Моя космическая Одиссея или крутые гонки с колесом Фортуны! (СИ) - Очеретяная Галина Васильевна "Isteriya"
Пусть и не было той романтики, о которой пишут в книгах, но мне это было не важно.
В его словах я слышала трепет, нежность, а глаза говорили о всепоглощающей любви.
- Я люблю тебя, - прошептала я в ответ. – Да, - и мои губы снова накрыло жарким поцелуем.
В общем, утро затянулось еще на два часа, приятных два часа.
Я встала с кровати, оставив заснувшего мужчину, и тяжело потопала в ванную. Ноги гудели, между ног саднило. Нда, если он не поумерит свой напор, скоро я вообще с кровати не встану, не смогу. Я конечно не против проводить время с любимым, наслаждаться ласками, любовью, но нам нужно завершить то, зачем мы здесь и только это гнало меня сейчас в ванную, а потом и в лабораторию.
В принципе Нусорин уже готов. Осталось его протестировать.
Тестировать мы его будем в закрытом убежище, предназначенном для таких целей, чтобы без ущерба для окружающих. Вот только он находился далеко, в двух тысячах километров от жилых пунктов. Помимо нашей четверки, мы прихватили с собой Лиама в случае чего, он ведь врач и поможет в чрезвычайной ситуации, летели на флаере к месту тестирования, но мое сознание на данный момент, принадлежало мужчине, оставленному на кровати, а не Нусорину. Впервые в моей жизни мои мысли занимал живой человек, то есть, арктурианец, а не любимая работа. Я счастлива, безмерно! Я люблю и любима! Это настолько прекрасно!
Когда я почувствовала легкую вибрацию своего запястья, я уже знала, кто звонит. Ребята понимающе улыбнулись, вот заразы, неужели знают о моих отношениях с начальством, но откуда? Интересоваться не стала, чтобы не подтверждать их подозрения. Они приготовились к будущему представлению, а я им это обломала, переключив связь на внутреннее общение, то есть только я буду слышать своего собеседника, но видеть не буду.
Ребята разочарованно вздохнули и отвернулись, лишенные развлечения, и зря что взрослые мужчины, ведут себя, как подростки!
- Да? – приняла я вызов.
- Куда тебя снова понесло? – с ходу начал отчитывать меня Атракс.
- Мы на тестирование отправились, - тихо произнесла я. Все-таки не хочу, что бы наш разговор, хоть и односторонний слышали мужчины.
- Дура! – рявкнули мне. – А о безопасности ты подумала?
- Подумала, поэтому и летим в убежище, - в моем голосе звучала сталь. Надоело, что меня отчитывают, как несмышленого ребенка.
- Но это опасно и без тебя протестируют, - он немного сбавил свой тон.
- Это моя разработка, значит, мне ее и испытывать. Тем более если, что то пойдет не так, я не хочу, чтобы ребята пострадали.
- А ты? Ты подумала о себе?
- Подумала, но это не меняет сути.
- Без меня не начинать, я уже вылетаю, - и вызов прервался.
Зачем он нам здесь? Это не в его компетенции. А ждать точно никто никого не будет. Мы уже скоро прибудем на место, а время дорого. Я думаю, что все получится с первого раза, но как же наивна я была.
Наш флаер приземлился на пустыре, где кроме пожухлой травы ничего не было, даже кустика, вокруг пустота.
- Почему так мрачно? Где цветастость планеты, которая наблюдается вокруг, но не здесь?
- Это полигон детка, - ответил Айн, выгружаясь из флаера и подавая мне руку для спуска. – Закрытая территория. Это место специально выделено для испытаний. И как видишь опыты не прошли бесследно для природы. Здесь флора полностью убита, как бы мы не подпитывали ее удобрениями, ничего не помогает. Не так все идеально и красочно, как кажется на первый взгляд.
- И чтобы что-то получить, нужно чем-то жертвовать, - проговорил Лиам. – По-другому не бывает. Или на Земле не так?
- Так, - прошептала я. – И Мы действительно загубили свою планету, - я подхватила сумку и направилась за ребятами. – Это единственный подобный полигон?
- Нет, - ответил Джепай. – Есть еще три, но в таком же состоянии. Единственный плюс все-таки в том, что вся остальная часть планеты цветущая, как ты и видела и с абсолютно здоровой почвой!
Мы позаботились о своей экологии. По всему периметру полигонов стоят датчики очищения, не позволяя радиации выйти за пределы, а на самом полигоне они ее попросту убивают, но для почвы это все равно смерть.
