Степанида и 7 женихов (СИ) - Шкот НатАша (книги онлайн без регистрации txt) 📗

— Не надо из-за одной ошибки разрушать свою жизнь, — ляпнула наобум, ведь не знала, может водяник на самом деле и мечтал бы от сил отказаться, — ты…

— Я себе слово дал, — ответил, наконец.

— Так твое слово. И дал ты его себе. Забери, а?

— Панни, — вздохнул водяник.

— Молчи. Не говори ничего. Подумай. Взвесь все «за» и «против».

— Хорошо.

— Спасибо, Митя… — сказала нежно, даже не заметив. С ним было легко и приятно говорить.

— Я могу тебе позвонить еще?

— Можешь, только давай завтра.

— Договорились. Спасибо, Панни, был рад услышать твой голос, пока!

— Пока…

Степка опустила телефон и задумалась. В душе что-то всколыхнулось. Какая-то неведомая до этого момента, щемящая нежность. Грудь сдавило от неизвестного чувства. Конечно, это не любовь, нет. Она слишком мало его знала, но определенно, симпатия. Степка глупо и совершенно счастливо улыбнулась.

Телефон затарахтел еще раз. Почему-то сразу было понятно, что в этот раз с неизвестного звонит мэр.

— Да!

— Здравствуйте, Степанида, — бархатный голос действительно принадлежал Честному, — как Ваше здоровье?

— Спасибо, Никита Горович, благодаря Вам — отлично.

— Почему же благодаря мне? Скорее отцу.

— Вы же его… позвали.

— Ладно, это не важно. Важно, что Вы поправились. Как добрались домой, без проблем?

— Д-да, спасибо, — «значит не знает, что я сбежала от его отца, это хорошо»

— Отец Вас не обижал? — спросил дрогнувшим голосом.

— Н-нет, не беспокойтесь… — а сама покраснела, вспомнив, как именно ее «не обижал» медведь.

— Вы можете мне сказать, если… — настаивал мужчина.

— Все хорошо! — заверила женщина, а про себя подумала, что, кажется, у мэра с отцом отношения не простые. Надо же было и ей встрять между ними, — я немного занята, извините…

— Да, конечно. Это Вы меня, извините, — и отключился. Легкая обида в его голосе заставила Степаниду пожалеть, что была с ним холодна. Вздохнула, почувствовав, что настроение портится.

Телефон больше не звонил и женщина, наконец, пересмотрела все смс. Одно, самое последние, от очередного неизвестного абонента, пришло вчера в полночь: «Позвони. Гор». Степка вздрогнула, вновь ощутив волну силы от этого невероятного мужчины. Как так? Он далеко в своем лесу! Два коротких слова возымели такую силу, что захотелось пробежаться по своей поляне, дабы сбросить напряжение. «Блин, ну почему я так на него реагирую? Не тело, а предатель!»

Перезвонила подружкам, поболтала с ними о том, о сем, пообещав пригласить на новоселье. Затем добавила в телефонную книгу новые контакты, подписав: «Милый Митя», «Грозный», «Честный мэр» и «Гор».

Только отложила телефон, как пришла еще одна смс-ка. И снова неизвестный! «Деточка, ты забыла мою визитку, — было в ней, — позвони, Матильда».

Степанида даже не удивилась, что мать Гора зовут Матильдой. При таком-то облике звать ее, например, Ниной, не могло никак. Значит, бабка у Гора, тоже была тетка креативная, решила она. Но перезванивать ни болотной ведьме, ни ее сыночку, не поторопилась. У нее есть дела, которыми Слагалица слишком долго пренебрегала.

Глава 16

«Доброе дело спасет душу и тело»

Очень тревожила Степаниду судьба той единственной известной ей пары, которой, как она точно знала, нужна ее помощь. Зои и Петра.

Поэтому включила она компьютер, положила руку на мышку и стала гипнотизировать свою заготовку для «Программы Любви»

— И что же дальше? — хоть бы зацепочку какую, понять с чего начать, а там бы она уже разобралась… — Лукерья, — позвала, — а как Слагалицы решают кому помогать в первую очередь, где берут «задания»?

— Так это… само являлось. Бывало, врасплох застанет, озарение-то. Евдотья Ильинична завсегдась носила иглу и тряпочку при себе, — рассказывала охоронница.

— Это типа, села на пенек и давай вышивать? — поразилась Степка.

— Случалось!

— Хм… А бабушка была знакома с ними со всеми? С теми, кого «сводила»?

— Что ты! Зачастую творила издаля. Не знамо об ком, об чем! На чуйке!

