Лето — это маленькая жизнь (СИ) - Игнатова Нелли (книги регистрация онлайн txt) 📗
— Да, я люблю Максимилиана, а он любит меня, — призналась Елена. — И уже давно… Однажды, мне тогда было пятнадцать, мы с Максом зимой катались по лесу на лошадях. Моя лошадь чего-то испугалась, понесла, перестала слушаться команд. И упала в овраг. Хорошо, что Макс успел в последний момент выдернуть меня из седла. Но и его лошадь повредила ногу, нам пришлось идти пешком. Началась метель, стемнело, и мы заблудились… Нашли какую-то заброшенную избушку в лесу, решили в ней заночевать. Я, пока по сугробам пешком тащилась, сильно вспотела, а потом, пока Макс дверь в избушку откапывал, замерзла, и простудилась. А в избушке холод стоял почти как на улице, и очаг разжечь было нечем. Макс всю ночь согревал меня своим телом, а потом домой нес на руках. Я долго болела, и он почти не отходил от моей постели. Вот тогда я в него и влюбилась. Сначала мне было очень стыдно, это же неестественно, испытывать к брату плотские чувства. Но я ничего не могла с собой поделать. Едва увидев Макса, я сразу вспоминала ночь, проведенную в лесной сторожке, как мне там было хорошо, что хотелось повторить все снова.
— Вы там что, любовью занимались? — нахмурилась я.
— Нет, что ты. Ничего такого не было. Макс просто растирал и массировал мое тело, чтобы мне стало теплее. Ну, естественно, мы оба были почти полностью раздеты, чтобы его тепло передавалось мне напрямую, а не через одежду, но он даже кальсоны не снимал. Хотя я прекрасно его чувствовала через них… А когда я поняла, что он тоже любит меня не как сестру, вообще хотела уехать куда-нибудь, чтобы не дать расцвести порочной страсти. Я хотела сбежать, но Макс остановил. Он сказал, что от себя мне сбежать все равно не удастся. И я осталась.
— А может, вам следовало расстаться, — назидательным тоном сказала я.
— Осуждаешь?
— Как я могу осуждать принцессу?.. Но если честно, то да, — призналась я. Хотя кто бы говорил. Та, которая увела мужа у собственной тети.
— Тебе станет легче, если я скажу, что мы с Максом не брат и сестра? — спросила Елена.
— Да, но не слишком, — ответила я.
— И если скажу, что Макс скорее твой брат, а не мой, — добавила Елена.
— Как это? — удивилась я, и сразу вспомнила слова госпожи Светлины о том, что мне нельзя за него замуж.
Неужели она была права? Неужели не врала? Или Елена мне сейчас врет? Зачем? Из источников света в гардеробной у нас был только мой кулон с лунным камнем, но в его неярком свете я видела лицо принцессы. Не похоже было, что она шутит.
— Это запутанная история, — ответила Елена. — Тайна за семью печатями. Поклянись самым дорогим, что у тебя есть, что никому не расскажешь.
Чем я могла поклясться? Богатством? Оно не было для меня дороже всего, я же его не своим потом и кровью нажила. Легко пришло, легко и уйдет. Родных у меня нет ни в том мире, ни в этом. Единственными близкими людьми мне стали Родя и его мама, и Елена с Максимилианом. Но не могла же я поклясться жизнью принца и принцессы. И я поклялась жизнью Роди и тети Клавы.
Вот что рассказала мне Елена.
Тридцать лет назад Вятошью правил король Эван. И была у него жена Настия. Двадцать девять лет назад у них родился принц Максимилиан. А через год Настия заболела и умерла. Король Эван женился на другой, принцессе из соседнего государства, Мирославе Пермской. Максимилиан долгое время даже не знал, что Мирослава — ему не мать, а мачеха.
Новая королева никак не могла родить ребенка, и Эван, посчитав Мирославу бесплодной, хотел с ней развестись, и не разводился только из-за сына. Максимилиан любил Мирославу, как собственную мать, и она была для него хорошей матерью. И все же ей очень хотелось иметь собственного ребенка.
Мирослава обратилась к волшебнице за советом, как ей забеременеть. Чтобы никто не узнал об этом, она пошла не к придворным волшебникам, а под видом простой горожанки нашла странствующую с торговым караваном волшебницу.
Та с помощью магии обследовала королеву, и сказала, что они не могут иметь детей не потому, что Мирослава бесплодна, а потому, что бесплоден ее муж.
— Но как же так? — удивилась Мирослава. — У моего мужа есть сын от первого брака.
— А это ты спроси у его бывшей жены, — ответила волшебница.
— Все врет твоя колдунья, — закричал Эван, когда Мирослава рассказала ему об этом. — Откуда же тогда взялся Максимилиан?
— Она сказала, что Максимилиан не твой сын, — ответила Мирослава.
— Как это не мой? А чей же? — возмутился король.
— Волшебница не знает, — сказала королева. — Эту тайну Настия унесла с собой в могилу.
Эван не поверил в то, что Максимилиан не его сын, но семена подозрения были посеяны. Мальчик был похож на мать, Эван не находил в его чертах ничего своего. Одно это уже было подозрительно. Эван пошел к придворному волшебнику, и приказал ему узнать, кто отец Максимилиана.
— Вы, Ваше Величество, — ответил волшебник. — Неужели вы в этом сомневаетесь?
— Сомневаюсь, — ответил король. — Неужели никто не замечает, что Максимилиан совсем на меня не похож?
— Ребенок может быть похож на одного из родителей, а случается, и ни на мать, ни на отца, а на деда, прадеда, бабку или прабабку.
— И все же я хочу знать, действительно ли я его отец, — сказал Эван.
— Это узнать невозможно, — ответил волшебник. — Никакая магия не может проникнуть в мир мертвых. Вот если бы Настия была жива, с помощью магии можно было бы заставить ее сказать правду. Но в данном случае я ничем не могу помочь, Ваше Величество.
В том мире, откуда я пришла, определить отцовство было бы просто — сделать анализ ДНК, и все дела. Но здесь медицина не была настолько развита. Существовали маги-лекари, которые могли лечить многие болезни с помощью магии, и знахари, лечившие людей целебными травами, но способа определить, кто является отцом ребенка, не существовало.
Король Эван задался целью узнать хотя бы, действительно ли он виноват в том, что у него с Мирославой нет детей, и придумал, как это сделать. Он заставил жену, в строжайшей тайне, конечно, переспать со своим старшим советником, Данилом Кедровым. Между королем и советником был заключен тайный договор, скрепленный печатью с магическим заклятьем, что если Мирослава понесет от Данила, Эван признает ребенка своим. Нарушить договор, то есть, рассказать о нем кому-то, было нельзя. Заклятье тотчас убило бы того, кто это сделал и того, кому тайна стала известна. Оно теряло силу только в том случае, если заключившие договор оба погибнут. Но в таком случае некому стало бы нарушать соглашение. Мирослава в договоре не участвовала, так как и без него никому не рассказала бы о постыдной связи.
Вскоре королева забеременела, и родила дочь Елену. Приглашенная на праздник по поводу рождения девочки волшебница подарила ей способность чувствовать, правду или нет говорит ее собеседник.
Рождение Мирославой ребенка убедило Эвана в своей бесплодности, и в том, что первая жена ему изменяла. Дочь король признал, и, надо отдать ему должное, любил, как свою собственную, и к сыну не стал относиться хуже. Но, уверенный в своей бесплодности, начал гулять направо и налево, ни одной юбки не пропускал. Королева Мирослава страдала, плакала, но терпела. Развестись она, конечно, могла, но тогда ей следовало бы вернуться в родительский дом, расстаться с детьми навсегда и провести затворницей всю оставшуюся жизнь. Конечно, она могла бы снова выйти замуж, но никакой принц или король уже не женился бы на ней, она могла бы рассчитывать только на брак с человеком, не принадлежащим ни к одному королевскому двору.
А старший советник короля, Данил Кедровый, женился на бывшей простой горожанке Ирине Вятской, которая работала во дворце горничной, но незадолго до свадьбы стала фрейлиной королевы, автоматически получив знатность. Вскоре у Ирины и Данила Кедровых родилась дочь Милана. Волшебник на празднике рождения подарил ей способность зажигать магические шары на сто шагов вокруг себя.
Елена и Милана росли вместе, и были почти неразлучны.
