Девушка в башне (СИ) - Арден Кэтрин (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Вася слушала, шагая за братом, и думала:
«Конечно, Саша не мог приехать домой к отцу. Как, если он так нужен великому
князю? – а потом она подумала с мрачным ощущением. – Но Саша соврал. Соврал мне.
Где он останется с князем, когда я уйду?».
Они дошли до ворот, их впустили, лишив стражи, и показали лучшую комнату, что
когда–либо видела Вася.
Вася не любила роскошь, она едва могла это описать. Для нее роскошную было
тепло, чистая кожа, сухие чулки и сытость. Но эта комната показала ей, что должна
значить роскошь, и она радостно смотрела на это.
Деревянный пол был аккуратно выложен и отполирован. На нем лежали фигурные
ковры без пыли, странного вида, с рисунками рычащих котов. Печь в углу была
разрисована деревьями и алыми птицами, огонь жарко горел. Васе тут же стало слишком
жарко, капля пота покатилась по спине. Мужчины стояли у стен как статуи, в светло–
вишневых нарядах и странных шапках.
«Я увижу этот Сарай, – подумала Вася, ее красивый кафтан казался плохим рядом с
этим изяществом. – Я доберусь туда с Соловьем, и мы это увидим.
Она вдохнула запах (мирры, хоть и не знала об этом), и ее нос зачесался, она
подавила чихание и чуть не врезалась в Сашу, когда они остановились в паре шагов от
помоста с коврами. Дмитрий опустился на колени и прижался головой к полу.
Ее глаза слезились, Вася не могла разглядеть посла. Она слышала, как тихий голос
сказал великому князю встать. Она слушала в тишине, пока Дмитрий приветствовал Хана.
Она едва узнавала смелого князя в этом лорде, что шептал извинения, кланялся и
вручал гостям подарки. И приветствия продолжались:
– …всем вашим сыновьям, женам, и пусть Господь защищает… – Вася
прислушалась, когда голос Дмитрия переменился. – Деревня за деревней, – сказал он с
уважением, но возмущенно, – обворованы, сожжены. Мой народ едва может прожить
зиму, других денег нет до следующего урожая осенью. Я не хочу оскорбить, но мы люди
мира, и вы понимаете…
Татарин ответил резким голосом на своем языке. Вася нахмурилась. Она не смотрела
дальше переводчика у помоста. Но что–то в голосе заставило ее поднять голову.
Она застыла, побледнев.
Вася узнала посла. Она видела его в темноте, когда он опускал кривой меч, созывая
боевым кличем своих людей.
Теперь он сиял бархатом и саблей, но она не могла спутать широкие плечи, сильную
челюсть и тяжелый взгляд. Он уверенным тоном говорил с переводчиком. Как только
татарский посол – главарь бандитов – пересекся с ней взглядом, он оскалился в насмешке
ненависти.
* * *
Вася покинула зал злой, испуганной и сомневающейся в себе.
«Нет. Этого не может быть. То был бандит. Не татарин высокого происхождения, не
слуга Хана. Ты ошиблась. Ты видела его лишь раз в свете костра, а потом в темноте. Ты
не знаешь точно».
Так ли это? Могла ли она забыть лицо за летящим мечом, лицо того, кто чуть не убил
ее? Он говорил масляные речи о союзе и неблагодарности Дмитрия, а у самого на руках
еще была кровь русских…
Нет. Это не был он. Как это мог быть он? Но… Мог он быть лордом и бандитом?
Был ли он самозванцем?
Отряд Дмитрия пошел обратно, пересекая кремль быстрым шагом. Вокруг шумел
город в предвкушении праздника: смех, крики, обрывки песен. Люди пропускали
великого князя и кричали его имя.
– Мне нужно с тобой поговорить, – сказала Вася Саше, решившись. Ее рука сжала
запястье брата. – Сейчас.
Врата дворца Дмитрия появились перед ними, горели первые факелы.
Касьян с любопытством взглянул на них, брат и сестра шли, склонив головы друг к
другу.
– Хорошо, – сказал Саша после мига колебаний. – Вернись во дворец Серпухова. Тут
много ушей.
Кусая губу, Вася ждала, пока брат извинялся перед хмурящимся Дмитрием. Потом
она пошла за братом.