— Н-но, как? — захныкала Степка, — хоть намекни, с чего ж мне начинать?

— Не ведаю, я, хозяюшка! — вздохнула Лукерья, — видно, приведется Письмовник подкликать прежде сроку…

— Какой еще, Письмовник? — встрепенулась Слагалица.

— Книжицу не запамятовала? На кой зарок давала?

— Ту, пыльную? Помню конечно! Она меня еще уколола.

— Внимай, хозяюшка. Буду баять, хоть и возбороняется… — глубоко вздохнула Лукерья и поведала: — опосля вступления в силушку, Слагалица стяжает ПамятнОй Письмовник с заветами прародительниц, кои те заповедали младой наступнице. Это та книжица и есть…

— Так чего же ты мне только теперь об этом говоришь? — Степанида от возмущения даже с места вскочила.

— Не можна! Не срок! — возразила Лукерья, — а ежели ты поверку не сдюжаешь?

— Какую проверку?

— Окстись, хозяюшка! Жениховную!

— Не поняла?

— Не дотерпишь до сроку… сгреховничаешь… — пояснила охоронница, — силушка того, тю-тю!

Степанида залилась краской и закрыла лицо руками, вспомнив, как вчера «греховничать» довелось.

— Лукерья, а… — «блин, как спросить, чтоб не догадалась?» — а с женихами совсем ничего нельзя… э-э-э… целоваться там, обниматься?

— Не ведаю в мелочах, но мекаю не можна пущать меч в ножны, а прочее дозволяется. А то как не дать хахалю за перси подержаться, аль за ягодки? — на полном серьезе заявила Лукерья, а Степка аж рот разинула.

— Чего? Что за перси и ягодки?

— От, непутевая! Грудки, да седалище!

— Лукерья! — захихикала Степка.

— Чаво такова? А как уразуметь, годный ли попался?

— Кто?

— Тьфу на тебя! Жёних! А ежели он статный, ладный, сердешный весь такой, да в опочивальне колупай?

— Что колупай? — офигела Степка.

— Да вялой, не расторОпной! Нужён такой?

— Н-не знаю…

— Не нужён! Слагалице дюжий мужик надобен! Аль нет?

— Н-наверное…

— Верное! Излишки силушки, куда дявать?

— Куда?

— На супружника изливать! А ежели он не сдюжает, то такой не надобен!

— Кажется я потеряла нить разговора, — заморгала Степанида.

— Я к тому, что прелюд всякий, очень даже надобен! Поверка силы мужниной. А то как уразуметь, сочетаетесь ли горячностью?

— А если в процессе этой проверки крыша уедет?

— Чаво? Не вникла? — тут уже Лукерья обалдела от непонятного жаргонизма.

— Ну, можно ведь так запроверяться, что не заметишь, как меч в ножны… запрыгнет, — объяснила Степка, показав жест, как палец входит в приоткрытый кулачек.

— А! Так в том и есть поверка. Надобно сдюжать. Утерпеть!

— Ох, Лукерья, — покачала головой Степка, — я конечно, постараюсь…

— Крепись, хозяюшка. Мужики ладные попались, разумею тебя.

— Еще спросить хотела. Ведь не прилично со всеми ними… это… ну…

— Обжиматься? — подсказала Лукерья.

— Пусть будет «обжиматься».

— Так ты ж не блудница. На чужое не заришься. Жёнихи как есть — все твои. Испытуй!

— Не удобно, как-то…

— Ой, не буесловь, хозяюшка! Ты дева не пустяковая, а сама Слагалица. Доля твоя — жёниха подобрать гораздого. Иного пути нетути. Испытуй, да не тревожься о пристойности. Опосля венчания иное житие почнется. Аль не того в супружники выберешь — до конца веку рыдать, волосы драть на себе станешь! — выдала целую тираду охоронница.

Степка аж прониклась. Надо же, как Лукерья запросто оправдала «временную» полигамию. Задумалась над ее словами, а потом головой тряхнула, мысли отгоняя.

— Что-то мы не в ту степь ушли. Расскажи мне про книгу, — вновь обратилась к Лукерье.

— ПомятнОй Письмовник, — поправила охоронница, — исходит ишо от первОй Слагалицы. Навыки скоплены в нем для потреб младой девы.

— Так дай почитать!

— Ох, хозяюшка, я и сама мекаю, что отдать его тебе надобно, да боязно.

— А чего ты боишься?

— Как ведать, что станется, коли супротив закону попереть? Особливо ежели ли ты поверку не сдюжаешь.