Обреченные стать победителями (СИ) - Ефиминюк Марина Владимировна (читать книги без сокращений .TXT) 📗
– Отсядь, – тихо произнесла я, не повернув головы.
– Свободных мест нет, – сухо отозвался он.
После длинного перерыва адепты не успели вернуться из столовой, половина учебной комнаты пустовала. Устраивайся, где душенька пожелает, хоть под нос магистра, хоть возле открытого окошка и глазей всю лекцию на цветущие осенними красками окрестности Дартмурта.
– А ты найди. Не хочу, чтобы нас видели вместе. Твои болонки сегодня слишком агрессивные, а скандал с кустом еще не покрылся пылью.
– Здесь нет кустов.
– Да, но и запасных волос я в шкафу не держу.
– Меня компания устраивает.
– Ладно, я не гордая, могу и сама пересесть.
Что и сделала, выбрав стол перед преподавательской кафедрой.
Занятие прошло традиционно скучно. Историк умел усыплять даже тех, кто мучился многолетней бессонницей. Его бы с лекциями на пару дней к тетке Надин, мигом излечилась бы! Я с трудом держала глаза открытыми и вздохнула с облегчением, когда в магических часах иссяк песок, а по аудитории разлетелся ревущий заставлявший морщиться сигнал. Подозреваю, что магистр догадывался об успокоительно-отупляющем эффекте его лекций на нервную систему молодых талантливых магов и специально заколдовал часы, чтобы они были способны разбудить даже впавшего в зимнюю спячку огнедышащего дракона.
Я собирала вещи, когда, проходя мимо, Илай опустил на стол стопку исписанных листов. Не говоря ни слова, с непроницаемым видом он направился к раскрытой двери в оживший, постепенно заполнявшийся людьми коридор.
– Что это?
– Белый флаг, – бросил мажор через плечо и неторопливо вышел.
Тяжело вздохнув, я взяла писанину в руки и почувствовала, как меняюсь в лице. Аккуратным, разборчивым почерком он переписал главу из методички Хилдиса, которую нам предстояло разбирать на следующем занятии. Все чинно, четко, понятно: абзацы аккуратно отделены, схемы вселенных нарисованы, как по линейке. Кое-где чернила еще не высохли, видимо, копированием он занимался на протяжении всей лекции по истории. Я растерянно посмотрела на опустевший дверной проем и вдруг осознала, что тоже готова выкинуть белый флаг.
После занятий Тильда предложила устроить девичник в городе. Осень разменяла второй месяц, темнело рано, и вечера, пахнувшие опавшей листвой, были холодными. Выходить из теплого замка не возникало желания, но, если Матильда Юри решительно настроилась причинить кому-нибудь добро, она непременно его причиняла. Пришлось напомнить себе о зароке выбираться из академии, приодеться и распустить волосы. Я натянула пальто, обмотала шею толстым вязаным шарфом, подаренным поварихой Бринни, большой рукодельницей, и спустилась в холл общежития.
Внизу обнаружился Джер Бади при полном параде.
– На девичник? – на всякий случай уточнила я и, получив согласный кивок, вздохнула:
– Кто бы сомневался…
Потом из соседнего крыла, застегивая на ходу пальто, появился взлохмаченный недовольный Ботаник и недобро зыркнул в нашу сторону.
– И ты на девичник, – резюмировала я.
– Вам заняться вечером, что ли, нечем? – простонал он.
– Это – командообразование, – с непередаваемым спокойствием напомнил Бади о необходимости налаживать контакт, а заодно подавил «бунт на корабле».
Наконец появилась Тильда, опоздав почти на пятнадцать минут. Вместо белых бантов в косы были вплетены кроваво-красные. Видимо, она никак не могла выбрать цвет ленточек и забыла о времени.
Мы вышли из здания общежития.
– У тебя такие странные представления о девичнике, – едва слышно заметила я Тильде.
– Телохранитель. – Она указала на широкую спину Качка, а потом ткнула пальцем в сгорбленного как старичок Ботаника с покрасневшими от холода ушами:
– За компанию.
«За компанию» что-то недовольно буркнул под нос и, сунув руки глубоко в карманы пальто, засеменил к открытым кованым воротам. По всему было видно, что Флимминга из зала для самостоятельных занятий вытащили за шкирку, а он упирался и вообще в гробу видел компанию людей, не способных четыре часа кряду обсуждать историю магии и предпочитающих на ужин мясо, а не зеленую фасоль на пару.
