Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана "Змея" (полные книги txt, fb2) 📗
— Я заждался, — Диего старался улыбаться, но нотку недовольства в его голосе я уловила. — Ты прекрасно выглядишь.
Он увлек меня к кровати, усадил среди мягких подушек и подал высокий серебряный кубок.
— Выпей.
— Что это? — я с опаской поднесла чашу к губам. Запах показался непривычным.
— Настой горной травы с медом и пряностями. Попробуй, тебе понравится.
— Я не хочу пить.
Он мягко, но настойчиво перехватил мое запястье.
— Выпей, это расслабит тебя.
Поколебавшись, я все же пригубила вяжущую жидкость — сладость меда и незнакомый состав специй заглушали едва заметную горечь. По телу тотчас разлилось тепло, словно я хлебнула молодого эля. Впрочем, хмеля в напитке не ощущалось. Искоса наблюдая за мной, Диего улыбнулся, взял из моих рук кубок и тоже сделал глоток.
Голову словно заволокло липким туманом, в груди разлился жар, сердце забилось чаще. Прислушиваясь к ощущениям, я открыла было рот — спросить у Диего, не чувствует ли он того же, — но его порывистый поцелуй не дал словам вырваться наружу.
Внутри все смешалось. Не то чтобы мне были неприятны ласки мужа, но на сердце все еще давила обида из-за Джая. Не выходило из головы, что он сейчас мучается в холодном сыром подземелье, голый, закованный в цепи. Диего знал наверняка, что это ранит меня, и все же предпочел настоять на столь жестоком наказании. Кроме того, я все еще сердилась на него за гнусные предложения.
Пальцы мужа невзначай пробрались под складки одежды, а я не могла взять в толк, чего он хочет от меня. Сам ведь сказал, что…
Внезапно я всем телом ощутила чье-то присутствие. Вырвавшись из настойчивых объятий Диего, я увидела Кима и красивую смуглокожую рабыню. Иногда я встречала ее в коридорах поместья или в саду, но никогда не заговаривала с ней. Ким целовал эту девушку так же страстно и самозабвенно, как только что пытался целовать меня мой муж!
Губы сами собой приоткрылись для гневного окрика, но ладонь Диего зажала мне рот.
— Тихо, — от его дыхания волосы шевельнулись над ухом, — я просил всего лишь смотреть.
Он откинулся на подушки и увлек меня за собой. Его рука забралась мне в ворот рубашки и нащупала грудь. С ласками мужа я еще могла бы смириться, но не в присутствии же рабов! Взгляд, будто назло, выхватил Кима: тот уже освобождал рабыню от легкой одежды, его ладони мягко прошлись по идеально круглой груди девушки, заскользили по изгибам ее тела…
Зажмурившись, чтобы не видеть немыслимого разврата, я вывернулась из хватки Диего и зашипела:
— Зачем?! Чего ты этим добиваешься?!
— Ты обещала смотреть, — Диего сгреб меня за волосы на затылке, повернул голову обратно и зашептал в ухо: — Посмотри, как он двигается. Послушай, как она стонет. Неужели ты не хочешь быть на ее месте?
В этот миг я хотела лишь одного — немедленно провалиться сквозь землю. Смотреть на два извивающихся тела, осознавая, что все это представление устроено, чтобы распалить во мне страсть к рабу, было до тошноты противно. Настолько же опротивели слишком откровенные прикосновения Диего. Тело сжалось в комок, локтями я пыталась закрыть грудь от настойчивых ласк, из глаз покатились слезы. Как только я зажмуривалась или пыталась отвернуться, он сердился, хватал меня за волосы и твердил, чтобы я смотрела.
Когда Ким затолкал свой торчащий мужской корень рабыне в рот, я едва успела прижать ко рту ладонь и стрелой вылетела в уборную. К счастью, стошнило меня не на постель, а все-таки в раковину, иначе я бы вызвала у Диего не только гнев, но и отвращение.
Муж возник за спиной неслышной тенью. Пока я откашливалась и полоскала рот, он безмолвно наблюдал за мной. Восстановив дыхание и в который раз умывшись, я хрипло пробормотала:
— Диего, отпусти меня. Прошу.
— Иди. Продолжим завтра.
— Нет! — я замотала головой. — Нет! Я не смогу.
— Сейчас я не буду с тобой препираться. Поговорим утром.
