Танцующая для дракона (СИ) - Эльденберт Марина (книги TXT) 📗
Надеюсь, он спит. А еще лучше — трахается, и сейчас у них самый ответственный момент.
На последнем я чуть не выронила телефон (придет же в голову такое!), но все-таки поднесла мобильный к уху.
— Надеюсь, у вас очень серьезный вопрос, — донеслось хриплое из трубки.
Хриплое и очень-очень недоброе.
Судя по всему, спал.
— Очень, — сообщила я. — Потому что я сейчас стою у «Гранд Пикчерз» и думаю, почему на меня не выписан пропуск.
Шорох (не то извилин режиссера, не то простыней), грязное ругательство и емкое:
— Пару минут, — немного поумерили мой пыл.
В трубке что-то щелкнуло, и наступила тишина удержания вызова.
Судя по всему, Гроу либо реально страдал склерозом и сейчас вспомнил о том, что произошло, либо он тут ни при чем. А кто при чем, хороший вопрос. Вообще его реакция на произошедшее была достойна как минимум уважения: если меня так разбудить, я пару минут только соображать буду, о чем речь, и кто мне звонит.
Гм.
Это он меня так сходу узнал, что ли?
Особо подумать на этот счет не успела, потому что мобильный снова ожил.
— Путь свободен, Зажигалка. — Самодовольные нотки в хриплом голосе (еще бы, он уже решил, что я с потрохами его) заставили чудовище нервно шевельнуть хвостом.
Хотя, наверное, если я — она, то внутри меня не чудовище, а чудовища.
— Риинский дракон тебе Зажигалка, — сообщила я в трубку. — И к слову, я еще не решила окончательно. Сегодняшний день за твой счет, так и знай.
Оставив великого режиссера досыпать с этой мыслью, решительно шагнула за двери. На этот раз охранник даже мне улыбнулся: открытой, располагающей улыбкой. Его коллеги за стойкой многозначительно переглянулись, из чего я сделала вывод, что Джерман Гроу не каждый день лично звонит по поводу пропуска.
— Хорошего дня, эсса Ладэ, — пожелали мне.
— И вам хорошего дня, эсстерд Соркс.
По такому поводу можно даже побыть милой и вежливой. Настроение у меня вообще стремительно шло в гору, особенно пока я сама шла по дорожкам съемочного городка. Солнце растекалось по крышам павильонов, но большинство из них еще оставались в тени. Свежесть — та самая, которая весенне-летним утром «по-зингспридски» ударяет в сознание и бодрит не хуже, чем кофе, заставляла дышать полной грудью. И я дышала, чувствуя, как раннее утро втекает в меня удивительной и необъяснимой силой. Пожалуй, так себя я чувствовала разве что в детстве, когда вскакивала, едва начинало светать.
Летом я вставала раньше, чем мама. У нас в квартире было особо не развернуться, а из окна особо не на что смотреть (в нашем районе дома были натыканы так тесно, что все виды терялись даже на самых высоких этажах). Впрочем, мы жили всего лишь на девятом, в квартирке, по размерам чуть больше загона для виаров. И все равно я взлетала на подоконник, распахивала окно и не могла надышаться этой свежестью.
Однажды я обернулась, а мама стояла и смотрела на меня с улыбкой. Мама, которая вечно хмурилась, потому что забот было слишком много и всегда торопилась, потому что отца нужно было собрать на работу, Леону в школу, а меня в садик.
Мама…
Возможно, поэтому я так отчетливо-остро чувствовала утрату Теарин.
По сути, когда мама умерла, я тоже лишилась обоих родителей.
Тряхнула головой, отгоняя ненужные воспоминания. Определенно, сегодня какой-то странный день. Начать хотя бы с того, что я даже без наушников.
Без кофе.
И не сплю.
Чем ближе я подходила к павильону, тем острее чувствовала нарастающее покалывание в кончиках пальцев, да и во всем теле, пожалуй. Чувство, сравнимое с тем, когда я танцевала на перилах или на подвесных поручнях во время тренировок. Тело казалось легким и разве что не искрило, как провод под током.
Ладно.
Как я и сказала Гроу, это всего лишь проба пера. Ничего серьезного.
Да и о чем серьезном можно вообще говорить? У меня даже планшета нет.
То есть контракта.
Да, мне определенно нужно больше спать.
