Дочь княжеская. Книга 2. Часть 2 (СИ) - Чернышева Наталья Сергеевна (читать книги полностью txt) 📗
Пронесло мимо окон Площадь Девяти, и Хрийз очнулась: да ведь трамвай как раз к Ненашу в гости привезёт, как тогда! Видеть младшего Нагурна не хотелось,и вовсе не потому, что тот упырь. А потому, что там и старший вполне себе отираться может, глаза бы на него не глядели!
Хрийз сошла на следующей остановке и пошла обратно, в сторону площади. Ноги сами свернули в нужный переулок, принесли по старой памяти в булочную матушки
Милы.
В булочной по-домашнему вкусно пахло сдобой, горячим счейгом, травами. И любимый столик у окна оказался свободен. Но матушка Мила, хоть и обрадовалась гостье, обратилась на вы и «ваша светлость». Хрийз едва не расплакалась от обиды и отчаяния: статусная стена резала душу с лёгкостью ножа, вспарывающего внутренности.
— Матушка Мила, ну, пожалуйста! — взмолилась Хрийз. — Ну, хоть вы-то!
— Ребёнок вы ещё, Хрийзтема, — качая головой, выговорила булочница.-Привыкайте. Чем быстрее, тем лучше.
— А я, может, не хочу привыкать! — сердито высказалась Хрийз, с трудом удерживаясь от желания ещё и ногой притопнуть. — Не хочу я!
— Надо, — сочувственно сказала госпожа Мила. — Надо! В вашей жизни «надо» будет больше, чем у любого другого; привыкайте. Вам, как всегда? С маком?
— Да… — уныло кивнула Хрийз, поняв, что разговор окончен.
Она взяла поднос, составила на него тарелку с булочками, пузатый заварничек с горячим счейгом и кружку. Булочки пахли как сумасшедшие, рот сразу же наполнился слюной.
— А тебе что, Лил? — добродушно спросила матушка Мила.
Хрийз резко обернулась, едва не выронив поднос:
— Лилар! Я о вас совсем забыла!
— Я же сказала, — мягко отозвалась Лилар, — что не помешаю вам, госпожа.
— Не делайте так больше!
Лилар качнула головой, сказала:
— Я не вмешивалась в ваш разум, госпожа. Вы думали о своём, я всего лишь старалась не мозолить вам глаза.
— У вас получилось, — сердито сказала Хрийз, — но вы больше так не делайте всё равно! Я не хочу забывать о вас!
— Не хотите — значит, не забудете, госпожа, — сказала Лилар.
Хрийз внимательно смотрела на неё. Неправильная горничная не отводила взгляда, и, казалось, что она… да нет, не смеётся, конечно же… а так, усмехается.
Бестолковость подопечной её забавляет, но опять же, без зла. Как взрослая, много повидавшая, личность забавляется над стр-рашным рычанием месячного щенка.
Неприятно сознавать себя бестолковым кутёнком, что ни говори.
Девушка отвела взгляд первой. Пошла к своему столику, и услышала за спиной голос матушки Милы:
— Береги девочку, Лил.
— Сберегу, — серьёзно пообещала Лилар.
Хрийз поставила поднос на столик, стянула с себя шубку, устроила её на соседнем сиденье. Налила счейг в кружку, подвинула к холодному окну: пусть слегка остынет. Взяла булочку, стала есть… За окном кружился снег, вспыхивая в уличном освещении зеленоватым искрами.
Как же всё… словами не передать. Гральнч, дурак оранжевый. И Лилар…
Лилар подошла чуть погодя, тоже с булочками.
— Я буду рядом, не возражаете, госпожа? Соседние столики заняты.
— Не возвражаю, — вздохнула Хрийз.
Лилар устроилась напротив. Девушка смотрела на её аккуратные точные движения, и понимала — это тебе не просто слуга, это — боевой маг с огромным опытом. Можно сказать, спецназ. А что в горничную играет, так мало ли что у нее там в контракте записано. Не хотела, не играла бы. Вряд ли это именно князь от нее такого потребовал, кстати. С него достаточно было согласия присмотреть за дочерью.
— Что, Лилар, так всё плохо? — тихо спросила Хрийз. — Только честно! Пожалуйста!
Лилар вздохнула. Сказала мягко:
— Вы — последнее дитя правящей фамилии Сиреневого Берега, и вы – единственный пока на весь наш мир проводник стихии Жизни. Куда уже хуже…
— А Желан? — спросила Хрийз.
