Девушка без сердца (СИ) - Брейн Даниэль (первая книга txt) 📗

— Я была, — сдержанно кивнула мне Джулия. — На вскрытии… — она быстро оглядела всю группу. — Нет, никого, но мы практически в полном составе работали в ту ночь. Кроме Кэйтлин, но она патологоанатом, ей сегодня тут делать нечего. К нам есть претензии?

Я поморщилась. Джулия считала, что лучшая защита — это нападение, и мне было некогда с ней препираться.

— Вы видели тело как оно лежало. Мне нужен быстрый ответ: руки или сердце? Что было первым?

Я выжидающе, внимательно смотрела на экспертов, они так же пристально смотрели на меня. Никто не хотел давать возможный неверный ответ, и я поторопила:

— Здесь нет упрека, похоже, мы уцепились за неправильный вывод. — И дальше я сказала то, что не должна была, но это было единственным способом подтолкнуть их говорить вне официальных рапортов и заключений. — Я сама посчитала, что руки ей отрезали в первую очередь, исходя из картины на месте расчленения. Сейчас мне кажется, даже больше — я уверена, что мы пошли на поводу и рассмотрели инсценировку как действительность.

Мне нужно было мнение группы. Даже если бы оно ударило по моей репутации, а я не сомневалась, что мне еще припомнят мой первый скоропалительный вывод. Я не давала его как официальный, но я поделилась им с Брентом. Напрасно, лучше бы я повинилась перед Джулией, она, по крайней мере, не попрекала бы меня этим вечно, потому что знала, как это бывает, на собственном опыте.

— Вы уже почти доказали, что руки были отрезаны не в кресле.

— Сердце точно вырезали после рук, — сказала Джулия и тоже посмотрела на группу. — Да? Кто-то считает иначе? Тогда не молчите, что вы как неродные. Сердце резали в последнюю очередь, когда кровь уже начинала сворачиваться, иначе залито было бы полквартиры. — Она подумала, вытащила из-под шапочки длинную рыжую с проседью прядь, потом запихала ее обратно. — Где Томас отрезал руки? Ну, в базе уже это есть? — теперь она взглянула на меня, мне пришлось кивнуть. — Мы думаем, что в ванной, следы крови там замыты, конечно, но кое-что в биоскопе светится, а детальнее — надо все разбирать. Мы не успели, вы нас выгнали. Но вот насчет сердца… не думаю, что он его резал там же, где и руки. Да и поза в комнате у трупа более подходящая, и если тебе важно знать мое мнение…

Джулия никогда не хотела занять мое место. Она даже старшей группы ездила неохотно, не любила лишнюю писанину — для экспертов типично быть поклонником исследований, а не отчетов по ним. Но Джулия считала, что это место напрасно заняла я. Не потому, что я была плохим специалистом, нет, она полагала, что я слишком для своей должности молода.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Да, мне было важно услышать ее мнение, потому что я запуталась и уже не знала, что в этом деле — правда, а что — постановка.

Как какой-то проклятый спектакль. Будто это Таллия создала декорации для собственного убийства.

— Если не брать несчастные случаи, я никогда не видела такого идеального места преступления, — изрекла Джулия. — Безупречно расчлененный труп. Кто Томаса научил так резать? Но сердце удобнее вырезать, когда труп лежит. Да и по одежде похоже на то. Потом, смотри, у него не было инструмента, чтобы раздвинуть ей ребра, и учти, что на теле остались бы непременно следы, а их нет. Сердце он вынул не сразу, аккуратно вытащил и при этом не повредил. Руки — руки были первыми, если тебя именно это интересует, это и по количеству крови можно сказать. Плюс: кровь, когда Томас ей все заливал, почти не успела свернуться. Скорость? Спроси у него, кто его учил ампутации… Сама так не сможешь.

Я пропустила подначку. Не к месту. Вымучила благодарную улыбку и пошла обратно.

Следственный эксперимент приостановили. Ректор Томас сидел на диване в холле под присмотром четырех бейлифов, из комнаты, где произошло убийство — нет, мы даже точно не знали, что убили Таллию именно там, — доносились голоса Брента, комиссара и Ната, и я поспешила туда.

— Руки, — выпалила я, и все трое обернулись ко мне. Беседа шла на повышенных тонах, я появилась, наверное, кстати. А может, и наоборот. — Джулия тоже считает, что первые — руки.

— Нам надо все начинать сначала, — раздраженно, видимо, уже не в первый раз повторяя, бросил Брент. — Мы в тупике.

— Показания Томаса не сходятся с экспертизой, и в этом нет ничего странного, — комиссар тоже возражал не впервые. — Нам плевать на то, что он говорит, главное, что мы напишем в обвинительном заключении.

— