Усадьба леди Анны (СИ) - Ром Полина (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt, .fb2) 📗

Большим благом было то, что хотя история моды у них в училище и преподавалась несколько небрежно, сама она тему эту любила и частенько читала разные заметки и статейки о том, как и зачем именно появилась какая-то деталь туалета, как менялась от века к веку. Пусть шить строгие мужские костюмы ей и не доводилось - для этого существовали другие мастера, но принципы построения выкройки она знала.

Итак, в Эспании медленно уходила в прошлое эпоха мужских гульфиков. Анна с улыбкой вспомнила одного пожилого дона на единственном королевском балу в той стране. Одет дон был дорого и роскошно, но очень старомодно. Если почти у всех мужчин брюки представляли собой два отдельных, не сшитых между собой чулка, крепящихся к поясу и прикрытых по центру черной свободной накладкой-гульфиком, то гульфик почтенного старца был весьма обильно украшен вышивкой и драгоценными камнями и напоминал собой мешочек немалых размеров.

Во Франкии гульфики уже отошли в прошлое, и мужские брюки становились удобнее. Пожалуй, скоро дойдет до кюлотов и белых чулок. Смотрится такой костюм весьма элегантно: черные узкие штанишки застегнуты под коленкой на пуговку, к ним полагаются белоснежные чулки и туфли с дорогими пряжками. Такие брюки – узкие и не слишком удобны в носке. Все это прекрасно подходит для придворных франтов и паркетных шаркунов, но вот для людей, проводящих в седле чуть ли не большую часть жизни, годится мало.

Вариантов Анна видела два: брюки-галифе или некий вариант афганки. Придумали форму-афганку еще в СССР, с тех пор она не так и сильно менялась. Большие накладные карманы на брюках делали ее удобной. Солдаты могли набивать карманы разнообразной мелочью, столь необходимой в походах. Хранить там спички-зажигалки, бинты и сигареты, припрятать маленькую шоколадку или миниатюрную фляжку со спиртом. Весь вопрос в том, что именно предпочтут солдаты ее охраны.

Немного подумав, она решила изготовить два варианта формы на капитана, и позволить ему самому решать, что удобнее. Разумеется, о пошиве такой одежды она имела весьма поверхностные знания, но все это можно будет доработать в процессе. Главное же, помнить, что прежде всего форма должна быть удобна.

Именно поэтому герцогиня долго возилась над размерами и конфигурацией накладных карманов, над укреплением кожаными накладками, над тем, чтобы капюшон куртки не мешал в обычное время, но и хорошо защищал от ветра и дождя.

К разработке формы пришлось привлечь скорняка и обувщика, пригласив их из города. Сложно было выбрать и подходящий материал для пошива. Ткань одновременно должна была быть плотной, теплой и прочной, а также не слишком маркой и дорогой.

Вся эта возня продолжалась не один месяц. К весне Магда при появлении герцогини в мастерской кланялась все более низко. Для нее, не старой еще и неглупой вдовы, таланты Анны были очевидны, а низкие поклоны – просто способ выразить удивительной девушке свое почтение.

Сама Магда являлась бастардом одного пожилого барона и смазливой горничной. Как уж там все сложилось у родителей, по любви или нет, история умалчивает, но первые четырнадцать лет она жила в особняке своего отца, в бедном северном районе Франкии.

Родные дети барона Дертона - сын и дочь, к тому времени были пристроены. Дочь выгодно выдана замуж, а сын нес службу в рядах королевских гвардейцев в самом Парижеле. Так что заскучавший старик лично учил внебрачную дочь писать и считать. С матерью Магды, Линдой, располневшей после родов, он особо не общался, но и другую любовницу себе не заводил. Так что детство швеи было довольно безоблачным.

Проблемы начались, когда старик умер. Вернувшийся домой наследник не пожелал держать у себя дитя греха и выпихнул ее вместе с матерью на улицу. Вот тогда Магда и узнала, что такое осуждение общества. В крошечном городке баронства им удалось снять только самую убогую комнатенку. В хорошем районе отказывали сразу же, не взирая на то, что деньги у матери были. Держать у себя в доме бастарда местным казалось зазорным.

Кто знает, чем бы закончился путь оставшихся без защиты женщин, если бы не вполне себе практичная мадам Вентор, местная швея. За довольно приличную сумму она взяла Магду в обучение. Оплеух, конечно, досталось девочке немало, но она видела, что тем, кто проживает с мадам, приходится еще хуже. Сама Магда, по крайней мере, с закатом солнца уходила к матери, а остальные шли есть на кухню нищенский ужин и жили впроголодь. Мадам экономила на всем, в том числе и на хлебе для учениц.

Линда же пробавлялась тем, что закупала у крестьян зелень и ходила с лотком по рынку и пригороду. Продавала она не просто пучок травы, а довольно удобный набор: три веточки петрушки, три – укропа, пара морковин и пара картофелин. Такое местным было в диковинку, но горожанки брали весьма охотно.

Разница, правда, получалась не слишком значительная. Магда просто из интереса однажды высчитала, что доход составляет всего десять-двенадцать процентов. Но на еду хватало, а деньги и одежду, скопленные на службе, Линда берегла как зеницу ока. У нее был план переехать в столицу. И следовала она ему неукоснительно.

Через три года, допросив дочь и поняв, что та более-менее научилась шить, Линда собрала жиденькие пожитки и покинула негостеприимный город вместе с дочерью.

Большей частью, конечно, идти пришлось пешком, сбиваясь в стаи с такими же безлошадными путниками: толпой не так страшно. Ночевать чаще всего останавливались под открытым небом. Иногда везло получить приют в придорожном монастыре.

В один из ночлегов, уже на подходе к Парижелю, собралась довольно большая компания странников. Жгли костры, у одного из мелких торговцев был с собой в тележке бочонок довольно крепкого пива. Он славно поторговал той ночью. Там Магду и высмотрел смазливый мелкий торговец лентами и женскими пустяками.

Как ни скандалила мать, парочка обвенчалась по дороге в одном из городков по пути следования, так и не дойдя до столицы. Теперь путь их лежал на родину мужа – в провинцию Перванс.

Дом, о котором рассказывал «жених», оказался довольно убогой хижиной. Линда умерла от простуды почти сразу после того, как Магда родила ей внучку, а муж, заполучив работящую жену, решил больше не таскаться по дорогам с товаром, а осесть дома.

Все могло закончиться гораздо хуже для Магды, но, похоже, кто-то на небесах пожалел ее. Муж помер от пьянки, когда дочери Жюли исполнилось всего три года.

Вдове, да еще и пришлой, не слишком легко давалась жизнь, но местные быстро оценили строгость ее нравов и работоспособность. А о незаконном рождении здесь даже не подозревали -- все знали, что тетка Линда была честная вдова, одна поднявшая дочку. Так что потихоньку быт налаживался.

Может быть, все и закончилось бы для женщин благополучно, если бы не пожар, снесший всего четыре окраинных хижины два года назад в засушливое лето.

Местный кюре, отец Доменик помогал, чем мог, находя швее клиентов среди богатых горожан. Только почти в каждом богатом доме была своя работница, и на долю Магды доставалась самая простая и мало оплачиваемая работа: заштопать кучу драных чулок, пошить рубаху для плотника или, например, нижнюю сорочку для горничной. А ведь приходилось еще платить за койку в общей комнате. Так что предложение места у герцогини для матери и дочери оказалось спасением.