Любовница ледяного дракона (СИ) - Никольская Ева (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
Кейб не был большим поклонником драконов, но и ненавистником древней расы тоже себя не чувствовал. Зеленый Дракон, хозяин леса Дагора и единственный из Королей, заключивший перемирие с человеческим родом, хотел, чтобы молодых драконов воспитывали люди, дабы очеловечить их, насколько только возможно. Грифон, Лорд Пенаклеса, одобрил это решение, но потребовал, чтобы в воспитании монарших отпрысков участвовал и представитель драконьей расы. Это предложение сначала удивило Зеленого Дракона, потом он посчитал его даже лестным. Грифон вроде бы без задней мысли — по крайней мере, насколько известно было Кейбу — распорядился, чтобы воспитанием дракончиков занимались в равной степени и их соплеменники, и люди. Другими словами, затеян был потрясающий эксперимент, который мог бы увенчаться успехом, если бы царил мир.
Кейбу и Гвен предстояло заботиться о выводке столько, сколько потребуется. Как ни ценил этих двоих, своих друзей и советников, правитель Пенаклеса, задача очеловечить драконов значила для него еще больше, а чета Бедламов была лучше всего подготовлена к всевозможным неожиданностям и опасностям. Пока жив герцог Тома, выводку грозит опасность попасть в его руки и служить его целям. Кейб и Гвен — не просто няньки при маленьких дракончиках, но и защитники. Если Золотой Дракон мертв или скоро умрет, единственной надеждой Томы будет вырастить послушного ему наследника императорского трона.
А императорских отпрысков в выводке было трое…
— Кейб?
— Хм-м? — Он не заметил, как углубился в свои мысли.
— Делать все равно нечего, так что попытайся извлечь из этого полезный опыт.
Озадаченный, Кейб недоумевающе уставился на жену:
— Какой опыт?..
— Глупыш. — Она устроилась поудобней рядом с ним. — Для собственных детей.
При виде выражения, появившегося на его лице, Гвен тихонько рассмеялась. Хотя внешне Кейб казался старше нее — благодаря особым свойствам Янтарной тюрьмы, в которой ей пришлось провести столько времени, внешне она оставалась совершенно юной, — в некоторых отношениях он был поразительно наивным.
Это была одна из черточек, которые нравились ей в нем больше всего. Одна из черточек, так отличавшая Кейба от ее первой любви, Натана Бедлама. Гвен приложила пальчик к его губам:
— Хватит болтать. Спи. У тебя будет достаточно времени подумать, когда караван двинется в путь.
Кейб улыбнулся и с наслаждением потянулся. Потом, обхватив ее лицо ладонями, он прижал ее губы к своим. Пока они целовались, Гвен жестом приглушила свет.
Пенаклес был, пожалуй, самым выдающимся из человеческих городов в Драконьем царстве, хотя никто из его правителей не принадлежал к человеческому роду. В древности Пенаклесом правили Драконьи Лорды, избравшие своим цветом пурпур. Одного Пурпурного Дракона сменял другой, и это давно уже стало привычным для всех горожан, к какой бы расе они ни относились. Хозяева Драконов и не принадлежавший к человеческой расе воин, которого звали Грифоном, сумели изменить установившийся порядок вещей. С тех пор в Пенаклесе, известном как Город Знаний, правил Грифон. Благодаря его усилиям Пенаклес расцвел и теперь из-за своих успехов пользовался настороженным вниманием стаи злобных Королей-Драконов. Они еще не оправились от Поворотной Войны с волшебниками и не пытались мешать им — но зорко следили за их действиями. Они выжидали. Выжидали, пока непримиримая вражда между двумя расами утихнет. Но в последнее время даже торговцы, которые имели дело и с людьми, и с драконами, не чувствовали себя в безопасности в этих краях.
Но это была лишь одна из многих забот. Грифон в сопровождении нескольких охранников, отобранных лично генералом Тоосом, вторым лицом в Пенаклесе, появился во дворе, когда Гвен и Кейб занимались проверкой упакованного багажа. Для того, кто помнил Натана Бедлама, видеть этих двоих вместе было немного… неловко. Парнишка (любой, кто моложе Трифоновых двухсот лет, выглядел в его глазах юнцом) так напоминал Натана, что птицелев часто едва удерживался от оговорки, вовремя спохватившись, что собирается назвать его именем деда. И от ошибки его удерживал главным образом страх, что Кейб отзовется… Какая-то часть Натана осталась жить в его внуке в самом буквальном смысле, Грифон это чувствовал, хотя и не мог объяснить.
