Война сердец (СИ) - "Darina Naar" (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
По ощущениями Эстеллы колдун отсутствовал долго, ибо минута для неё была равноценна часу. В реальности и получаса не прошло, как он явился вновь, неся в руках стеклянный шар, похожий на глобус.
— Я уж думала, ты не вернёшься, — облегчённо вздохнула Эстелла.
Он глянул на неё саркастически, водрузив шар на столик у стены.
— Выходец из семьи с шестью поколениями аристократов держит слово, — сообщил маг, высокомерно задрав нос.
Проведя над Данте рукой, Салазар уничтожил ледяную сферу.
— Это магический лёд, — объяснил он. — Я заморозил тело, дабы не произошло необратимых процессов.
— То есть ты знал, что Данте можно оживить?!
— Ну-у-у, скажем, я не исключал такой возможности, — протянул Салазар. — Я ведь не собирался его убивать, это Клариса затеяла какую-то свою игру у меня за спиной. Кстати, а куда она делась? Насколько я понял, вы пришли сюда вместе.
— Я не знаю, — всхлипнула Эстелла, ероша волосы. — После того как я... я убила Данте, она сказала, что ошиблась, полагая, что в него вселился кто-то посторонний, сказала, что у него этот... как его, магнетический сомнамбулизм, как у прадедушки Ландольфо, а потом Клариса исчезла. Я даже не заметила когда.
Салазар ничего не ответил, эффектно поведя бровью, и переместил тело Данте на пол, усадив его спиной к одному из зеркал. Он положил юноше на грудь маленькое зеркальце, что выудил из кармана эстеллиного плаща, то самое, с помощью которого они когда-то общались. Чуть помедлив, стянул с руки перстень и надел его Данте на безымянный палец, поверх обручального кольца. Изумруд, ярко вспыхнув, увеличился в размерах.
— Всё-таки я не понимаю, что он с ним сделал, — раздражённо бросил Салазар. — Перстень реагирует на него даже мёртвого. А где меч? — перевёл он взгляд на Эстеллу.
Эстелла, подняв меч с пола, отдала его Салазару. Щелчком колдун отчистил артефакт от крови, затем, поставив стеклянный шар, что принёс с собой, на середину комнаты, рассёк его мечом напополам.
Фьють!
Эстелла резко отпрянула — из шара выпрыгнуло что-то серебристое и очень красивое. Лошадь! Она скакала по комнате, постукивая прозрачными, как хрусталь, копытами. Такой восхитительной лошади Эстелла никогда не видела. Она сверкала, как алмазы на солнце; грива и хвост её развевались, словно флаги, а на лбу торчал длинный рог.
— К-к-кто это? — спросила Эстелла, изумлённая и напуганная. Ей захотелось погладить дивное животное, но она не решилась.
— Это единорог, — Салазар воткнул меч в раму одного из зеркал. — Прекраснейшее из магических существ. Может как спасти, так и убить. Очень непредсказуем. Этот конкретный единорог появился в моём доме недавно. Его привела Клариса. Много лет он был статуей, находился под чарами некого алчного мага, а теперь он здесь. Единорог этот непростой: если потереть ему рог, оттуда посыпятся алмазы. Но не всякого он подпустит к своему рогу. Да и алмазы нам не нужны, я привёл его для другой цели, — и Салазар выудил из кармана плаща очень красивую палочку. Кручёная, изящная, хрупкая на вид, она словно была сделана изо льда.
Он наколдовал на ладони несколько крупных цветков и присвистнул, подзывая единорога. Тот недоверчиво покосился на колдуна, внимательно изучив его и цветы, но подошёл. Понюхав цветы, единорог стал их есть у Салазара с руки.
— А я думала, животные чувствуют людей и к плохим не идут, — съязвила Эстелла.
— У меня обычно хорошие отношения с животными, — сделал вид, что не заметил её иронии, Салазар.
После того как единорог умял цветы, Салазар, уложив волшебную палочку на открытую ладонь, продемонстрировал её животному. Фыркая, единорог ткнулся в палочку мордой, но та не подала признаков жизни.
— Не понимаю, почему палочка не работает, — пробормотал Салазар мрачно. — Что эта ведьма с ней натворила?
Видя покорность единорога (тот не проявлял агрессии), Салазар приложил волшебную палочку к его рогу. Рог вспыхнул, и от палочки потянулся длинный серебристый луч.
— Ну наконец-то! — воскликнул Салазар.
Но единорог взбесился. Кажется, он не любил, когда его трогали за рог. Заржав, как самая обычная лошадь, он встал на дыбы. Салазар, успев отпрянуть, направил волшебную палочку в зеркало, спиной к которому сидел Данте.
