Волчица.Часть 1 (СИ) - Баянъ Олеля (лучшие книги онлайн .txt) 📗
— Не тяни кота за яйца, — прорычала раздраженно я, потому что мне уже нужно было идти на тренировку, иначе дети разбегутся, а где мне их потом собирать? — Говори уже.
— Ее изнасиловали, — шепотом произнесла Светорада, наклонившись ко мне через стол. — Это случилось, когда арестовывали их родителей, — женщина нервно облизнула губы. — Я не знаю, какими нужно было быть животными, но повитуха рассказала, что к ней привели красивую девочку, — ее взгляд метался из стороны в сторону. — Из магов. О Единый! — воскликнула она, ладонью проведя по лицу. — Ей тогда было лет двенадцать-тринадцать. Ты же сама понимаешь, ни один мужчина не устоит перед ней. Ее красота яркая и незабываемая. Она выделяется на фоне остальных. Красота — не только дар, но и проклятье, — длачица покачала головой. — В общем, в двенадцать лет Эрбель уже расцвела. Когда ее привели к повитухе, у нее было жуткое кровотечение. Повитуха призналась, что с трудом его остановила. И сказала, что девчонка не сможет иметь детей.
Уставившись в одну точку, я долго не моргала. Те, кто сильнее, всегда пользуются своей силой. Вот только не всегда во благо других.
— Те подонки не решились бы на это, если бы было кому постоять за Эрбель, — женщина покачала головой и замолчала, вытирая набежавшие слезы. — Как же это не справедливо!
Я встала из-за стола, оставляя женщину предаваться размышлениям о несправедливости и бренности нашего мира, и направилась к общежитию. Дальнейшие расспросы были бы излишними: все уже понятно.
Если за человека некому постоять, то именно его и сделают виноватым, даже если он пострадал. Даже если он прав, ему никто не поможет, если у него нет могущественных покровителей. А откуда они могут взяться у маленькой девчонки, родителей которой обвинили в государственной измене?
Но самое худшее в этой истории то, что она не сможет иметь детей. И ладно, если бы по ее вине — некоторые женщины делали аборты, или как нас, смертников, клеймили. У нашего клейма есть такое свойство, мы не можем размножаться. Стоит только представить, что произойдет, если смертники будут иметь детей, которых также, как и их родителей, не будут воспринимать в обществе. Через некоторое время они взбунтуются и поднимут восстание. Заклеймить детей не получится — уже проводили опыты, которые показали, что дети не переживают этот процесс. А содержать и контролировать их? Это ж сколько надо денег и людей! Война уже перешагнула столетний рубеж, а ей всё мало жертв. Ей требуется всё больше и больше людей и денег.
Подойдя к общежитию, я увидела остальных учеников, собравшихся у порога. При виде меня они загородили вход. Наверняка думают, что я снова начну избиение и морально уничтожать Эрбель.
Я посмотрела на детей: Маирита нервно мяла руками подол платья, Иргид пристально смотрел на меня и часто дышал, Олан, держась одной рукой с Тиханом, другую завел за спину — несомненно, он плетет заклинание.
— Пошли прочь, — рыкнула я на них, приблизившись.
Маирита нервно икнула. Иргида, дернувшегося вперед, остановил Тихан, схватив его за руку, а Олан, изумленно взглянув на мелкого, убрал руку из-за спины и распустил нити заклинания.
— Еще раз залезешь в мои мозги, — схватила я за волосы мага-разумника. — Убью, — на ухо проговорила я ему.
«— Извините», — тут же раздалось в моей голове.
Я оттолкнула малыша, а остальные расступились, уступая мне дорогу.
— Её комната на третьем этаже, последняя дверь по коридору, — сообщил мне Иргид, когда я уже открыла дверь в общежитие.
Смышленый малый, ухмыльнулась я своим мыслям. Когда я стала подниматься по лестнице, меня одолевали противоречивые мысли, потому что я все никак не могла придумать с чего начать разговор с девочкой. Моё сердце бешено колотилось в груди, словно предчувствовало нечто, что может перевернуть мой мир.
Не доходя до комнаты, я услышала громкие рыдания девушки и ускорила свой шаг. Вошла я в комнату, не постучавшись. Точнее, я влетела в комнату. От неожиданности Бель поднялась, но тут же легла обратно на кровать.
— Убирайтесь! — крикнула она мне, отворачиваясь к стене и накрывая голову подушкой, чтобы заглушить рыдания.
