Несвершенное (ЛП) - Бреннан Сара Риз (читать полную версию книги .TXT) 📗
Роб ухмыльнулся.
— Мне не нужны слуги. Но ты права, я не хочу, чтобы благодаря опрометчивым поступкам Клэр у кого-то зародились не те идеи.
Он протянул к ним руку. Кэми почувствовала, как ее мама вздрогнула и сжала руку дочери еще крепче.
Кэми загородила собой мать, встав прямо на пути у Роба. Она схватила его за запястье, дернула его руку вперед и завела ее ему за спину. Она услышала, как он вскрикнул от боли, и тут на нее бросился волк. Девушка ударилась головой о мостовую и мир превратился в кошмар, в котором были только мрак и зубы, и крик Эша, не умолкающий у нее в голове.
Она почувствовала то мгновение, когда его решимость отступила, и он побежал назад. Она вцепилась пальцами в грубый волчий мех, и ей на какое-то мгновение удалось сдержать зверя, вынудив его щелкнуть челюстями в дюйме от ее лица, обдавая горячим дыханием, чтобы она смогла повернуть голову и взглянуть на мать.
Роб продолжал идти вперед сквозь свет уличного фонаря, а Клэр все больше сжималась в тени, отбрасываемой статуей Мэтью Купера, мужчины, ставшего источником для Линбернов, семье которого достался дом, что Роб сегодня сжег.
Роб протянул руку и коснулся волос Клэр. Он поднял руку, с одним длинным локоном, завитым в центре его ладони. Локон трепыхался на ночном ветерке, как бронзовая лента, но когда его коснулся свет, — он побелел.
— Ты всегда была такой красивой, Клэр, — сказал Роб. Единственным звуком, кроме его голоса, было дыхание Клэр, тяжелое и частое от страха. — Может быть, ты думаешь, что я пожалею тебя за это. Но я всю жизнь любил только одну женщину, — Он помолчал и добавил почти нежно, но категорично, — и это, конечно, не ты.
Мир взорвался, заполонив пространство шумом, топотом бегущих ног и волчьим рычанием, ослепив Кэми пылью. Она мысленно услышала голос Эша, который снова и снова звал ее, и почувствовала его руки, оттаскивающие ее назад. Если бы не куртка Джареда — от ее спины мало что осталось бы.
Она услышала, сдавленный рык волка и заморгала, и продолжала это делать до тех пор, пока зрение не прояснилось, и она не увидела Джареда, кулак которого находился в волчьей пасти.
Они оба вернулись за ней.
Джаред определенно считал, что это был самый верный и эффективный способ, чтобы волк больше никого не смог укусить: тем более ее. Он тяжело дышал, натужно, навалившись волку на спину, но тот не пытался напасть на парня. Зверь вывернулся из тисков его хватки и уставился на Джареда, оказавшись заостренной мордой рядом с его лицом. Глаза в глаза. Долю секунды они были очень похожи друг на друга — эти рычащие волшебные творения Роба Линберна. Они смотрели друг на друга до тех пор, пока волк не поджал хвост и не скрылся в темноте.
Кэми оглядела белые осколки, разлетевшиеся по всей городской площади, и на одно страшное мгновение решила, что это кости. Но стоило ей сделать шаг, и ее обувь задела один из осколков, произведя звук сродни тому, что появляется, если пнуть глиняный горшок — поняла, что это тяжелые плотные камни.
Роб разрушил статую Мэтью Купера. Кэми понятия не имела, почему он так поступил, и в тот момент ей было наплевать на это, пока ее мать была цела и невредима.
Она повернулась к Клэр.
Роб ушел, а Клэр вскочила на ноги, таращась на то место, где он только что стоял. Женщина ослепла. Все тело Кэми похолодело. Ее глаза отказывались верить тому, что видели. Ясные серые глаза Клэр заволокла молочная глянцевая белизна, а волосы начали медленно седеть, от корней до самых кончиков. Взъерошенные ночным ветром, медные пряди матери засияли серебром под лунным светом. Высокие скулы заблестели, а рот изменил очертания.
Кэми всегда считала свою маму красивой, как произведение искусства, но прямо сейчас она видела разницу между тем, что значит быть живой и быть только красивой.
Клэр попыталась сделать шаг. Кэми видела это неловкое медленное движение, которое раньше казалось таким естественным, а теперь невозможным. Женщина подняла руку. Она сделала это рывком, как марионетка в неумелых руках. Она искала своими жемчужно-белыми глазами Кэми.
