Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
В предрассветных сумерках вышли на крыльцо, там же ближе познакомились с торговцем и дружно отправились к месту сбора. Двигались медленно – спешить было некуда, да и нагруженные телеги позади скрипели натужно; крепкие мситы тяжело вздыхали, всхрапывали и норовили свернуть к обочинам, скупо покрытым травой.
– Поговаривают, совсем приперло ее, – делился торговец с Роми новостями, – так она у сатиров что‑то ценное выкрала да к деревне их привела. И пока они, обозленные, на местных отвлеклись, с добычей удрала. Сволочь. Сколько же народу загубила, дура жестокая!
– Как есть сволочь, – громко поддержал Роми, с гордой осанкой вышагивая рядом.
Мы с Елрех плелись чуть позади и голоса старались не подавать. Только молчком многозначительно переглядывались, если что‑то интересное звучало. Вот сейчас сплетня казалась до безумия знакома, но разговор начался в тот момент, когда я отвлеклась, помогая подростку отнять у животины подол потертого плаща. Он пропах сладким сеном, и она с остервенением принялась его жевать. Прослушав, о ком речь, я теперь пыталась вникнуть в суть и заодно разобраться, откуда взялось чувство дежавю.
– Я потому к каравану этому и прибился, – нервно потрясая зеленой косынкой, проговорил торговец. – А как разбойники и на меня нападут, иль того хуже – натравят нечисть какую. Во дошло! Уже в мирных регионах жить опасно стало! Что уж говорить о свободных землях? А Вечный лес, а? Это ж близость какая к разбойникам.
И на шепот перейдя, к Роми придвинулся. Тот было шарахнулся, хвост дугой поднял, но в кулаке новый амулет крепче стиснул – и снова расслабился. Торговец ничего не заметил.
– А так бы ни в жизнь с этой гильдии не связался, – донесся громкий шепот. – Кто ж так низко опускается, чтобы древесину в свободных землях закупать, а? Пользы‑то нашим больше, если тут будут брать. – И деловито добавил: – Пусть и дороже.
– Насколько помню, ты сам из Белых долин, – Роми пренебрежение в голосе не скрывал, – а торговать едешь к виксартам.
– Духи Фадрагоса! – вскинулся эмоциональный мужчина. – Пусть помилуют меня, скверной запачканного! Да как же, господин? Где еще меда виксарских пчел раздобыть?! А он так нужен! Всюду и всем нужен! Да я едва на ящик склянок в два периода сторговался и вынужден с тех пор…
Не желая дальше слушать оправдания и пустой треп, я подняла голову к светлеющему небу. Рассвет…
* * *
Рассветы угнетали, луна пугала. Я шла вперед, заставляя себя делать каждый шаг.
Вереница телег двигалась медленно, и путь, который мы могли бы преодолеть за день, растягивался на два дня, а то и на три. Непредвиденные остановки, вроде поломки колес, раздражали сильнее всего – в них я стремилась углядеть знак повернуть назад. Возможно, Елрех верно указала на то, что я просто боюсь отыскать Кейела и не добиться его в этой жизни. Видимо, мой страх обрел новую форму – злобу.
Из‑за отсутствия нормальных дорог и близкой опасности крупные караваны отказывались от перемещения сразу в регион Каменных великанов. Приходилось делать крюк через регион Шелкопрядов, где давно обосновался город именно для путников. Он располагался ровно между священным кольцом и границей, позволял починить возы, пополнить провизию, наконец – отдохнуть и продолжить путь обновленными. Затем пришлось считаться с планами торговца, который уговорил‑таки караван‑вожатого зайти в Заводь Ал’лирта.
