Девочка из Ордена (СИ) - Лебедева Ива (книга регистрации TXT) 📗
— Ладно вам, — Гай едва не мурлыкал под нежными пальчиками. — Погрузили бы сами целую гору этой гадости, да под дождем… А потом этот злобный дядька за шиворот меня на базар поволок. Потому как некогда ему, видишь ли, в ярмарочный день всяких неслухов по домам развозить… Я б сбежал, да мы уже далеко отъехали и дороги назад не знал. А потом еще и заснул нечаянно. И не разбудил же, зар-р-р-раза, до утра, пока лично в руки дежурному не сдал. Я-то думал, смотаюсь по-быстрому, никто и не заметит, зато потом… когда наведу рейнджеров на гнездо… Эх! До сих пор помню, какую пропесочку мне ректор устроил, дословно! И про «глупую самонадеянность», и про «для того, чтобы служить своему народу, нужно сначала научиться элементарным вещам!» и про «о других вы подумали?»… — он вздохнул. — И про «Марш в “Арсенал”, негодный мальчишка!». Ох и всыпали мне… нам, — Гай вздохнул и покосился на соседа.
— Славно я этому тогда врезал! — вспомнил вдруг Майс, привстав. — Ну, после этих его «ра Данрес, на помощь, контрабандист за унитазом!». Все трое тогда в «Арсенале»… — Он резко замолчал, получив сразу несколько тычков.
Глаза Иллис на секунду затуманились, словно облачко закрыло солнце, но тут же она снова улыбнулась.
— Вот бы поглядеть, какими вы были малышами. Наверняка ужасно милыми!
— И-ди-от! — беззвучно, одними губами, произнес Льен, глядя на болтуна. — А у нас есть групповая магография со второго курса! Хочешь посмотреть? — поспешно добавил он вслух.
Но тут их идиллия была прервана.
— Что ж ты не рассказываешь, как ревел тогда после «Арсенала»? А, ди Реар? — Князь неожиданно вырос за их спинами, заслонив собой солнце. — Эта история тоже достойна внимания.
Иллис вздрогнула, на секунду в карей глубине мелькнула паника. Но она быстро справилась с собой. В упор посмотрев на нарушителя спокойствия, она ясно и четко произнесла:
— Непременно хочу! Все, что касается вас, мне ужасно интересно! Можно прямо сейчас?
— Еще бы! Конечно! Пойдем, там, кстати, шоколадка еще осталась… Есть еще магографии… а у тебя есть из Ордена? — Парни, яростно испепелявшие взглядами Князя, вдруг поднялись, словно листья, сорванные порывом ветра. Они торопливо собрали плед, подхватили подругу и ушли не оглядываясь.
У Кириана, смотревшего им вслед, заломило виски. Ярость, негодование, обида — все это чувства, недостойные рода Кейрош. Верно? К тому же если испытываешь их в отношении человека, который тебя не стоит. Он не должен расстраиваться. Не должен…
Глава 36
— Ну вот какими мы были малышами, смотри. Вот это Гай, не поверишь. А это Льен. Вот я. Ну а Майса узнать нетрудно, он почти не изменился.
Они опять сдвинули вместе три кровати и забрались в это гнездо все впятером, натащив туда пледов и подушек. За прошедшее время это стало привычным и, кажется, даже необходимым. И уроки, кстати, действительно учились гораздо легче и веселее.
Иллис устроилась в центре. Облокотилась на Льена и перебирала снимки по одному. Какие они смешные. Она улыбнулась, разглядывая насупленного лохматого вороненка на одном из снимков. Потом искоса глянула на Габриэля. Надо же, до чего изменился! Был костлявый и носатый нескладеха, а сейчас… потрясающий парень. Девчонки бы в Ордене оценили…
Постоянные физические нагрузки сформировали худощавую, подтянутую и хищную грацию. То, что отталкивало в детском личике — слишком большой нос с горбинкой, резкие скулы, твердый тяжеловатый подбородок, — удивительно гармонично слилось в неординарно-привлекательное мужское лицо. Не красивое, но притягивающее взгляд. И глаза, темно-темно карие, почти черные, в неожиданно густых, пушистых ресницах под немного сросшимися бровями. Встрепанное воронье гнездо выросло в жесткую, чуть вьющуюся волну до плеч. Блестящую и антрацитово-черную.
Не зря женщины в городе на него оглядываются. Сама видела. А он-то догадывается, интересно? Не похоже. Оно и к лучшему.