Разумны арктурианцы, не то, что Мы! Загадили и убили собственными руками наше жилище, наш кормящий дом! Жаль Землю очень, но исправить, что либо, слишком поздно.
Мы остановились в трехстах метрах от флаера. Кедеф, нажал на свой диер, видимо он работает не только для связи, но и служит пультом, вот только я сомневаюсь, что мой диер имеет доступ к подобному, и земля перед нами начала расходиться в разные стороны. Через пятнадцать минут ожидания чего-то, над землей появилась прозрачная светящаяся платформа, служившая подъемником.
Я осторожно ступила на нее вместе с мужчинами, а когда подъемник начал стремительно нестись вниз, я увидела, что мои ноги, как и ноги мужчин, обволокло мутным белесым коконом, не позволяя двигаться. Мои ноги просто пригвоздило к платформе. Я мертвой хваткой вцепилась в Лиама и смотрела вниз, а под низом была абсолютная пустота и если бы не светящийся белесый кокон на ногах, можно было бы предположить, что мы парим над этой пропастью, а другими словами падаем. Это незабываемые ощущения. Потрясающе!
Еще через пятнадцать минут мы ступали на твердую землю, где нас, оказывается, ждали другие ученые мужчины арктурианцы.
Мы переоделись в предоставленные нам скафандры в целях безопасности и проводили в непосредственное место нашего тестирования.
Им оказался огромнейший подземный стадион, граница которого сверкала «молниями». Как сообщил Кедеф, молнии не позволят Нусорину выйти за ее периметр. Будем на это надеяться. Я ужасно волновалась, а вдруг не получится, вдруг я подведу ребят, планету, защиту? Паника медленно накрывала меня. Так успокоилась и глубоко вдохнула. Все будет хорошо ты Амина, не имеешь права отступать. От тебя сейчас зависит безопасность Галактики!
Я попросила мужчин выйти за периметр. Они сопротивлялись, но я была непреклонна. Пришлось включить «начальника» и приказать, хоть этого мне и не хотелось. И через пять минут я осталась одна с одной табуреткой, мишенью на другой стороне стадиона и Нусорином в руках.
Я глубоко вздохнула, уселась на табурет, одела шлем на голову и, нажав кнопку на виске, активировала его действие. Я видела, как граница стадиона вспыхнула, как молнии начали искриться, отгораживая меня от остальных. Кроме треска периметра и моего громкого дыхания вокруг стояла оглушительная тишина.
Я сосредоточила свое внимание на будущей цели, а целью был обыкновенный флаер. Прикрыв глаза, я мысленно потянулась к встроенным датчикам Нусорина. Мои виски пульсировали страшной болью, а мозг готов был сам взорваться, но я не посмела прервать тест. Именно сейчас и начиналась работа Нусорина. Мое сознание должно было подчинить его и перенаправить боль на мою мишень. Мой мозг «горел», а температура датчиков шлема заметно повысилась. Закрытыми глазами, стараясь не обращать внимания на боль, я мысленно формировала в голове сгусток смеси, я представляла, как эта ощутимая смесь отделяется от Нусорина, пропадает из видимости и появляется непосредственно с целью, обволакивая ее в сферу и сужая до звука «хлопка», при котором мишень просто растворяется в пространстве!
Совершив эти манипуляции боль взяла свое, погружая меня в беспамятство и я рухнула без чувств с табурета, и не видела, что тест удался, более того, прошел просто идеально и только единственный минус был в том, что мозг человека не в силах справиться с Нусорином без последствий. И именно сейчас мое тельце Лиам погружал в медкапсулу, где должна была пройти моя реабилитация, надеюсь успешная и я не останусь «овощем», так как сейчас моя голова была совершенно пуста.
Я не видела ликования мужчин над удавшимся экспериментом. Я не видела разъяренного Атракса, который просто «рвал и метал» все вокруг. Я не видела, как этот сильный мужчина сидел сутками возле медкапсулы. Как оказалось, я пришла в себя только через неделю. Я не видела и не слышала его отчаяния. Я не видела и не слышала, как он пытался звать меня, достучаться до сознания. Я не видела, как сюда примчался Гоэль, обзывая безмозглой идиоткой, которая не думает о последствиях. Я ничего не видела и не слышала, а может, просто не хотела? Не знаю. Мне сейчас было все безразлично! Может, мой мозг мертв?