Но я не могла уйти. Тихо прикрыв дверь, я осторожно прошла в комнату, скудно обставленную, и присела на край кровати, в ногах у Эрбель. Я опустила голову. Что сказать? Я ей никто и слушать меня она не обязана.
— Уйдите, — раздался приглушенный голос девушки, и почувствовала болезненный толчок ногой в спину, но я никак на него не отреагировала.
Лишь села прямее и уставилась в стену. Я знала это чувство. Чувство, когда тебе никто не поможет. Когда ты не можешь никому ничего рассказать, потому что тебя не поймут, а видеть жалость в глазах других — нет ничего унизительнее этого.
— Я никогда и никому не рассказывала об этом, — говорить было сложно, словно в горле застрял ком, но Эрбель даже не пошевелилась. — Я стала смертницей, потому что убила своего насильника, — на меня с новой силой накатили воспоминания того ужасного дня, события которого кардинальным образом изменили мою жизнь, изменили меня, превратив в убийцу.
— Вам меня все равно не понять! — с истерикой в голосе крикнула она.
— И ты будешь абсолютна права, — последовал мой спокойный ответ. — Потому что он не успел изнасиловать меня. Он хотел, но не успел. Моя жажда крови оказалась быстрее. Я не знала, что являюсь умышленником, что моя сила мысли быстрее его физической. Что мое желание почувствовать его кровь во рту окажется сильнее его желания насладиться моим телом. Я взорвала его тело, как воздушный шарик, который лопается, если его передуть, — я уже не слышала рыданий Эрбель, которая все ещё лежала не двигаясь. — Знаешь, а ты ведь очень сильная, — мой шепот в тихой комнате казался громким. — Ты не побоялась попробовать сначала, несмотря на то, что случилось с тобой, — я судорожно закусила губу, чтобы не расплакаться при девчонке. — У меня был жених, — все же я шмыгнула носом. — Совсем скоро мы должны были соединить наши жизни, — я опустила голову. — Но вмешался этот случай, — резко поднявшись с кровати, левой рукой я откинула волосы назад и подошла к стене, ударив по ней кулаками. — Я никого не представляла на его месте. Я даже мысли не допускала, что ко мне будет прикасаться кто-то, кроме него! И я убила…, — мой голос сорвался. — Убив насильника, я убила себя для любимого человека, для всей своей семьи, — я обернулась к Эрбель, которая уже сидела на кровати и смотрела на меня пристально. Её глаза все еще были покрасневшими и опухшими от недавних слез. Я подошла к ней и присела на карточки, взяв в свои руки ее. — Ты сомневаешься, что ты сильная, — я заглянула ей в глаза, в которых я прочла неуверенность, страх и надежду. — Но ты очень сильная. Ты не сдалась, как когда-то сдалась я, — поглаживая ее ладони, я смотрела ей в глаза. — Даже не думай сдаваться. Никому не позволяй усомниться в твоей силе, в твоем духе. Никогда не бойся и иди до конца по выбранному пути.
Эрбель отняла свои руки от меня и, подобрав колени к груди, облокотилась на стену. Девушка повернула голову к окну. Ее губы то сжимались, то расслаблялись. На лбу время от времени появлялись морщинки. Было заметно, что она решала сказать или промолчать.
— Я живьем содрала кожу с моих насильников, — ее голос звучал безжизненно. — Пять магов, — ответила девушка на мой невысказанный вопрос. — Я убила пятерых, — она повернула свое лицо ко мне. — Никто из ребят не знает об этом. Едва я поправилась и смогла встать с кровати, я нашла их, чтобы убить, — девушка практически кричала под конец фразы.
В ее глазах я прочитала отчаяние, боль, страх и … надежду. Не осознавая причины своего порыва, я резко поднялась c колен и крепко обняла ребенка. Ее плечи затряслись снова. Зарыдав, она попыталась отстраниться от меня, но я ей не позволила, лишь крепче прижала ее к себе.
— Плач, девочка, плач, — шептала я ей. — Пусть слезы вымоют твою душу, и ты снова сможешь смеяться и жить как прежде, не оглядываясь на прошлое. Слезы-слезы, лейтесь вы ручьем. Омойте влагою своей вы сердце ребенка, — я сама не понимала, что шептала слова древнего обряда очищения. Они словно появлялись из ниоткуда, моя память услужливо их подсказывала.