– Как ты его уговорила? – тихо спросила я у Тильды.
Ботаник споткнулся, оказался вовремя подхвачен «телохранителем» и забормотал сдавленные ругательства.
– Ты еще не поняла? Обаянию Бади противиться невозможно, – промурлыкала она с громкостью кошки, которой наступили на хвост.
В излюбленной таверне адептов Дартмурта было жарко, людно и шумно. Подозреваю, что местные сюда вообще не совались, чтобы не связываться с загулявшими неофитами. Одну стену хозяин позволил превратить в «доску объявлений». На нее привешивали записки, нашлась парочка прошлогодних нелепых приказов ректора и листовки с издевательскими иллюстрациями Дартмуртского неизвестного художника. «Трагедия под кустом» уже занимала почетное место поверх других посланий. Да еще стол нам достался аккурат под ней. Каждый раз, когда я поднимала голову, утыкалась взглядом в издевательские рисунки и скрипела зубами. Глаза бы мои не видели!
Подавальщицей оказалась моя соседка по этажу, мы частенько по утрам зевали в одной очереди в помывочную кабинку. Она расставила кружки с медовым хмелем, кое-какую закуску, подмигнула Бади, который не заметил заигрываний или сделал вид, будто не заметил, и унеслась убирать освободившийся стол.
В зале появилась шумная компания парней-старшекурсников. Илай был среди них. Вот уж кого не ожидала встретить за воротами Дартмурта, учитывая, что домашний арест никто не отменял.
Снимая кожаные перчатки, он высокомерно осмотрел шумный зал, скользнул по мне быстрым невидящим взглядом и вдруг недоверчиво повернул голову. Пока я мысленно гадала поздороваться или проигнорировать, Форстад что-то сказал приятелям и, на ходу, разматывая шарф, до смешного похожий на тот, что подарила мне Бринии, направился к нашему столу.
– Все обязаны подчиняться правилам и кое для кого их редактируют, – вымолвил Ботаник, намекая на самоволку арестованного.
– Сяду? – Илай немедленно опустился, нахально отвоевав кусок скамьи рядом со мной. Он пах холодной улицей и приятным благовонием, убранные с лица светлые волосы открывали высокий лоб. Я вдруг вспомнила исписанные аккуратным, разборчивым почерком страницы и поняла, что больше не могу сыпать гадостями, когда мажор появляется в поле зрения.
– Не боишься подпортить реноме, разговаривая с клоунами? – по обыкновению на весь обеденный зал прокомментировала Тильда в нашем стане отщепенца.
– Я могу извиниться, – с непередаваемой спесью заявил Илай, давая понять, что извиниться-то он может, но мнения не изменит.
– Твои извинения что-то исправят? – буркнул Ботаник и сделал большой глоток медового хмеля, даже не заметив крепости, словно прихлебывал столовый отвар из сухофруктов.
– Сносной команды они из нас точно не сделают, и через месяц мы снова провалимся.
На некоторое время за столом воцарилось молчание. Никому не хотелось думать об отчислении, которое неизбежно последует за провалом. Конечно, может быть, пронесет, если какая-нибудь команда напортачит сильнее нас пятерых.
– Но извиниться все-таки следует. Правда, Ведьма? – как всегда подруга ловко ввернула в разговор мое имя.
Я в это время подумывала заползти под стол, старательно избегала поворачивать голову в сторону Форстада и как-то по особенному остро ощущала, что наши колени соприкасались.
– Он прав, – через неприлично долгую паузу выдавила я. – Нам надо научиться взаимодействовать, потому что у меня нет никакого желания в следующем месяце собирать вещи и возвращаться домой.
– Мы прекрасно взаимодействуем, – принялся спорить Ботаник. – Сидим в притоне и взаимодействуем, а лучше бы устроили групповое чтение.
Я подавилась на вздохе.
– Ты же не имел в виду ничего… странного? – уточнила Тильда.
– Да ладно, ребят! – развел руками Флемминг. – Никогда, что ли, не участвовали? Все садятся в круг, зачитывают главы из книги, а потом обсуждают. Понимаете? Разговаривают, точку зрения высказывают! У вас вообще нет своей точки зрения?
