Я сделаю это для тебя (СИ) - Кальк Салма (читать книги полностью .txt, .fb2) 📗

Я оказалась в странной ситуации, я не понимала, что надлежит делать. Посыпать голову пеплом, рвать на себе парик и вопить? Убедить, что это лишнее? Попросить не рисковать? Перекрестить и сказать — иди с богом, возвращайся с победой?

Мне удалось изобразить что-то в духе последнего, всё же, я ещё неопытная жена военного. А потом он ушёл порталом, а мы остались ждать.

Мы — это мои ближние дамы и принцесса Шарлотта.

Я изрядно бесилась, потому что меня никак не оставляла мысль — а если я внезапненько окажусь вдовой, что я буду тут делать? Я понятия не имею, где артефакт портала, и скорее всего, по доброй воле мне тот портал не откроет никто. А Анри может просто не успеть. И мы останемся — я, мои девы и Шарлотта с детьми. И где-то тут, в смысле — в этой реальности, ещё внук Женевьев.

Но пока ничего такого не случилось, и беситься нечего. Вдох, выдох, бодрость духа. Бросить дурные мысли самой и вытравить их у всех окружающих. Ничего плохого не случится, потому что не может. Точка.

Шарлотта постучалась в мои двери тем же вечером, когда Анри отбыл. Не прислала никакую служанку узнать, принимаю ли я, а просто пришла сама, и на ней лица не было.

— Скажите, ваше высочество, он произнёс хоть слово о том, куда они пошли? Когда вернутся?

— Располагайтесь, принцесса. Мари, попроси принести нам кофе, вина и что-нибудь к нему. Дунюшка, Меланья — присоединяйтесь.

На Меланье тоже лица не было — потому что Северин. Зашёл к нам в покои, вежливо раскланялся и столь же вежливо сообщил, что отбывает с маркизом де Риньи на несколько дней по важному вопросу, как сможет — свяжется. Меланья вежливо выслушала и столь же вежливо пожелала доброго пути — по-франкийски, тихо и несмело, язык она, в отличие от Дуни, начала учить только здесь. И добавила, что ждёт вестей. И теперь тоже ходила серьёзная и задумчивая.

По лицу Дуни ничего прочитать было нельзя — что она вообще думает обо всём происходящем. Но я знаю, что Анри просил у неё дозволения обращаться, если вдруг понадобятся её целительские умения, и она сказала — конечно же, я помогу.

Принцесса Шарлотта присела на краешек кресла, напряжённая и несчастная. Взялась за ручку чашечки, рука дрожала так, что она расплескала кофе на блюдце.

— Ничего не могу с собой поделать, — выдохнула и поставила чашку обратно.

— Увы, мы не можем запретить нашим мужчинам воевать, — начала я. — У нас есть возможность самим попасть в безопасное место, и доставить туда детей, но — тогда мы не сможем быть с ними рядом. Значит, ждать и молиться, чтобы у них всё сложилось хорошо, чтобы все их расчёты оправдались, чтобы планы оказались верными. Ваш отец не отступится, вы ведь понимаете.

Ни в каком случае не отступится, я уже начала понимать, почему Роганов в целом считают упёртыми и местами твердолобыми. Я начала понимать, в какую, гм, задницу мы все встряпались, потому что реально не видела возможности спастись и как-то так разрулить всё, чтобы всем было по нраву. Анри не отдаст Лимей, а я представляю, как рвутся его разграбить. Не отдаст никого из своих сторонников, а многим из них Национальное собрание уже успело вынести смертный приговор, например — тому же маркизу де Риньи. Просто, гм, никто не решается тот приговор исполнить, говорят, если убить некроманта, то умрут все, кто был рядом. Так что — разумно опасаются, всё правильно.

В общем, мне не хотелось смерти Анри и всех его соратников и союзников, и самой тоже не хотелось вот так тут умирать. Нужно что-то придумать.

— Я понимаю, — всхлипнула Шарлотта. — Я не хочу остаться одна, снова. И кто позаботится о детях?

Не просто «кто позаботится», а «кто убережёт». Дети наполовину Роганы, а для революционеров это как сигнал. Поэтому — сидеть и не дёргаться, а будет худо — спасаться.

Но я не стала ей сейчас об этом говорить. Я спросила:

— Скажите, Шарлотта, что вы любите делать?

Она изумилась.

— Делать? Наверное, я не вполне понимаю вас…

— Да, делать. Может быть, вы вышиваете? Или владеете музыкальным инструментом? Или любите петь?

