Светлая в академии Растона: любовь или долг (СИ) - Романова Екатерина Ивановна (читать книги без регистрации полные TXT, FB2) 📗

Тишина. Светлая едва рот не открыла. Она понимала, что шпионаж — не детское развлечение, но чтобы настолько грязное дело, даже не помышляла. Рука поднялась сама собой.

— Суарес?

— Диверсионно-террористические акты? — переспросила она, не веря услышанному.

— Вас что-то смущает?

— А как на счет морального аспекта? Неужели никаких принципов? Ведь могут пострадать невинные!

— Шпионаж — это война. А на войне нельзя обойтись без жертв.

— Это слова человека, который даже не хочет попробовать! Который оправдывает насилие, не зная иных способов решения проблемы! — возмутилась она. Подобный разговор у нее уже был. С друзьями — нейтральными, которые обсуждали уличные стычки в соседнем квартале и жертвы, которые были из-за взрыва, устроенного тамошними бездомными. Она искренне полагала, что любой вопрос можно решить без жертв и была возмущена произошедшим. Сейчас же преподаватель пытался ей внушить, что ради одного блага, можно пожертвовать другим.

— У вас этические проблемы, я понимаю. Вы — светлая, — по аудитории прошелся смешок. — Вы зря смеетесь. Даже перед темными, так или иначе, во время операции может встать вопрос. Пожертвовать невиновным ради большего блага. Вы на это способны, Суарес? Сможете убить одного, чтобы спасти тысячи?

— Нет, — категорически отрезала она, заслужив очередную волну смешков.

— Печально это осознавать, — развел руками преподаватель, откинув с лица волосы и улыбнувшись. — Представьте себе ситуацию. В многолюдном торговом центре заложена бомба. Дистанционный детонатор у жертвы, которую шантажируют, скажем, убийством сына, если она не подорвет сотни ни о чем не подозревающих людей. Что вы сделаете? Позволите умереть многим, или пожертвуете одним?

— Я выстрелю в руку и заберу детонатор.

— Поздравляю. На вашей совести смерть ребенка. А, в случае промаха, мертвы вы и сотни людей. Выстрел провоцирует непроизвольное сокращение мышц человека — от испуга. А оно ведет к непроизвольному нажатию кнопки, ведь, кроме солнечного сплетения, от неожиданности вздрагивают конечности. Но этого не произойдет, если вы выстрелите на поражение. Вот сюда, — мужчина указал в центр лба.

Девушка недовольно сдвинула брови. Об этом она не подумала.

— Но даже убийство не дает гарантии, что ребенка не тронут!

— Зато у него появляется шанс дождаться спасательного отряда.

— Но я все равно не согласна! Не бывает одинаковых ситуаций и верных шаблонов для каждой из них. Иначе бы нас не учили думать и импровизировать! Следует оценить конкретную обстановку и сделать выводы. В конце концов, есть же глушители радиосигнала, которые нарушают связь между бомбой и детонатором!

Преподаватель удивился подобному ответу и с сожалением констатировал, что верную реакцию его слова вызвали только у светлой. Остальные присутствующие были готовы, не моргнув глазом, произвести выстрел, вне зависимости от ситуации, вне зависимости от целесообразности его произведения.

— А если бы выхода не было? Если бы единственным шансом стало убийство? Вы бы нажали на спусковой крючок?

Светлая задумалась. Такое теоретически возможно. Но смогла бы она это сделать? Ответа у Леа не было и преподаватель решил не заострять на этом внимание, предоставив светлой возможность вырастить в себе эту мысль.

— Поймите, вся ваша будущая профессиональная деятельность — жонглирование чужими судьбами. Ваше появление в жизни человека будет чревато увольнениями, тюремными заключениями, избиениями, смертями. Рано или поздно вы станете причиной чужой смерти. Более того — вы можете получить задание ликвидировать того или иного опасного для Растона человека. Это нужно осознать и принять. Либо шпионаж — не ваше. Иначе вам не выжить. Суарес, в случае моральных противоречий советую прямо сейчас написать Хендерсону заявление.

— Нет. Я остаюсь, — невесело произнесла она, не желая принимать преподаваемых реалий.

