Полночное возвращение - Эдриан Лара (библиотека книг бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Господи, ее мать казалась такой маленькой и хрупкой! Шерон действительно была невысокой женщиной, дюйма на четыре ниже Дилан, и более рыжей. Хотя после первой битвы с раком ее волосы начали седеть и сейчас были коротко острижены. С этой прической Шерон выглядела лет на десять моложе своих шестидесяти четырех. Дилан почувствовала раздражение и даже злобу оттого, что повторный курс химиотерапии безжалостно уничтожит этот великолепный медный ежик.
Стараясь не шуметь, она осторожно подошла к кровати. Но Шерон не спала, она тут же открыла глаза — зеленые, излучающие тепло.
— О, Дилан... Здравствуй, детка. — Ее голос был слабый и прерывистый, только он и выдавал, что она тяжело больна. Шерон сжала руку Дилан. — Ну, как поездка, дорогая? Когда ты вернулась?
Черт.
Мама считала, что она ненадолго задержалась в Европе, а Дилан несколько дней, проведенных с Рио, показались вечностью.
— Я... только что вернулась домой, — ответила Дилан, что вполне соответствовало правде. Она присела на край узкой больничной кровати, Шерон продолжала держать ее за руку.
— Я немного беспокоилась, что ты так неожиданно изменила свои планы. И твое электронное письмо о том, что ты хочешь провести несколько дней, путешествуя по Европе самостоятельно, было таким коротким и загадочным. И почему ты не звонила мне?
— Прости, — сказала Дилан, ей было больно оттого, что она заставила маму волноваться. — Я бы тебе обязательно позвонила, если бы могла. Мамочка, мне так жаль, что ты не очень хорошо себя чувствуешь.
— Я нормально себя чувствую. Значительно лучше, когда ты рядом. — Шерон спокойно посмотрела на дочь. — Но я умираю, детка. Ты же понимаешь это, не так ли?
— Не говори так. — Дилан сжала руку матери, затем поднесла ее к губам и поцеловала, почувствовав холод ее пальцев. — Ты справишься и на этот раз. Ты выздоровеешь, и все будет хорошо.
Шерон промолчала, не желая развивать эту тему.
— Давай лучше поговорим о тебе. Расскажи, где ты была, что видела, я хочу все знать.
Дилан опустила глаза, не в силах выдержать взгляд матери. Так она делала всякий раз, когда не могла рассказать ей правду. А сейчас она не могла. В любом случае все это было совершенно невероятным. Как бы мать отнеслась, если бы Дилан призналась, что увлеклась таинственным и опасным мужчиной? Вампиром.
— Ты работаешь над своей статьей о логове чудовища? Фотографии, которые ты мне прислала, впечатляют. Когда твой материал напечатают?
— Нет никакого чудовища, мама, — покачала головой Дилан. Она пожалела, что вообще сообщила об этом матери и остальным. — Пещера оказалась просто пещерой. Ничего особенного.
Шерон посмотрела на нее с недоверием:
— Неужели? А саркофаг, который ты обнаружила, и какие-то непонятные надписи на стенах. Что все это значит?
— Обычный саркофаг. По всей видимости, очень старый, какое-то древнее захоронение.
— А тот мужчина на снимке?..
— Бродяга, только и всего, — перебила ее Дилан, ненавидя себя за вранье. — На фотографии многое выглядит интереснее, чем в жизни. Никакой статьи не получилось. Ничего сколько-нибудь подходящего хотя бы для газетенки Коулмана Хогга. Честно признаться, я у него больше не работаю.
— Что? Он не мог так поступить!
Дилан пожала плечами:
— Он так поступил. И я этому даже рада. Найду что-нибудь поприличнее.
— В любом случае для него это большая потеря, чем для тебя. Ты слишком талантлива для такой газеты. Ты нашла интересный материал для статьи, и мистер Саса со мной согласен. Он как-то обмолвился, что у него есть связи в крупных изданиях Нью-Йорка. Думаю, его можно было бы попросить найти для тебя какое-нибудь местечко.
О черт. Слова Шерон заставили Дилан напрячься.
— Мама, ты рассказала о моих приключениях в Чехии мистеру Саса?
— Ну конечно, я ему и фотографии показала. Я не могла удержаться, чтобы не похвастаться тобой, ты же у меня восходящая звезда.
— Боже мой, мама, кому еще ты об этом рассказывала?