Все головы во дворе повернулись к нему. Грифон производил сильное впечатление, потому что вполне соответствовал своему легендарному имени. Одетый в просторный наряд, скроенный с таким расчетом, чтобы не стеснять поразительно гибкое тело, от шеи вниз он выглядел почти по-человечески, если не обращать внимания на когтистые лапы или на необычно скроенные сапоги, не слишком скрывавшие сходство ног с львиными лапами. Молниеносность его движений происходила не столько от большого военного опыта, сколько от того, что, как и свирепое существо, имя которого он носил, птицелев был хищником. Каждое движение Грифона служило предостережением любому, кто имел глупость попытаться ему противостоять.
Естественно, в первую очередь приковывала общее внимание его голова. Рот Грифона был скорее большим твердым клювом, созданным, чтобы терзать плоть, а вместо обычных волос на затылке топорщилась грива наподобие львиной, заканчивавшаяся перьями, как у величественного орла. И еще глаза. Это не были глаза ни человека, ни хищной птицы — нечто иное. Нечто, заставлявшее самого храброго неприятеля опрометью удирать с поля боя.
Кейб и Гвен повернулись как раз за секунду до того, как Грифон неслышно подошел к ним сзади — благодаря своей сверхъестественной чувствительности или же потому, что все вокруг благоговейно замерли. Птицелев с удовлетворением констатировал, что на лицах Бедламов никакого благоговения не наблюдается. У правителя Пенаклеса было достаточно преданных почитателей, но слишком мало друзей. Жестом отпустив охрану, он подошел к Кейбу и Гвен.
— Я вижу, у вас почти все готово, — сказал Грифон, глядя на длинный караван.
Кейб, выглядевший измученным, хоть и должен был хорошо выспаться, скорчил гримасу:
— Нам следовало бы закончить сборы гораздо раньше, лорд Грифон.
— Я повторяю снова и снова: для вас двоих просто Грифон. Надеюсь, мы друзья? — Он по-птичьи наклонил вбок голову.
Гвен, выглядевшая особенно энергичной и свежей по сравнению с мужем, улыбнулась, и даже свирепое лицо Грифона смягчилось.
— Конечно же, мы друзья, Грифон. Мы слишком многим тебе обязаны.
— Вы обязаны мне? Кажется, вы двое совсем позабыли ту работу, которую успели здесь проделать, а также выводок, который вы снимаете с моей шеи. Это я обязан вам. Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь достойно вас вознаградить.
— Что за глупости, — наконец подал голос и Кейб. — Если мы все добрые друзья, никто никого не должен вознаграждать!
— Так-то лучше. — Грифон кивнул, и непрошеная мысль мелькнула в его голове: «Скорее всего, это не правда. Они согласились на это поручение только из благодарности. Им страшно уезжать далеко от города, в котором живут их соплеменники».
— Что-то не так? — Кейб положил руку на плечо Грифона. Тот едва сдержался, чтобы не сбросить его ладонь.
— Ничего. Усталость, наверное. — «Что за дурацкие мысли?» — сказал он себе. Не следовало думать о таких вещах. Он знал этих двоих слишком хорошо.
— Тебе следует больше отдыхать, Грифон. Даже ты нуждаешься в отдыхе.
— У королей не бывает отпуска.
— Только когда король валится с ног от усталости. Грифон хмыкнул:
— Ну до этого еще далеко. Не буду вас больше задерживать. Солнце уже высоко, и я знаю, что вы хотите отправиться поскорее. — Он обвел взглядом караван. — Как сегодня ваши подопечные?
Гвен указала на повозку, стоявшую немного позади их оседланных коней. Несколько рептилий свились клубками и дремали. Если бы не цвет, трудно было бы разобрать, где кончается один дракончик и начинается другой. За этой повозкой следовала точно такая же.
— Вчерашняя ночная эскапада их здорово измотала. Они проспят большую часть путешествия.
— Которое состоится, если я когда-нибудь вас отпущу… — Грифон наклонился и взял руку Янтарной Леди. Грива из перьев вздыбилась, потом исчезла — и стала человеческой шевелюрой. По любым меркам новое лицо Грифона можно было бы назвать весьма и весьма привлекательным. Волосы, правда, стояли немного дыбом — примерно такую прическу молоденькие служанки хотели бы видеть у своих героических ухажеров. Грифон церемонно поцеловал руку Гвен.