— Желан Неверов — ваш младший, госпожа, — сказала Лилар. — Он не сможет войти в силу без вас. Если вас не станет, он погибнет, скорее всего…
Погибнет. Хрийз стиснула кулачки, вспоминая Желана, его улыбку, умопомрачительное мастерство по части кулинарии… Погибнет?
— И никаких шансов? — спросила девушка.
— Никаких, госпожа, — качнула головой Лилар.
— А если Канч сТруви погибнет — не надо, конечно же, но вдруг… то это значит, что Ненаш и Дахар…
Лилар снова качнула головой, сказала мягко:
— Ненаш и Дахар давно уже состоялись именно как маги своей стихии. Они могли бы уйти и начать самостоятельную жизнь, во всяком случае, Дахар — так уж точно, но из уважения к наставнику не делают этого. Может быть, где-то им даже страшно, ведь инициация в изрядной степени консервирует личность и дальнейшее взросление, скажем так, затруднено.
Хрийз обдумала сказанное. Сказала:
— И я тоже? Буду медленно взрослеть?
— И вы тоже, госпожа.
— Весело, — Хрийз рассеянно потянулась к очередной булочке.
— Прежде, чем что-то получить, надо вначале что-то отдать, госпожа. Правило едино и оно одно для всех. Вместе с силой возрастает и слабость. Знать свои слабости и научиться компенсировать их — вот ваша главная задача сейчас.
— А почему другие не могут пройти инициацию так же, как и я? Если стихия
Жизни возрождается?
— Погасить источник легко, госпожа, — сказала на это Лилар, — Возжечь снова-непросто. Всё будет. Появятся и другие, инициированные Жизнью. Но ещё не сейчас.
Сейчас — ещё рано.
Хрийз кивнула. Молчала, отщипывала булочку, свежайшая сдоба таяла во рту.
За окном всё так же падал снег, почти отвесно, без ветра, круглыми рыхлыми хлопьями. Так ещё порой рисуют снег дети — крупным горошком на фоне небрежно отчёркнутых серым карандашом городских улиц…
Мысли сами вернулись к Гральнчу. Не отвлечёшься от него. Не забудешь. Ну, какой же он балбес, нет слов! Сам придумал, сам поверил, сам обиделся. И хочет, чтобы перед ним за его фантазии извинялись ещё. Но растравить ответную обиду не получалось: Хрийз виновато припоминала корабль и сЧая; если бы не Желан, так вовремя появившийся, кто его знает, что там случилось бы… сЧая она, впрочем, тоже ни на один миг забыть не могла. Как он уйти хотел, не дождавшись обещанного оберега! Возмутительно. Вот ушёл бы и сгинул там, в море, на войне, хорошо, что ли, стало бы?
Лилар осторожно коснулась ладонью руки девушки. Хрийз вопросительно посмотрела на неё. Неправильная горничная шевельнула пальцами, и Хрииз ощутила слабую волну магии, будто бы сразу развеявшуюся без следа. Без следа ли?
Начинался вечер, в булочной прибыло посетителей, но звуки после жеста Лилар словно бы отдалились, ослабли, а потом и вовсе исчезли. Секущий окно снег теперь сползал по стеклу абсолютно бесшумно.
— Нас не услышат, госпожа, — сказала Лилар. — Простите, что вмешиваюсь. Но я наблюдала за вашим мальчиком. Он вас любит, не сомневайтесь.
— Любит… мой… — Хрийз покачала головой, — Вы так уверены…
— Простите ещё раз, за бестактный вопрос, — Лилар чуть улыбнулась, понимающе, по-доброму, как…
Как мать.
— Был ли в вашей жизни мужчина или парень, который вам бы очень нравился, но зато вы оставались для него безразличной?
Хрийз хотела было сразу ответить «нет», а потом вспомнила учителя Несмеяна.
Аж в затылке засвербело от стыда: надо же было ещё ему в чувствах тогда признаться! И как он смотрел на неё, со всепонимающим участием. Как на ребенка несмышлёного. Да она и была для него ребёнком! Сколько он таких на своей работе видел…
— Видите разницу между безразличием и влюблённостью? — подсказала Лилар.
Хрийз задумчиво потёрла затылок.
— Да ведь совсем разные люди же, — сказала она. — Как их можно сравнивать?
— Это неважно, что разные, — не согласилась Лилар. — Поведенческие паттерны всегда одинаковы. Здесь всего один критерий: влюблён или безразличен. Или влюблён или безразличен, понимаете?
Хрийз кивнула. Потом почти против воли сказала и поморщилась от того, насколько жалобно прозвучал её голос:
— А что же мне делать теперь?