В знакомом мне городе мы пробыли несколько дней, за которые Роми и носа не показал из самой дальней комнаты таверны, а я несколько раз приходила к разрушенной половине города и, разглядывая руины, долго стояла на уцелевшей лестнице. И в этой жизни дорога Аньи повторялась неизменно… Почти. В этот раз жители Красной осоки будут разбираться со своими проблемами без нас, а значит, наверняка вся деревня не пострадает. Возможно, убьют северянина и на том разойдутся. В этой жизни мы с Кейелом не спустимся по лестнице, не дойдем до логова Стрекозы, не попадем в западню, и я не пострадаю. Не услышу, что Вольный тоже умеет бояться…
За две недели пути многие свыклись с присутствием безрассудного беловолосого шан’ниэрда, ушедшего так далеко от дома, да еще и в компании двух девушек. Сам Роми с каждым днем заметно уставал от общества и старался держаться в стороне ото всех, что еще сильнее сближало его со мной и Елрех. Гордый шан’ниэрд к концу похода стал похож на поджавшего хвост пса, который теперь мечтал лишь спрятаться ото всех. Смущало меня в его поведении не только это. Если в первые дни он с былым задором и пылом спорил с Елрех, а в мою сторону и не смотрел, то в последние – пытался разговорить меня, всячески избегая Елрех. Мне же, напротив, говорить хотелось все меньше и меньше, а разбираться в причинах такого поведения друзей не оставалось ни сил, ни желания. Приближение к деревням, в которые вложено столько надежды, угнетало, пугало, тянуло все силы. Что если Кейела и там нет? А если есть?..
– Опять думаешь о своем человеке? – спросил Роми поздним вечером, сидя рядом со мной.
Костер трещал в метре от нас, разгонял сумрак вокруг, обдавал жаром лицо. Возле соседнего костра затянули песню на эльфийском языке, сильные голоса заглушили шум листвы.
– А ты опять хочешь вытянуть из меня клятву? – в ответ поинтересовалась я, бросая взгляд на уставшего шан’ниэрда и стискивая в руке обугленную ветку, которой поправляла горящие поленья.
Роми поморщился и голову на грудь свесил. Может, пока я глубже закапывалась в себя, они с Елрех успели поссориться?
– Не нужны мне твои клятвы, – произнес он, приподнимая кружку с отваром на уровень глаз. – Если понадобится, я сам найду на тебя управу.
– О‑ого, – равнодушно протянула я, хоть и пыталась вложить эмоции. С трудом выдавила из себя улыбку и заметила: – А теперь ты похож на себя прошлого. Угрозы, обещания… Насмешек только не хватает.
– Я так смешон в твоих глазах? – Он вскинул брови и ко мне голову повернул; кончик хвоста ритмично ударял по носу грязного сапога. – Не забыла, что и мы с Елрех не давали тебе клятву о том, что ничего о тебе никому не расскажем, Вестница?
Последнее выплюнутое слово едва не стерло улыбку с лица, но я удержала ее. Ветерок охладил лицо, упростил вдох. Мне удалось сказать твердо:
– Хочешь рассказать всем мои тайны – вперед. Знаешь, Роми, что я тогда потеряю?
Желтые глаза превратились в щелки, а серые впалые щеки напряглись сильнее.
– Ну? – не вытерпел шан’ниэрд.
– Надежду, – прошептала я. – Ты лишишь меня всего. И нет ничего хуже, чем разумное существо, лишенное всякой надежды. Давай, – Веткой повела в воздухе, указывая на множество костров вокруг, – иди и расскажи им все. Подари мне волю, которую утратил сам.
Роми хмурился и поджимал губы, разглядывая меня. Хотел было ответить, но заметил приближающуюся Елрех с разделанной тушкой в руках. Поморщился и стал подниматься.
– Ты куда? – полюбопытствовала я.
– К главному. Уточню к какому шагу солнца мы дойдем до первой деревни.
– А это так важно? – с насмешкой подхватила Елрех.
Роми ей не ответил. Только вперился горящим взглядом на пару секунд в ее лицо, передернул плечами, хлестанул хвостом траву и сорвался с места.
Тревога сковала дыхание. Я спросила:
– Влюбляется?
– Ненавидит, – беспечно отозвалась Елрех и принялась возиться с поздним ужином.
* * *
К деревне, огороженной тыном, прибыли только к вечеру. Широкая, расчищенная колея вела к высоким воротам. Если бы не ухоженность леса в округе, то я непременно сумела бы вообразить, что встречать нас выйдет Вяз, фанатичный защитник тайн Энраилл. Однако встречали нас приветливые незнакомцы. Суетились, стараясь угодить, после долгой разлуки хлопали приятелей по плечам, интересовались делами и жизнью, с настороженным интересом присматривались к беловолосому шан’ниэрду. Роми только раз поправил гильдейский знак на груди и важно потребовал личной беседы со старостой. Отвели нас к нему сразу же. В двухэтажном доме из сруба я пробыла недолго – услышала, что ни о каком Кейеле мужчина знать не знает, и ушла. На то, чтобы обойти всю деревню, понадобилось не больше часа, но одного обхода для душевного спокойствия оказалось недостаточно.