— В среде шпионов выживает не сильный, а умный. Информация — ваше все. Это центральное звено разведывательной деятельности. Вообще все тайные службы созданы и функционируют ради одного — информации! Информация разведки и контрразведки негласная, ее невозможно добыть из открытых каналов. Она тем и ценна, что добывается, не лежит на поверхности. Разведчик, в первую очередь, исследователь. Вы должны видеть взаимосвязь частного и общего, уметь обобщать отдельные явления и исследовать их взаимосвязи, чтобы заранее предвидеть возможность наступления определенных событий. Любая случайность — форма проявления необходимости, поэтому для разведчика важно видеть связь и взаимодействие явлений. Как сказал один генерал военной разведки: возьмите достаточное количество «ничего», и в сумме вы получите «нечто». Вы должны воспитывать в себе такие умения, как оригинальность мышления, умение врать и не попадаться на лжи, манипулировать фактами, добиваться цели с минимальными потерями, умение обернуть любую ситуацию в свою пользу…

Чем больше говорил преподаватель, тем больше Леа понимала, как четверокурсники не похожи на тех же второкурсников. Как сказал Фарух — сила есть, а мозгов еще не набрались. Светлой подходил такой расклад, при котором на фоне слабых физических показателей она могла бы выйти сухой из воды благодаря знаниям и умению соображать. Почему-то, чем дольше она слушала, тем больше понимала, что все услышанное она уже знает. Пропаганда, тайные операции, физическая ликвидация, влияние на политическую элиту… Все эти слова словно дремали в ее подсознании, текли по венам, вместе с кровью. А что еще хуже, осознание возможности стать разведчицей непонятным образом разжигало в ней интерес. Неужели стать шпионкой — ее призвание? Понимание интереса пугало, ведь светлых шпионов, как сообщил преподаватель, за всю историю академии, не было. Она не примет принципы темных, но и от непонятного желания стать шпионкой отказываться не хочется. Во всяком случае, до тех пор, пока обучение в академии соответствует ее интересам. А дальше — как получится. Она похвалила себя, осознав, что уже начинает развивать в себе гибкость мышления.

Пара прошла быстро. Леа не привыкла писать так много и от усердия у нее болели пальцы. На улице редко приходилось что-то записывать. Точнее — никогда. Но, чтобы не потерять навык, приобретенный в монастыре, девушка записывала цитаты из любимых книг в тетрадь. Тетрадь, которой больше нет.

Следующая пара по расписанию числилась здесь же. Во время перерыва светлая немного размялась. После физической подготовки мышцы ныли и проявляли недовольство. Она не сразу обратила внимание, как шушукаются в сторонке парни и бросают на нее оценивающие взгляды. Словно в окружении пираний, она держала ухо востро. Светлая закончила разминаться и села на место, приготовив для нового предмета новую тетрадь. Наконец, самый смелый отважился и подошел к ней.

— Мы считаем, что тебе здесь не место, — обозначил он, облокотившись о парту девушки.

— Терцис и Раденс тоже так считали, и где они теперь? — смело ответила она, посмотрев парню прямо в глаза. Он не ожидал от светлой подобной реакции и даже смутился.

— Если и тебе не терпится познакомиться с Рейной — можем устроить, — согласился Уэстон, оказавшись рядом с Леа. Ему категорически не нравилось, что парни притесняют девчонку только по половому признаку.

— На счет полночи — это правда? — поинтересовался другой курсант. — Отдашь дар добровольно?

— Отдам. Но лишь тому, кто покажет, что достоин, — подтвердила девушка, про себя считая мгновения до того, как в дверях покажется фигура преподавателя.

Вопреки ее ожиданиям, фигура показалась вовсе не в дверях. Она вышла прямо из темноты за спинами ребят, окруживших светлую, и с интересом наблюдала за разворачивающимся разговором, незаметно для его участников.

— И ерепениться не станешь?

— Какой смысл? Рано или поздно кто-нибудь из вас все равно нарушит запрет. Вы же неуравновешенные и не можете держать себя в руках. Дар достанется сильнейшему, — подтвердила она.