Во имя Абартона (СИ) - Иорданская Дарья Алексеевна (книги онлайн читать бесплатно .txt) 📗
Реджинальд упомянул пропасть, и она была, тут уж никуда не деться. И умом Мэб понимала, как выглядит ее поступок со стороны. Вот тебе мой безумно дорогой шатлен, весь в жемчугах. Делай с ним что хочешь. Умом Мэб понимала, что ее отношение к этой изящной вещице оскорбительно для всякого человека, которому приходится в поте лица зарабатывать на часы попроще. Но это понимание пришло много позже обиды, когда она уже отошла на приличное расстояние от дома. Появилась даже мысль вернуться и объяснить, что часы эти — подарок тетушки, сделанный с одним расчетом: задеть. Подарок, о котором Мэб уже спустя полминуты знала все: его цену; то, как тяжело было получить его на аукционе; то, как отчаянно бился за него лорд Барус, но драгоценная тетушка ничего не пожалела для любимой племянницы. А вот племянница со своей стороны…. Подарок, который лишь служил поводом для обмена: шатлен на несколько старинных артефактов из коллекции отца, с которыми Мэб ни за что не хотела расставаться. И тогда бы не рассталась, если бы не вмешалась мама. Словно несмышленых детей в песочнице она развела Мэб с тетушкой и заставила обменяться игрушками и совочками.
Мэб не умела ценить подарки, сделанные без искреннего желания порадовать, без необходимости для дарителя или одариваемого. Как историк магии она знала, что такие подарки — по сути взятка, красиво оформленная — не приносят добра никому.
От мыслей о подарке тетушки Мэб перешла к дару кузины Анемоны. Шкатулку-сундук она до сих пор так и не разобрала, даже не представляла, что там может храниться, но книгу помнила. Извиняться глупо, но всегда можно подкупить человека. Сама эта мысль была, конечно, глупой, но отказываться от идеи Мэб не стала. В конце концов, почему бы не отдать Реджинальду «Зеркало», если уж сам ректор на этом настаивал. Во всем университете не было второго артефактора такого уровня, и всем прочим коллегам Эншо книга едва ли принесла бы ощутимую пользу.
Приняв это решение — языке, впрочем, осталась неприятная горечь, ведь это была не больше, чем попытка подкупа — Мэб сменила направление и западной аллеей быстро пошла к музейному зданию. В нескольких шагах от дверей она замедлила шаги.
Замок был даже не вскрыт, грубо, с мясом вырван, дерево пошло трещинами, ощетинилось острыми щепами. Мэб коснулась ручки, натертой за две сотни лет прикосновениями тысяч рук, а потом сделала шаг назад и послала легкое поисковое заклинание. Если в здании кто-то есть, он даже щекотки не почувствует. Ответом ей был тихий, горький, очень узнаваемый плач.
- Лили!
Раздумывать дальше Мэб не стала. Рванув на себя дверь, она вбежала в холл и сразу же наткнулась на Лили Шоу, сидящую посреди ужасающего разгрома. Повсюду были осколки — от витрин, от ламп, от некоторых стеклянных артефактов, редких, ценных, и потому только выставленных здесь, в экспозиции. Вперемешку со стеклом пол усыпали куски дерева, обрывки бумаги, книжные страницы, вырванные с мясом, лоскутки холста. Портрет одного из основателей Университета — лорда Бэлсоума был разодран в клочья и, могла поклясться Мэб, когтями. Если в музее не бесчинствовала обезумевшая хищная птица, что едва ли, можно было сказать с уверенностью, что беспорядок учинили маги. Чтобы успокоиться, Мэб перебрала в памяти все заклинания, дающий подобный эффект, потом еще раз бросила «следилку» и убедившись, что кроме них с Лили в здании никого нет, сделала несколько шагов. Под ногами хрустело стекло.
- Лили, милая, - тихо позвала Мэб. - Дорогая, поднимись, пожалуйста.
Девушка подняла на Мэб заплаканное, все в красных пятнах лицо, а потом вдруг подскочила и бросилась женщине на шею. Ее худенькое тело сотряслось в беззвучных рыданиях.
- Полно, полно, милая, - Мэб неловко погладила девушку по спине. Никогда у нее не получалось утешать студенток, и нельзя было не позавидовать умению Реджинальда. - Вот что, дорогая. Давай мы уйдем отсюда. Пойдем ко мне, мы с профессором Эншо напоим тебя чаем, с ромашкой, как тебе такая идея?