Следуя указателям, свернула в коридор, ведущий к гримерным. Не совсем отдавая себе отчет в том, что делаю, вцепилась в ремень перекинутой через плечо сумки и тут же его отпустила. Вытерла вспотевшие ладони о джинсы, сжимая и разжимая пальцы остановилась перед дверью, где пока еще было тихо.
Да что ж меня так кроет-то, а?
Я когда на собеседование к Нилу ходила, так не волновалась. Ну ладно, будем честны, я вообще мало по какому поводу волнуюсь. А тут…
Надо водички попить что ли.
Глубоко вздохнула и подошла к кулеру, зажатому между диванчиками для отдыха. Опрокинула в себя содержимое стаканчика залпом и закашлялась, когда ледяная вода обожгла горло. Как раз в ту минуту, когда раздался стук каблуков и раздраженный голос Мелоры:
— … представляешь? А я должна все это терпеть!
Она влетела в небольшой холл вместе с невысокой светловолосой женщиной, которая едва за ней поспевала. Зажимая телефон между щекой и плечом, местрель Ярлис рылась в сумочке.
Наши взгляды встретились, и Мелора остановилась, словно впечаталась в стену. Следом за ней женщина, очевидно, ее ассистентка.
— Я перезвоню, — раздраженно бросилась иртханесса. Глянула в сторону сопровождающей, и ту сдуло в гримерную. Только щелчок замка напомнил о том, что здесь был кто-то помимо нас.
Мелора убрала телефон в сумочку, а потом медленно приблизилась ко мне. Очень медленно.
— Ладно, Танни, давай начистоту. — Она указала на диванчик и опустилась на него с грацией, с которой обычно садятся модели в рекламе.
— Танна, — сказала я и сложила руки на груди. — Можно эсса Ладэ.
У нее шевельнулись ноздри, будто она принюхивалась — загрызть меня сразу или чуть попозже. Платье алого цвета, смягченное нитками белого золота украшений, туфли на шпильке, укладка, макияж. Местрель Ярлис выглядела так, словно собиралась на предпоказ, а не в гримерную.
— Как скажешь, — холодно сказала Мелора. К снисходительным ноткам в голос примешалось раздражение.
Еще бы, ей приходилось смотреть на меня снизу вверх, потому что я так и не села.
— Джерман — человек искусства, — при всем при этом местрель Ярлис умудрялась говорить свысока. Мне же захотелось плюнуть ей на макушку. То ли потому, что она сказала «Джерман», то ли потому, как она это сказала. Своим низким, хриплым супер-пупер мегаиртханским голосом, от которого драконы должны высаживаться стройными шеренгами. — Поэтому у него… бывают перепады настроения.
Ну с этим не поспоришь. И все-таки что-то мне подсказывало, что конструктивного диалога у нас не получится.
— Ты знала, что после этого фильма он собирается уйти из бизнеса? — Мелора приподняла свои идеальные брови и улыбнулась, словно мы были лучшими подружками и собрались за чашечкой кофе. Я же пыталась переварить новость и не выдать своей реакции отвисшей до груди челюстью. Гроу уходит?! — Так я и думала. Поэтому кроет его в два раза больше, чем обычно. В том, что касается режиссуры он гениален, но еще он живет сиюминутными порывами. Можешь мне поверить, я достаточно его изучила.
Иртханесса поправила свое без преувеличения роскошное платье, которое на ее коленях собиралось волнами, а не складками, как у всех нормальных людей.
— Ему нужна звезда, которая сделает этот фильм. И видишь ли, Танна, это не ты. Поэтому послушай моего совета: уходи по-хорошему, пока он тебя не размазал окончательно. Потому что когда Джерман попросит меня вернуться, тебе будет очень-очень неприятно.
Что со мной не так, если на имя Джерман у меня шерсть на загривке дыбом?
— Да ну? — я сунула руки в карманы. — Это как сейчас тебе?
Глаза Мелоры сверкнули, а идеальный маникюр впился сумочку с такой силой, что на ее месте я бы заорала от боли. Ноздри иртханессы дрогнули, на миг делая ее похожей на наблиху. Такую противную, жаль клыки из пасти не торчат в разные стороны, то-то было бы зрелище.
— Я тебя предупредила, а дальше как знаешь. Только учти, что фамилия Ладэ в этом случае вряд ли тебе поможет.
