Грибная красавица (СИ) - Дорогожицкая Маргарита Сергеевна (книги хорошего качества .txt) 📗
Отец Георг с силой вцепился мне в рукав, не в силах пошевелиться. Лидия задумчиво склонила голову набок, она словно бы прислушивалась к чему-то, скрытому от нашего слуха. Потом покачала головой и спросила зло:
— Где монстр?
Дети продолжали скулить, затравленно глядя на нее. Она отвернулась от них, подошла к колдунье, вздернула ей подбородок:
— Говори, где оно?
— Вы все заплатите за этот произвол, — просипела колдунья. — Особенно ты, дрянь.
Лидия устремила взгляд куда-то в сторону. Потом вдруг резко развернулась и подошла к стене. Опять нездорово расхохоталась, стала шарить по каменной кладке руками. Ну почему же она ведет себя хуже колдуньи, вызывая косые осуждающие взгляды братьев?
— Хватит. — Я подошел к ней и коснулся плеча. — Вам лучше покинуть поместье, вы не в себе от пережитого.
Лидия раздраженно скинула руку с плеча, нащупала выступ на стене и с торжествующим возгласом потянула его на себя. Стена опять ушла в сторону, открывая проход в следующую комнату. Желудок от дурного предчувствия скрутило в тугой узел. Лидия подняла над головой светильник, тусклое мерцание которого осветило комнату. На стене зашевелилась неясная тень, я шагнул ближе, чтобы рассмотреть… Даже Лидия в этот раз не смогла сдержать приглушенного ругательства. На стене висело странное существо. Оно открыло большие, полные тьмы глаза на маленьком детском личике и проскрежетало сухим металлическим шепотом:
— Дай есть… Я хочу есть…
И завыло. На низкой ноте, на пределе слышимости. Негнущимися ногами я сделал еще один шаг вперед. Это определенно было детское лицо, черты которого неуловимо напоминали мне кого-то. Но шеи не было, не было и всего остального. От головы тянулись белесые нити, которые крепились на стене. Словно паутина, эти нити охватывали все пространство и шевелились в странном причудливом и завораживающем узоре. Я опустил глаза, потому что меня замутило. На полу перед существом лежали обглоданные детские тела, покрытые липкой слизью. Предательская слабость в ногах заставила меня опереться об острие клинка, дыхание участилось. Скромная утренняя трапеза вдруг возмущенно заворочалась в животе.
— Какой чудный грибочек… Мило… — протянула Лидия с сарказмом, хотя даже в ее голосе улавливалось отвращение.
— Дайте есть! — от вопля этого существа желудок переворачивался.
В углу комнаты валялась небрежно сложенная куча детских вещей, из которой сиротливо торчала деревянная игрушка в форме лебедя. Лидия подошла к ней и присела, с интересом разглядывая покрытые все той же слизью вещи. Одна из нитей вдруг резко метнулась к Лидии.
— Осторожно!
Но девица даже ухом не повела. Щупальце в бессильной ярости билось в паре сантиметров от Лидии. Дети в клетке теперь уже рыдали и вопили во весь голос. Я словно очнулся ото сна:
— Отец Георг, да выведите же отсюда детей!
Один из братьев стал насильно вытаскивать ребятишек, выталкивая из комнаты. Сообразив, наконец, что их освобождают, дети кинулись из клетки, словно перепуганные зайчата. Остались только самые маленькие и слабые, у которых не было сил самостоятельно передвигаться. Их выносили братья. Я же был не в силах пошевелиться и отвести взгляд от существа.
Девица больно ткнула мне локтем под ребра:
— Очнитесь, болван!
Она подошла к существу, не переступая невидимой границы, и крикнула:
— Как тебя зовут?
Детские глаза сверкнули яростно и жадно:
— Дай есть!
— Дам, но сначала скажи, как тебя зовут?
Существо, кажется, растерялось.
— Не помню… Я хочу есть, мне больно!
Лидия склонила голову на бок, потом оглянулась на связанную колдунью, не проронившую ни слова и лишь яростно сверлящую ее глазами.
— Тогда, может, я тебе напомню… Как звала тебя мама, Янкой или Анной?
Существо задумалось, потом кивнуло:
— Янка. Меня звали Янкой.
Я внезапно осознал, почему детское лицо мне кажется таким знакомым. Те же раскосые большие глаза, маленький носик. Янкой звали дочь помчицы Малко, и она была удивительно похожа на мать.
— Это твоя мать превратила тебя в такое? — Лидия подошла к колдунье и властно положила той руку на плечо. — Ты узнаешь свою мамочку?