Лили лишь зарыдала еще громче. Скрипнула дверь, за спиной Мэб послышалось удивленное аханье, а потом голос, хранящий знакомые насмешливые нотки, спросил:
- У вас все в порядке, профессор Дерован?
Мэб обернулась и мрачно посмотрела на Миро. За спиной его маячили еще трое или четверо студентов Королевского Колледжа. Пришли взглянуть на плоды рук своих? Но зачем им учинять такое в музее?
- Приведите ректора. И начальника университетской полиции, - распорядилась Мэб. - И принесите стул.
Студенты немедленно бросились исполнять ее приказ: Миро вытащил из бокового коридора табурет, на котором должен был сидеть музейный смотритель — на памяти Мэб никого не было на этой должности — а кто-то из его однокурсников побежал в сторону профессорской. Мэб усадила Лили, осторожно присела на корточки и постаралась заглянуть в покрасневшие глаза.
- Что тут произошло?
- Это не я! - пролепетала испуганная девушка.
- Я не обвиняю тебя.
Миро фыркнул. Мэб поднялась и обернулась через плечо. Юнец стоял, скрестив руки на груди, и с вызывающим видом оглядывал разгромленную залу. Мог он устроить это?
Студенты Королевского Колледжа славились своими злыми, бессмысленными, подчас опасными шутками. Для них не существовало запретов и преград, правил и соображений здравого смысла. За те годы, что сама Мэб училась здесь, всякое случалось. Иные проказы были безобидны, иные — опасны. За спинами этих юнцов колыхались могучие тени: отцы, деды, дяди; знатные лорды, занимающие посты в правительстве и кресла в Парламенте. Им ничего не грозило ни за соблазнение юной девушки, еще не достигнувшей совершеннолетия, ни за разгром музея.
- Что вы на меня так смотрите? - мрачно поинтересовался Миро. В голосе его прорезалась наглость, которой прежде Мэб не слышала. Он прогуливал лекции, списывал на тестах и контрольных, но всегда уважал ее. Они были равны. Дерованы были даже знатнее и уж точно древнее, и это заставляло уважать профессора, если уж ее статус не имел значения. Так откуда эта наглость? – Вам наскучил увалень-Эншо? Решили попробовать кого помоложе?
Сплетня резанула. Мэб дернулась, но быстро пришла в себя. Миро терпеть не может Реджинальда — как и любого другого профессора, заставляющего сдавать экзамены и не прощающего хвосты и прогулы. Он просто сочинил пикантную и с его точки зрения оскорбительную историю. И нельзя ни словом, ни жестом, ни взглядом ее подтверждать.
- Принесите воды, Миро, - со всей возможной холодностью потребовала Мэб. – Нам нужно привести мисс Шоу в чувство.
Продолжая улыбаться все так же паскудно, Миро удалился вглубь музейного хранилища, и вернулся уже спустя несколько минут, без стакана с водой, зато мрачный и почти испуганный.
- Там… Там…
Мэб собиралась пойти и посмотреть, что же так испугало Миро, но Лили Шоу вцепилась ей в руку. Девочка не поднимала взгляд, избегала даже вскользь смотреть на Миро и прочих студентов Королевского Колледжа, продолжающих толпиться в дверях. Значило ли это, что среди них ее соблазнитель?
Еще спустя минуту в зал вбежали Кэрью, на ходу поправляющий форму — начальник университетской полиции был, увы, тот еще неряха и бездельник — и комично пыхтящий на бегу ректор. Последний, казалось, вкатился в залу и замер как вкопанный. С губ его слетело ругательство, мгновенно вызвавшее смешки. Ректор обвел толпу студентов мрачным взглядом, и всех этих великолепных, наглых юнцов, задирающих нос даже перед Мэб Дерован, как ветром сдуло.
- Что случилось?
Мэб покачала головой.
- Не знаю, ректор. Я только что пришла и застала все в таком виде. Думаю, мы можем узнать подробности у мисс Шоу, когда она придет в себя. Кэрью, будьте любезны, взгляните, что в остальных комнатах. На Миро это произвело явное впечатление.
Ректор приблизился и с подозрением посмотрел на Лили.
- Что мисс Шоу здесь делает?
- Мисс Лили Шоу — моя ассистентка, - Мэб положила руку на плечо съежившейся на стуле девушки.