День угасал, золотой свет превращал башни Москвы в факелы, а тени сгущались
вокруг дворцов. Ледяной ветер свистел между зданий. Вася едва могла стоять на ногах в
суете на улице: столько людей бегало туда–сюда, смеясь, хмурясь или горбясь от холода.
Лампы и горячее железо топили снег, горячие пирожки шипели в жире. Вася повернула
голову с невольной улыбкой, увидев, как летают снежки, небо пылало, пока день угасал.
Когда они пришли к загону Соловья в тихом уголке двора Ольги, Вася снова
проголодалась. Голова Соловья с белой звездой поднялась, он заметил ее. Вася
перебралась через ограду к нему. Она ощупала его, расчесала гриву пальцами, дала ему
понюхать руки, при этом пытаясь подобрать слова, чтобы брат понял.
Саша прислонился к ограде.
– Соловей в порядке. Что ты хотела мне сказать?
Первые звезды загорелись на небе, что стало величаво фиолетовым. Тусклый
серебряный изгиб луны виднелся за дворцами.
Вася глубоко вдохнула.
– Ты сказал, – начала она, – когда мы преследовали бандитов, что странно, что у них
хорошие заточенные мечи, сильные лошади. Ты сказал, что странно, что в их лагере есть
медовуха, пиво и соль.
– Я помню.
– Я знаю, почему, – сказала быстро Вася. – Главарь бандитов, что украл Катю,
Аннушку и Леночку, тот, кого они зовут Челубеем, – это посол генерала Мамая. Это один
человек. Я уверена. Посол – бандит…
Она замолчала, запыхавшись. Саша нахмурился.
– Невозможно, Вася.
– Я уверена, – повторила она. – Когда я видела его в прошлый раз, он замахнулся на
меня мечом. Ты сомневаешься во мне?
Саша медленно сказал:
– Было темно. Ты была напугана. Ты не можешь знать точно.
Она склонилась вперед. Ее голос был твердым от напряжения.
– Я бы говорила, если бы была не уверена? Я уверена.
Ее брат потянул за бороду.
Она вспылила:
– Он говорил о неблагодарности великого князя, а сам наживается на подарках
русских. Значит…
– Что это значит? – парировал Саша с внезапным сарказмом. – У великих лордов
есть другие для грязной работы. Зачем послу кататься по лесу с группой бандитов?
– Я знаю, что я видела, – сказала Вася. – Может, он вовсе не лорд? Кто–то в Москве
знает его?
– Я знаю тебя? – парировал Саша. Он спрыгнул с ограды как кот. Соловей вскинул
голову, когда монах топнул по снегу. – Ты всегда говоришь правду?
– Я…
– Скажи, – говорил ее брат. – Откуда этот конь, на котором ты катаешься? Это отца?
– Соловей? Нет… он…
– Или скажи, – говорил Саша, – как умерла твоя мачеха?
Она тихо вдохнула.
– Ты говорил с отцом Константином. Но это тут ни при чем.
– Да? Мы говорим о правде, Вася. Отец Константин все рассказал мне о смерти отца.
Он говорит, ты была причиной. К сожалению, он врет мне. Но и ты врешь. Священник не
скажет, почему ненавидит тебя. Ты не сказала, почему он считает тебя ведьмой. Ты не
сказала, откуда твой конь. Ты не сказала, почему забрела в берлогу медведя зимой, и
почему отец глупо последовал за тобой. Я бы никогда не поверил, что отец глуп, и после
недели в пути с тобой, Вася, я не верю, что ты глупа. Это все ложь. Теперь я получу
правду.
Она молчала, глаза были огромными в сгущающейся темноте. Соловей напряженно
стоял рядом с ней, ее ладонь запутывалась и распутывалась в гриве коня.
– Правду, сестра, – сказал Саша.
Вася сглотнула, облизнула губы и подумала:
«Меня спас от мертвой няни демон холода, что дал мне коня и поцеловал меня в
свете костра. Это можно говорить? Брату–монаху?».
– Я не могу рассказать тебе всего, – прошептала она. – Я сама понимаю с трудом.
– Тогда, – сухо сказал Саша, – мне верить отцу Константину? Ты ведьма, Вася?
– Н–не знаю, – честно и с болью сказала она. – Я рассказывала тебе, что я могу. И я
не врала. И не вру сейчас. Просто…
– Ты каталась одна по Руси, одетая как мальчик, на лучшем коне, что я видел.