Иллис любовно обвела взглядом всех четверых. Все хороши по-своему. Они у нее очень… лучше всех.
— А репку ты пленял на каком курсе? — спросила она, дергая Гая за прядку на макушке. — Есть снимки?
— Должен быть один, — Габриэль принялся листать магографии, — а, вот! Второй курс. Ты только не смейся, я там… чудно вышел.
Иллис взяла снимок. Хмыкнула на замечание Габриэля. Дернула его за знаменитый нос. — Отлично ты вышел.
Невольно взгляд скользнул мимо улыбающихся сорванцов вбок, где на заднем плане маячил еще один мальчишка. Да. Не узнать Князя трудно. Такой же красивый, такой же презрительный. Только маленький. И взгляд у него… нет, не злой. Иллис всмотрелась и невольно погладила пальцем изображение мальчика с тоскливыми глазами.
Льен быстро переглянулся с Норрианом. Накинул Иллис на плечи уголок пледа и привлек ее поближе к себе. Майс быстро скатился с лежбища и зашуршал в тумбочке.
Гай тоже вгляделся в снимок. Губы его тронула злая улыбка. Что, Кейрош, вспомнил? А ведь и для тебя в этих воспоминаниях ничего приятного нет! За драку тогда прилетело всем.
Габриэль угадал: Кириан в этот момент тоже предавался воспоминаниям. О том, как его желание подружиться и переехать в комнату к четверке отвергли на первом курсе из-за того, что пригрели этого торкова горца… с которым они подрались чуть ли не в первый день поступления и дальше так и цапались всю дорогу.
О том, как когда-то маленький Кир хотел подружиться с солнечным одуванчиком Майсом, но тот предпочел дружить все с тем же горцем, чтоб ему пусто было…
О том, как первые полтора курса Кириан все еще надеялся доказать этим… что он круче всех, и вообще… это они должны искать его дружбы!
Маленький, глупый… был. До этого дурацкого происшествия с репой, когда он всего лишь решил подразнить Габриэля за его идиотский поступок, а всегда миролюбивый Майс неожиданно так взъярился, что бросился в драку прямо у порога ректорского кабинета…
Влетело тогда им всем одинаково крепко.
А потом они куковали ночь в лазарете, и именно там все изменилось.
Кириан понял наконец, что его никогда не примут в эту компанию.
Он тогда занял койку в дальнем углу. Отвернувшись носом к стенке, делал вид, что спит. Но он не спал. В другом конце лазарета шептались двое других пострадавших, потом к ним прибежали их дружки… Время от времени они там весело хихикали, словно и не было похода в «Арсенал».
Наверняка над ним! Кириан не слышал, о чем говорят. Зато со всей ясностью чувствовал — у него так не будет. Никогда! Ни-ког-да… это несправедливо!
Это была, пожалуй, его самая горькая ночь в академии. Он закрылся одеялом с головой и глотал слезы, изнемогая от… чего? Одиночества? Собственной ненужности?
Он плакал тогда в последний раз. Плакал до тех пор, пока не уснул.
А утром проснулся уже другой Кириан. И ему не нужны были все эти глупости вроде друзей, улыбок, пожимания рук… Щенячьи радости! Мерзость и глупость.
Губы впервые скривила цинично-презрительная, Княжеская полуулыбочка.
А в комнате четверки продолжался уютный вечер. Ребята наперебой вспоминали прошлое, тыкая пальцем в снимки из разных времен, смеялись, рассказывали. Иллис живо участвовала в разговоре, даже обещала найти и показать пару снимков из своего орденского детства. Их там редко снимали, не та обстановка…
Льен вздохнул. Он, как всегда, видел и понимал больше остальных. За разговорами, за смехом все забыли о неприятностях. Казалось… Только Иллис все держала в руках тот самый снимок, со второго курса. И машинально время от времени, когда никто не смотрел, проводила пальцем по одному лицу.
Уже ночью, когда все улеглись в расставленные по местам кровати, пожелали спокойной ночи и погасили свет, Иллис, глядя в темный потолок, думала, думала…
Что же случилось тогда, о чем умолчали или сами не знают мальчишки? На этой магографии потрясающе красивый мальчишка еще… живой. Вредный, может даже противный. Но живой и очень печальный… А вот дальше со всех снимков на нее смотрел уже КНЯЗЬ. Такой, к которому она привыкла за полгода в академии. Циничный подонок, вполне довольный собой и жизнью.