Принцесса посмотрела на меня так, будто я сказала что-то несусветное.

— Да, конечно, я вышиваю… вышивала. Я не умею играть, и пела всегда не слишком хорошо. Но как можно сейчас вышивать или петь? Когда они… там…

— Они там, и это не изменить, правда же? Значит, наша с вами задача — дождаться их и встретить радостными и весёлыми, а не позеленевшими от тоски и беспокойства. Они не должны беспокоиться ещё и за нас, понимаете? Мы в безопасности, — насколько это здесь вообще возможно, да, — у нас всё в порядке. Поэтому — ждём и желаем им всяческой удачи.

Это была какая-то новая для Шарлотты концепция.

— Вы… вы думаете? — нерешительно переспросила она.

— Я уверена, — кивнула я. — Чем вы сейчас можете себя занять?

— Я… я могу вышивать сорочку для Рауля, — прошептала она.

— Вот и отлично. Несите сюда, займёмся. И скажите, есть в доме гитара?

Дуня улыбнулась — она поняла. Да, посиделки под музыку — дело хорошее.

— Женевьева Ивановна, вы будете петь? — восхитилась Меланья. — Как здорово!

В общем, гитара нашлась. Я пробежалась пальцами по струнам, подстроила — всё строит, отлично. Живём. Только вот что петь-то? Это вам не демократичная Поворотница!

— Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена, — начала я первое, что вспомнилось по теме.

Опасалась — подойдёт ли. Но напрасно, потому что вполне подошло. «Ночь пройдёт, пройдёт пора ненастная» — это вполне по теме и к ситуации. Так что — продолжаем.

— Вы так хорошо поёте, — сказала Шарлотта.

Сказала искренне, насколько я могла понять.

Ну да, ну да, маркиза-то у нас после травмы так петь никогда бы не смогла. Значит, будь, что будет, потому что сейчас задача — переключить и отвлечь. И будем её решать всеми доступными средствами.

Заодно я вспомнила и рассказала, как однажды довелось ждать частично тех же мужчин в Поворотнице — когда ловили тёмную тварь. Шарлотта заинтересовалась — что за тёмная тварь и откуда, мы ей рассказали.

— Всё же кончилось хорошо, да? — спросила она в конце.

— Да, вполне, — кивнула я. — Дарья и Настёна теперь не сироты, у Дарьи любимый муж и ещё один ребёнок, всё хорошо.

И у нас тоже будет хорошо, вот. Насколько это здесь вообще возможно.

Ждали мы три дня. Все эти три дня Анри исправно связывался и сообщал — все живы, беспокоиться не о чем. Деталей не раскрывал, ну да это и понятно, я не военный, помочь ничем не смогу. Вижу его в зеркало, слышу голос — и нужно быть этим довольной.

На четвёртый день утром на связь никто не вышел, я беспокоилась, но помалкивала. И Шарлотте строго сказала — всё в порядке, просто, ну, дела отвлекли. Свяжется.

Связался уже в вечерних сумерках.

— Мы победили, Эжени. Город наш, вернёмся завтра утром, сейчас уже нет сил никуда двигаться, да и порядок кое-какой навести нужно.

Я заверила, что у нас здесь всё в порядке, и мы ждём — не дождёмся.

Победа, говорите? Значит, нужен пир, победу необходимо отметить. Да как бы и не бал, и что тут ещё бывает.

Вот этим сейчас и займём Шарлотту.

20. Родственный сюрприз

Я всё верно поняла про пир и праздник, Анри ещё и помыться с дороги не успел, а уже распоряжался — приглашать союзников и гостей, поднимать боевой дух победой. Я честно думала, что они все просто посидят за столом в обеденной зале, поедят и выпьют, но оказалось, что мой принц очень серьёзно отнёсся к своему нынешнему статусу. Так и сказал — мне, мол, нужно, чтобы всё, как подобает Роганам.

— Эжени, могу я просить тебя принять гостей?

Ну да, ну да, я ж его супруга и первая дама двора, и всё такое. Нет, мне, конечно, доводилось рулить организацией корпоративов и просто праздников, но масштабы же не те, и пафос не тот. Мне потребуются помощники.

Первым делом я обратилась к Шарлотте. Та была невероятно счастлива, что отец вернулся в полной сохранности, и радостно согласилась. Но мне следовало понять, что именно я должна делать. Распоряжения повару? Приглашение гостей? Нужны какие-то музыканты, которые будут играть?