В гневе единорог бросился за лучом. Бамс! Перепрыгнув через Данте, он протаранил зеркало рогом, но то лишь исказилось, как гладь воды от прикосновения. Изрыгнув в единорога струю едкого зелёного дыма, оно мигом успокоило животное. И единорог, будто одурманенный, лёг на пол рядом с Данте.
Пыххх! Маленькое зеркальце, что лежало на Данте, вдруг задымилось. Ба-бах! Тысячи осколков разлетелись по комнате, а на груди у Данте вспыхнуло алое пламя.
— О, боже! Что это?! — вскрикнула Эстелла, хватая себя за распущенные волосы и вытягивая их руками.
— Спокойно, — односложно сказал Салазар.
Пламя всё росло и росло, волна за волною превращаясь из бесформенной массы в некую фигуру. И Эстелла узрела очертания птицы. Широко раскрыв крылья, та, искрясь и пылая, реяла над Данте. Но вскоре огонь, что охватывал её перья, уступил место яркому свету. Птица больше не горела — она сияла как драгоценность, и её чёрно-алые перья отливали золотом.
— Это же Янгус! — ахнула Эстелла, наблюдая удивительное зрелище. — А я не знала, что она волшебная!
Сев Данте на грудь, Янгус открыла клюв и приложила его к ране. Теперь вспыхнуло и тело Данте — из клюва птицы полился нежно-голубой свет. Зеркало позади, растревоженное единорогом, стреляло зелёными лучами. Янгус, выпустив из клюва магию, взмыла вверх и влетела прямо в зеркало. Рана на груди Данте затянулась. А зеркало, когда птица оказалась в нём, загорелось, и оттуда посыпались перья. Широко растопырив крылья, Янгус догорала внутри рамы.
Несмотря на страх, Эстелла невольно любовалась — картина была восхитительна. Она ожидала, что птица, сгорев дотла, превратится в кучку пепла, но, когда все перья, вылетев из зеркала, опустились на Данте, укрыв его покрывалом, из дыма сложился силуэт. Эстелла глазам своим не поверила, решив, что у неё на нервной почве начались галлюцинации. Это был силуэт женщины. Он становился все чётче и чётче. Сначала — тонкая фигурка, потом — жемчужного цвета платье, и, наконец, появилось и лицо, обрамлённое рыжими волосами. Небесно-голубые глаза с длинными ресницами, нежный профиль, изящные руки.
Когда женщина вырисовалась в зеркале целиком, пламя погасло. Она сделала шаг вперёд и вышла из рамы. Эстелла закрыла рот руками. Она узнала женщину. То была Ия — однажды Данте спас её из этого подземелья. Что она опять тут забыла? Да ещё и в Янгус превратилась. Вот так номер!
Эстелла и опомниться не успела — потрясения сегодня сыпались, будто из рога изобилия, — как с губ Данте сорвался стон. Он протяжно вздохнул, а чёрные и алые перья, что укрывали его, исчезли, впитавшись в кожу, и на теле его не осталось ни шрамов, ни ран.
Не помня себя от счастья, Эстелла рванула вперёд, но — хвать! — Салазар резко удержал её под локти. Руки у него были ледяные, а хватка железная.
— Данте! Данте! — крикнула Эстелла.
— Похоже, кто-то забыл, о чём мы договаривались, — зло выдавил Салазар ей в ухо. От былой мягкости в его голосе и следа не осталось. Он был раздражён, жгучие глаза ввалились и на фоне белого лица вид создавали устрашающий. — Я выполнил свою часть уговора, а ты свою нет. Не думай, красавица, что я спас Данте лишь ради тебя. На это были ещё причины. Во-первых, я так и не знаю, что он вытворил с перстнем. Во-вторых, было бы неплохо позлить Кларису, а то она совсем распоясалась. Втихаря творит что хочет.
Сев на край стола, Салазар потянул Эстеллу на себя, приставив к её горлу острые когти,.
— Будешь дёргаться, я воткну когти в твою нежную шейку, моя красавица, — сказал Салазар, чуть прикусывая зубами мочку её уха.
Пальцы у него были гибкие и тонкие, красивые, унизанные перстнями и кольцами. Эстелла боялась его, но тело её, против воли, реагировало на этого мужчину, — в груди и животе всё бурлило. Но это было просто желание, жажда ласки и не более. А сейчас это чувство, капля за каплей, подавлял стыд. Данте жив, и Ия здесь. Нет-нет, она же не Мисолина, она приличная женщина и не будет вести себя, как похотливая кошка, прыгая от одного мужчины к другому. Да и любит она Данте. Пусть Салазар хоть двести раз схож внешне, с Данте он не сравнится. И он пах мускатом. Пряный запах страсти, дурманящий, но неродной, нелюбимый.