Ее бледные губы раздвинулись.
— Ты всегда ведешь себя храбро, — прошептала мама тихим голосом, который больше напоминал ветерок, проникающий сквозь щель в камне, — и я всегда горжусь тобой.
Кэми встала на колени, пытаясь схватить руки матери, ее ладони были в пыли и в осколках. Ее настоящей мамы не стало. Рука Кэми встретила холодный камень.
Статуя Мэтью Купера, созданная в память о времени, когда их город в одночасье встал перед угрозой исчезновения, а затем был спасен, и воздвигнутая в честь героя, разлетелась на осколки. И вот теперь ее мама, стоявшая здесь, бледная и безмолвная, являлась свидетельницей того, что всем до единого в их городе грозит опасность. Мама протягивала к ней руку, но Кэми не могла принять ее. Даже любовь не могла до нее дотянуться.
Кэми вновь опустилась на холодные камни, но была укутана теплыми объятиями. Больше, чем объятиями — ее окружили утешение, забота, надежда, а также горе и сострадание к ней. На какую-то долю мгновения она почувствовала нечто, напоминающее любовь.
«Ш-ш-ш, — приговаривал Эш, — ш-ш-ш, — хотя Кэми молчала. — Это можно отменить. Это можно исправить».
«Кто может отменить это? У кого достаточно сил?» — спросила Кэми, но она уже знала ответ, до того как спросила.
Тот же, кто это сделал. Роб пробудил лес настолько, что мог оживлять созданий из своего воображения. Он мог оживить волков, прибегающих по первому его зову. Он мог обратить живую женщину в камень, а из камня обратно в живую плоть. Только Роб обладал такой силой.
И он никогда на это не пойдет.
Кэми ударила кулаком по брусчатке, словно в ее силах было убить Роба, словно она могла заставить его сделать то, что ей нужно. Руку пронзила острая боль от пореза. Девушка сглотнула. В горле пересохло. Пальцы сомкнулись на том, что поранило ее.
Она подняла руку к лицу и раскрыла ее. В ее пыльной, грязной ладони лежал небольшой металлический предмет.
Ключ. Кто-то спрятал ключ в статую Мэтью Купера.
Кэми вспомнила древние слова, написанные в старой книге.
Их воспоминания лежат под камнем Мэтью Купера и обернуты в шелк Энн Линберн.
Она думала, что речь шла о телах. Ей и в голову бы не пришло, что это говорилось о ключе. Найденный ключ означал, что где-то есть к нему и замок, очень важный замок.
Кэми понимала, что, несмотря на появление ключа, который девушка крепко держала в ладони, она понятия не имела, что делать дальше или как найти этот замок. Она не видела ничего, кроме лица матери, застывшего навсегда.
Кэми знала, что ее трясет, потому что это знал Эш. Она чувствовала себя настолько далекой от своего тела, что Эш казался ближе к нему. Его переживание за нее и любовь приносили успокоение. Казалось, будто ее утешали за всю прожитую жизнь. Каждая обида, нанесенная в детстве, вся затаенная боль, была смыта тем, кто мог подобраться к ней изнутри и почувствовать то, что чувствовала она. Она склонила голову ему на плечо и дрожала вот так, пока не успокоилась.
Она даже не вспомнила, что Джаред был здесь же, до тех пор, пока, наконец, не подняла голову и не увидела его, стоящего и смотрящего на нее и Эша. Он не проронил ни слова. Она не знала, что сказать. Кэми едва понимала, чувствует ли вообще хоть что-нибудь, словно она тоже окаменела.
Глава Тринадцатая
Сердца твоего секрет
Семья Кэми все-таки пошла в квартиру над рестораном «У Клэр». Даже несмотря на потерю матери, мальчикам все равно нужно было где-то спать.
Ее отец, уложив братьев в кровать их мамы, сам улегся рядом на полу и настоял, чтобы Кэми легла на диван в маленькой гостиной. В квартире было всего три комнаты, четыре — если считать маленькую ванную. Куда не взгляни, все здесь напоминало о маме. Расческа, посверкивающая светлым волосом; книга, которую она оставила раскрытой и никогда уже не дочитает, помутневшее от времени зеркало. Кэми проблуждала по дому большую часть ночи, касаясь каждого предмета, словно могла таким образом почувствовать последнее прикосновение своей матери, переданное через безделушки, что она брала в руки. Но те никак не откликались. Любовь не магия — она не обладает ее возможностями превращения.
