главное отличие двух миров и двух «народов» – инчиров и духов. А именно совершенство последних, причём совершенство... математическое, что ли? Их окружали идеальные вещи – вечные, полностью законченные и лишённые изъянов, и сами они были такими же. Не то чтобы жестокими, просто – очень логичными, последовательными. Даже намёк на причину исхода духов имелся. Пусть неубедительный и ничего не объясняющий, но хоть какой-то. В отличие от самих духов и их творений, этот мир не отличался совершенством,и именно это в конечном итоге их утомило, и они ушли.
Сказка противопоставляла разум строгий, логический, разуму природному, сохранившему инстинкты. Конечно, всячески подчёркивая, что именно последний для этого мира – правильный, а первому здесь не место. И доказательством этого называлось, в числе прочих, явление духов в виде инчиров. Мол, если их мир и их существование правильное,то зачем они все приходят сюда, чтобы проживать смертные жизни?
– Кирин, а что вообще говорят ваши сказки о появлении инчиров? Откуда взялся первый из вашего народа?
– Εсть одна старая легенда, – с охотой начала она, однако в следующее мгновение её прервал низкий, басовитый, протяжный звук.
– Что это? – уточнила я, потому что Кирин только молча нахмурилась и принялась спешно завязывать свои мешочки.
– Сезон Смерти. Пришли тайюн, нужно скорее возвращаться.
Спорить я не стала: одного столкновения с этими тварями вполне хватило, чтобы сделать выводы.
– Зажми вот тут... Ну держи!
– Гр-ра-р! – раненый, даже несмотря на чары, взревел от боли.
– Тьфу, Бездна тебя сожри! Ага, спасибо... Потерпи, сейчас легче станет.
Ну вот, опять то же самое. Очередная добровольно-принудительная помощница самоустранилась, вместо неё приходится использовать в качестве дополнительной пары рук руки самого пациента. Дикость какая, а что делать!
С первого нападения тайюн прошло три дня,и всё это время мне вместе с местными целителями было не до посторонних размышлений и исследований. Вовремя я провела ритуал и вовремя от него оправилась: даже не знаю, как бы выкручивалась без знания языка.
Раненых, учитывая количество и опасность тайюн, было мало, убитых – и вовсе единицы, по большей части из молодых и неопытных. Но и целителей всего трое, считая меня. Ну и несколько учеников, которые тоже были заняты – и опыт перенимали у наставников, и перевязывали,и отвары какие-то ценные готовили.
А ещё были женщины и подростки, которые помогали ухаживать за ранеными,и именно среди них я пыталась подобрать кого-нибудь достаточно крепкого, чтобы у меня тоже появился помощник. Но увы, местные женщины оказались на диво хлипкими в том, что касалось внутренностей инчиров. Я не уставала удивляться и ругаться по этому поводу: вроде бы и скотину держат,и туши разделывают,и животных убивают... Нет, ясное дело, сородич – совсем другое, и не всякий полезет в чужое брюхо голыми руками. Но можно же хотя бы не падать в обморок в духе моей мамаши! Четвёртая уже. Может, остальные нервами и покрепче, но они хитрые, умудряются от меня сбегать или притворяться занятыми.
Вот и получалось в итоге, что помогали мне чаще сами пациенты, если были в состоянии и находились в сознании. К счастью, таких, с их выносливостью и моими обезболивающими чарами, оказывалось большинство.
Мужика бы с крепкими нервами в ассистенты, но они, увы, в очередь не выстраиваются. Но это обычная проблема у местных, на неё и Майан ругается: целителей очень уважают и берегут, но почти никто из мальчишек не желает идти в ученики, а из девочек редко кто годится.
– Давай, я помогу, - прозвучал рядом негромкий мужской голос. Незнакомый.
Бросив взгляд через плечо, я обнаружила, что мольба услышана и исполнена, хотя и не до конца,и через Бездну: рядом опустился на колени воин, которого принесли вчера днём. Действительно, крепкий мужик с крепкими нервами, только увечный малость. Ему чуть не оторвало правую руку, да и без этого ран хватало, уже собирались звать Микара. Но ничего, оказался чрезвычайно жизнелюбивым типом – не помер. Даже вон ходит уже. Хотя я, помнится, запрещала и просила эту девицу... как её? Проследить.
– Помогай, – кивнула, и воин здоровой рукой перехватил щипцы.
Хорошо, Войдель моих инструментов не видит – уши бы в трубочки свернулись от его праведного негодования. Да я сама то и дело кривилась и с тоской вспоминала оставшийся где-то бесконечно далеко, буквально в прошлой жизни, рабочий чемоданчик. Но приходилось пользоваться тем, что удалось отыскать,и ждать удобного момента, чтобы поговорить с местным кузнецом.
Понятия операционной у местных не существовало, а я пока не спешила нести прогресс в массы: всё упиралось в невозможность безопасной переноски раненых. Притаскивали-то их сильные воины, а потом с чувством выполненного долга отбывали обратно, а ворочать местных откормленных мужчин дальше было некому: Карчин один не справлялся, а местные женщины такой физической силой не отличались, не говоря уже обо мне. Дома, в Семилесье, этот вопрос не стоял, мне всегда ассистировал нормальный специалист-стихийник, у которых левитация входит в обязательный курс, и в распоряжении была каталка, а здесь...
Местные целители привыкли работать, сидя на коленках, а раненых при необходимости перетаскивали по полу, волоком, прямо на тех циновках, на которых они лежали. Привыкнуть к этому было трудно, еще труднее – привыкнуть к этой нелепой позе. Ну да ничего, освоилась, хотя спина к концу дня ныла страшно. Больным хуже.
Тайюн нападали... странно. Настолько тупо, что это не укладывалось в голове. Они валом шли по нескольким улицам, кратчайшему пути от статуи до поселения, и инчиры встречали их именно там. Ни одной твари не приходило в голову обойти, напасть с другой стороны, они текли рекой, запертой в единственном скалистом русле. Против них не срабатывали ловушки – тайюн чувствовали их, перепрыгивали или уворачивались,и раз за разом, день за днём сшибались с инчирами на одном и том же месте. Русло изменялось только в том случае, если где-то в стороне оказывалась большая группа аборигенов,так что местные воины давно уже выбрали себе удобные места, а остальные инчиры знали, что нельзя покидать свои дома в то время, когда идут тайюн. Несколько часов боя в сутки – и вновь затишье. Волна за волной, бессмысленно и неотвратимо.
