Прикоснись ко мне - Аккардо Джус (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— До сих пор отказывается есть и пить, — сказал он.
Внутри клетки Кен убирал свое оборудование назад в чемодан. Выходя, он поднял один из стаканов и протянул Кейлу. Тот принял стакан и повернулся в мою сторону.
— Он нас слышит? — спросила я.
Папашка покачал головой и пошел навстречу Кену, который выходил из клетки. Пока папашка что-то говорил Кену приглушенным голосом, не обращая на меня внимания, я встретилась глазами с Кейлом и беззвучно, одними губами, произнесла:
— Выпей!
К моему великому облегчению, он поднял стакан к губам и полностью осушил его. Я отвернулась от папашки и поглубже засунула руки в карманы, чтобы не прижаться ими к поверхности стекла.
— Прости меня! — так же беззвучно, одними губами прошептала я.
Кейл не изменил выражения лица, но его глаза выражали такое сильное желание, которое было сравнимо только с моим.
Если бы я могла прикоснуться к нему, хотя бы на мгновение!
— Ну как, ты готова возвратиться?
Рука папашки опустилась на мое плечо, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности.
И в этот момент: бах! — Кейл с силой швырнул стакан в стеклянную стену как раз на уровне головы моего отца. Крошечные капли сока стекали вниз по стеклу и образовывали на полу маленькую лужицу.
Кейл отодвинулся в дальний угол клетки и не спускал глаз с моего папашки; зловещая усмешка кривила его губы.
20
Мы добрались домой в половине восьмого. Папашка отправился назад, в «Деназен», как он выразился, кое-что досмотреть, и я осталась одна. Первый раз за все время, сколько я могла вспомнить, мне захотелось свернуться калачиком и хорошенько нареветься.
Я бродила по гостиной, трогая то одну, то другую вещицу, которые навевали мне воспоминания о жизни, которой никогда не было. Крошечная фарфоровая статуэтка котенка, голубая стеклянная роза. Все это обернулось ложью. Подошла к вазе. Ужасная, вонючая ваза. Я взяла ее в руки и перевернула донышком вверх — как это сделал Кейл в ночь нашего знакомства. Тогда он ее потряс и сказал: «Здесь должны быть растения, правда?»
Я в последний раз провела указательным пальцем по горлышку вазы и, размахнувшись, с силой шарахнула ей о стену. Грохот был — как тогда, когда Кейл швырнул стаканом в стеклянную стену своей клетки. Ваза разлетелась на мелкие куски, и они градом посыпались на деревянный пол гостиной.
С остальными вещами я поступила примерно так же. Тяжелый туман сгустился в моей голове, но что бы я ни делала, он не рассеивался. Я громила, рвала все, что попадалось под руку, — безрезультатно.
Я снова набрала Брандта. Без ответа. Написала ему электронку. Молчание. Я была совершенно уверена, что он не выходит на связь, потому что продолжает свои раскопки. Я увидела это в его глазах, когда мы в последний раз встретились на Кладбище. Он ни за что не упустит возможность покопаться, а поскольку этот парень не в состоянии мне лгать, он меня просто избегает. Логика была небезупречной, и я это понимала, но сделанный вывод меня несколько успокоил.
Я отправилась на кухню и сделала свой любимый сандвич: индейка, помидор и арахисовое масло, но при ближайшем рассмотрении нашла его неаппетитным. Равнодушно надкусила. Хлеб оказался черствым и крошился, а индейка дурно пахла, хотя была совершенно свежей. Я выплюнула откушенное в ладонь, и меня едва не вырвало. Мой желудок протестующе урчал, но я швырнула остатки сандвича в мусорное ведро и пошла к себе в комнату.
По ящику — пусто. По радио все песни — отстой. Врубила компьютер — все чаты обезлюдели. Вяло пришла мысль — а не выбраться ли из дома на какую-нибудь тусовку? Мало ли их сегодня в городе! Взять и позвонить — кто-нибудь да пригласит. Но даже на это сил не было.
Тогда я сбросила кроссовки и забралась под одеяло. Усталость навалилась на меня, и хотя голова гудела от проделанных мной превращений, от мыслей о Брандте, папашке, Кейле, сон пришел быстро — гораздо быстрее, чем я ожидала.