Существо вдруг яростно заскрежетало зубами, в такт зашевелились щупальца.
— Да, это она меня здесь заперла! Мучила! А я просто хотела есть…
Детское личико вдруг сморщилось, и существо заплакало. Тоненьким жалобным голосом.
— Мне так больно… Пожалуйста, дайте покушать… Бооольно!
У меня сжалось сердце. Я вдруг понял, что это ребенок. Маленькая испуганная девочка, превращенная в монстра своей матерью. Которая никогда не повзрослеет. Никогда не сможет выйти отсюда и увидеть солнечный свет. У которой ничего не осталось. Никто не пришел и не спас ее от родной матери, которая сотворила с ней такое зло. Я сделал шаг вперед. Лидия резко обернулась и вовремя успела оттолкнуть меня. Щупальце извивалось в бессильной ярости прямо у меня перед лицом.
— Вы что творите? С ума сошли? — Лидия, кажется, сильно разозлилась. Ухмылка на лице колдуньи вывела меня из ступора. Я отступил. — Оно вас завлекает, чтобы сожрать!
— Это ребенок… Бедный и несчастный, брошенный всеми…
Лидия подскочила ко мне и влепила болезненную пощечину.
— Хватит!
Отец Георг подошел ко мне и попытался увести из подвала:
— Кысей, пойдем отсюда, надо сообщить в Академию, пусть сюда пришлют душеведов. Они заберут… это существо…
Я вырвался.
— Я не могу… Вот так ее оставить…
Лидия недобро прищурилась и прошипела сквозь зубы:
— Ладно, господин инквизитор, я окажу вам последнюю услугу. Хотя вы… Впрочем, неважно… — она пожала плечами и выхватила мой кинжал. Я успел перехватить ее руку, занесенную в броске.
— Что вы собрались делать?
И получил сильнейший удар локтем в подреберье. Дух перехватило, я судорожно глотал воздух, а в следующее мгновение Лидия метнула кинжал в существо. Острие вошло точно в лоб с негромким треском. Щупальца яростно взвились и задрожали в последней мучительной агонии. Тьма в детских глазах померкла, изо рта потекла темная струйка крови. Желудок окончательно взбунтовался, я упал на колени, и меня вырвало на пол. Подвал огласил дикий вопль колдуньи, это не было отчаяньем матери, потерявшей дочь, а было рыком бешенного зверя, потерявшего добычу. Впрочем, Лидия влепила очередную пощечину колдунье:
— Заткнись, а то зубы повыбиваю! Новые уже не вырастут! — и помчица мгновенно умолкла.
Лидия подошла, бесцеремонно потыкала меня в бок носком и сказала:
— Какой же вы слюнтяй, господин инквизитор! Запомните, существо пыталось схватить меня, и вы были вынуждены метнуть в него кинжал, чтобы спасти несчастную девицу, поняли? Кинжал ваш. Так что вы герой. И кстати. Это последняя услуга, оказанная вам бесплатно. Счастливо оставаться.
Она развернулась уходить, но я ослабевшей рукой успел ухватить ее за подол платья.
— Вы убийца! Хладнокровно убили ребенка!
Она оглянулась, брезгливо выдернула платье из моей руки и очень ласково спросила:
— Ребенка? Где же тут ребенок, господин инквизитор? Да полноте вам, это уже даже не человек, а монстр, пожиравший других детей. Вон их трупы еще не успели убрать. Или вы всерьез думали, что можете ему помочь? Может, накормить хотели? Ну так шагнули бы вперед, чтобы бедная девочка насытилась вашей сладкой плотью…
Меня вырвало во второй раз, острой и пустой желчью, потому что в желудке уже ничего не осталось. Пусто было и на душе. Лидия ушла.
Отец Георг помог мне подняться. К моему удивлению, когда вернулись братья, он не дал мне что-либо пояснить. Его голос слегка дрожал:
— Господин инквизитор был вынужден убить это существо. Оно схватило девицу Хризштайн и пыталось удушить ее.
Я протестующее замотал головой, но он крепко сжал мое плечо.
— Необходимо послать гонца в Академию, пусть пришлют сюда душеведов. А еще сообщите в громадский сыск и кардиналу Ветре.
Я смутно помнил события той ночи и следующего утра. В кабинете колдуньи были обнаружены запасы зелья в количестве двухсот тридцати семи склянок. Я отупело заполнял документы, давал распоряжения о заключении под стражу помчицы, предъявлении ей обвинений в колдовстве и убийстве детей. Отец Георг занимался устройством в приют тех маленьких пленников, у которых не было сил убежать.