Шерон похлопала ее по руке:
— Ну, не скромничай, Дилан, ты у меня такая талантливая и должна писать серьезные статьи для крупных газет и журналов. И мистер Саса со мной согласен. Во время речного круиза мы с Гордоном много о тебе говорили.
Дилан охватила тревога: слишком много людей за столь короткое время успели узнать о том, что она видела в пещере. Но вместе с тем от нее не ускользнуло оживление, которое появилось в глазах матери при упоминании директора Центра.
— Я вижу, вы с мистером Саса успели близко познакомиться.
Шерон рассмеялась, молодо и озорно, так что Дилан на мгновение забыла, что сидит на больничной кровати матери в онкологическом отделении.
— Дилан, он такой симпатичный и такой галантный. Я всегда считала его сдержанным и холодным, а он оказался просто очаровательным.
Дилан улыбнулась:
— Он тебе нравится.
— Да, — призналась Шерон. — Такая вот насмешка судьбы: я нашла достойного человека, возможно, своего принца на белом коне в тот момент, когда у меня не осталось времени, чтобы влюбляться.
Дилан покачала головой, ей не нравились такие разговоры.
— Мама, влюбиться никогда не поздно. У тебя впереди еще долгая жизнь.
Шерон грустно посмотрела на Дилан:
— Ты у меня такая хорошая девочка, я всегда гобой гордилась. Ты же знаешь это.
Дилан кивнула, у нее перехватило дыхание.
— Да, знаю, и я всегда могла на тебя положиться, мама. Ты была единственным человеком, на которого я могла рассчитывать. И остаешься таковым. Мы с тобой как два мушкетера.
Шерон улыбнулась: так они называли себя с тех пор, как остались с Дилан вдвоем, — но сейчас в ее глазах блестели слезы.
— Я хочу, чтобы у тебя все было хорошо, Дилан. Ну, я имею в виду, когда ты останешься одна... после моей смерти.
— Мама...
— Пожалуйста, выслушай меня. Я беспокоюсь о тебе, дорогая. И я не хочу, чтобы ты оставалась одна.
Дилан смахнула слезу, которая горячей струйкой потекла по щеке.
— Ты не должна сейчас беспокоиться обо мне. Сейчас тебе нужно думать только о себе, нужно поправиться. Биопсия может и не...
— Дилан, пожалуйста, выслушай меня. — Шерон приподнялась и села, на ее измученном лице появилось решительное выражение, которое Дилан очень хорошо знала. — Болезнь вернулась. Я знаю это. Чувствую. Я с этим смирилась и очень хочу, чтобы ты тоже с этим смирилась.
Дилан посмотрела на их соединенные руки: ее рука в желтой латексной перчатке и рука матери, белая, почти прозрачная.
— Ты столько лет заботилась обо мне, детка. Я не имею в виду мою болезнь. Ты заботилась обо мне с детства.
Дилан покачала головой:
— Как и ты обо мне. Так было всегда.
Тонкими пальцами Шерон нежно взяла Дилан за подбородок и приподняла ее голову так, чтобы видеть глаза.
— Ты мой ребенок. Я жила ради тебя и ради твоих братьев. Это естественно для родителей. Но ты не должна посвящать свою жизнь мне. У тебя должен быть человек, который будет любить тебя и заботиться о тебе.
— Я сама могу о себе позаботиться, — пробормотала Дилан, но прозвучало это не очень убедительно — слезы ручьями текли по ее щекам.
— Конечно можешь, и хорошо это делаешь. Но ты заслуживаешь большего. Я не хочу, чтобы ты боялась жить и любить, Дилан. Обещай мне, что не будешь бояться.
Дилан не успела ответить, потому что в этот момент в палату вошла медсестра с новой порцией лекарства для капельницы.
— Как дела, Шерон? Все еще чувствуете боль?
— Немного, — ответила Шерон и посмотрела на Дилан так, словно все это время скрывала от нее свое истинное состояние.
Ей действительно было очень плохо. Все оказалось значительно хуже, чем предполагала Дилан. Она встала и отступила в сторону, позволяя медсестре сменить пластиковый пакет с лекарством. Когда медсестра ушла, Дилан вновь приблизилась к кровати и села. Было очень трудно оставаться спокойной, глядя в потухшие глаза матери, которые всегда искрились жизнью.
— Обними меня, детка.