Я проснулась от легкого, но различимого постукивания. Сев в постели, огляделась. Была вторая ночь полнолуния, самая яркая из трех, и пол моей спальни был залит серебряным светом, льющимся из окна.
Окно — вот откуда шел звук.
Я выскользнула из постели, открыла окно и выглянула наружу. Внизу стоял Алекс.
— Что ты там делаешь? — спросила я.
— Могу я подняться?
Я пожала плечами, и он полез наверх.
Спустившись с подоконника, Алекс бегло осмотрел меня. Правильно я поступила, что не переоделась в пижаму.
— Ты что, только что пришла? — спросил он. — Я всю округу обыскал.
— Я дома весь вечер и всю ночь, — ответила я. — И вообще, зачем ты меня искал? Разве мы не все сказали друг другу при последней встрече? Или ты забыл? Ты же послал меня к черту, помнишь?
— Я волновался за тебя. Мне нужно было знать, что с тобой все в порядке.
— В следующий раз воспользуйся телефоном. Или электронкой. А еще лучше — почтовым голубем.
— У меня нет твоего номера. И твоего адреса. Да и голубей нет.
— Адрес — тот же, что и всегда.
— Понятно.
Молчание.
— Ну? — наконец сказала я и посмотрела на часы, стоявшие на ночном столике. Всего только полночь. Я, верно, лишь чуть-чуть прикорнула — в прошлый раз, когда смотрела на часы, было двадцать минут двенадцатого.
— Что «ну»? — спросил Алекс раздраженно.
— Ты сказал, что хочешь знать, в порядке ли я.
Я покрутилась перед ним:
— Видишь, я в полном порядке. Что-нибудь еще?
— О боже! — произнес он сквозь зубы. — Как ты умеешь доставать!
— Спасибо! — отозвалась я, показывая на окно. — Ты не воспримешь это как шутку, если я предложу тебе убраться отсюда ко всем чертям?
Алекс вздохнул:
— Слушай, не злись на меня, не надо. Этот «Деназен» мне поперек горла. Я…
Мне совсем не были интересны извинения Алекса Моджорна, тем более что они были не такими уж искренними.
— Я все поняла, больше не надо. Береги себя.
Он некоторое время молча сидел, осматривая комнату. Потом сказал:
— Тут ведь немногое изменилось, верно?
Стены в моей комнате были того же лазоревого цвета, что и тогда, когда мне было семь. Кое-что из мебели было заменено, но все стояло так, как стояло всегда. Если отодвинуть кровать от стены, на обратной стороне спинки можно заметить маленькое, вырезанное в дереве сердечко, на котором написаны мое и его имена. Тысячу раз после того вечера в бильярдной Родни я с кухонным ножом в руке отодвигала кровать, чтобы расправиться с этим сердечком, но так и не смогла.
— Еще что-нибудь? Ну, помимо осмотра достопримечательностей?
Алекс явно нервничал, даже, как мне показалось, дрожал.
— Мне нужно кое-что тебе сказать, — произнес он наконец.
Вот оно что! Ему нужно кое-что сказать, и он трусит! Я села на кровать, чтобы было удобнее смотреть, как его корчит.
— Я знал, кто ты такая.
Я-то думала, он начнет опять молоть чепуху. А он совсем о другом!
— Ну?
Он переминался с ноги на ногу.
— Я знал, кто ты такая — с самого начала. Я знал, что ты дочь Маршалла Кросса.
Куда подевался весь воздух из комнаты? Его же было так много! Это был удар ниже пояса. Я открыла рот и закрыла снова. Слов не было. Я разучилась говорить. Он что, использовал меня? Он об этом хочет сказать? И все, что между нами было, — сплошная ложь?
— Я думал, что, если мы сблизимся, — продолжал Алекс, — ты сможешь нам помочь с информацией о своем отце. И «Деназене».
Он сделал паузу, чтобы понять мою реакцию. То, что он увидел на моей физиономии, вероятно, заставило его нервничать еще больше, потому что он заторопился:
— Правда, очень скоро я понял, что у тебя нет ключика к «Деназену» и к тому, что делает твой отец. Ты была просто невинным ребенком, который ни о чем об этом и представления не имел…
Да Алекс-то еще хуже, чем мой папашка! Хуже потому, что я так верила в него! Верила в нас! Это было ужасно — осознать, что все, что нас связывало, на поверку оказалось таким дерьмом!