А ведь и правда: чем дольше я буду спорить, тем дольше буду находиться в его покоях, где даже пропитанный благовониями воздух вызывал дурноту. Наскоро пожелав мужу спокойной ночи, я выбежала в коридор и в несколько шагов оказалась перед своей дверью.
Молчаливые рабы по-прежнему несли караул у моих покоев, хотя Джая уже не было внутри. Значит, стерегли меня по приказу хозяев? Выходит, я здесь все-таки бесправная пленница? Рабыня, как та несчастная девушка, которую на потеху господину сейчас бесстыдно пользовал Ким?
Захлопнув за собой дверь, я сползла по ней спиной, уткнулась лицом в колени и разрыдалась. Вот тебе и сказка. Вот тебе и красивый жених. Вот тебе и любовь вместе со счастьем до гроба…
Свежее воспоминание всколыхнуло душу взмахом легких крыльев: точно так же, сидя у двери, я плакала в первую брачную ночь, только тогда рядом был Джай. Будто вернувшись в то время, я наяву ощутила прикосновение теплого мужского плеча к своему плечу. Тогда он отнес меня на кровать, остался рядом, говорил со мной…
Джай.
Я с такой силой ударила кулаками по деревянным половицам, что отбила себе костяшки пальцев. Боль привела меня в чувство и заставила вскочить на ноги. Нет уж, я им не рабыня! Я жена сенатора Диего Адальяро, и я не позволю обращаться с собой, как с бесправной вещью! Они не смеют указывать мне, с кем спать и от кого рожать детей! Они не смеют издеваться над моим рабом и держать его в подземелье!
Поплотнее запахнув халат, я непослушными пальцами зажгла фитиль в лампе и решительно вышла в коридор.
— Ступайте за мной, — бросила я рабам так властно и холодно, как только сумела. — Оба.
Не замедляя шага, краем глаза увидела, что рабы неуверенно переглянулись. Но если они и получили приказ затолкать меня в комнату, если я вздумаю выйти, то выполнить его не посмели и послушно потащились за мной.
Уже знакомой дорогой я спустилась в подземелье — рабы, караулившие там, не стали препятствовать — и быстро нашла нужную дверь. Она была заперта лишь на засов, замок вешать Хорхе не посчитал нужным. Отперев дверь, я зажгла настенную лампу — узнику даже света не оставили! — и заметила, как прищурились и заморгали глаза подвешенного на цепях Джая.
— Освободите его, быстро!
Снять цепи со вделанных в стену крюков не составило труда, а вот ключей от самих оков ни у кого не оказалось. Возможно, они у Хорхе. Ну ничего, ночь можно и потерпеть, а рано утром я первым делом разыщу управляющего и потребую ключи.
Джай едва держался на ногах, но рослые, крепкие рабы с легкостью отволокли его наверх. По моему распоряжению его уложили лицом вниз на кровать. Оковы мешали, и найти хоть сколько-нибудь удобное положение для Джая оказалось непросто, а сам он скорее напоминал безвольную куклу и вовсе не собирался мне помогать.
Если бы я знала, что его удастся освободить так легко, ни за что не позволила бы ему столько мучиться!
Рабы продолжали стоять за спиной и только раздражали. Хотелось прикрикнуть на них, чтобы катились прочь, но я осеклась на полуслове. В конце концов, в чем они виноваты? Разве они по собственной воле стали моими тюремщиками?
Неужели я все-таки превращаюсь в типичную рабовладелицу-южанку?
Отогнав от себя неприятную мысль, я раздала рабам по грозди винограда из вазы и строго, но без неприязни велела возвращаться в коридор. И уж теперь смогла заняться Джаем как полагается.
Он вел себя как упрямый ребенок. С большим трудом мне удалось напоить его морсом, придерживая голову, словно младенцу. Попыталась скормить ему несколько виноградин, но он плотно сжал губы и отвернулся в молчаливом протесте. Сдаваться я не собиралась: набрала в медный таз для умывания свежей, еще теплой воды и вновь хорошенько прошлась по исполосованному плетью телу. Целебной мази пока хватало; неторопливо и осторожно я смазала каждую ссадину, каждый свежий рубец. Красивое, сильное тело беспомощной грудой валялось на постели, заставляя сердце сжиматься от жалости. Я бездумно провела пальцами по изгибу спины вдоль позвоночника. Это прикосновение заставило его вздрогнуть, словно от удара хлыстом.
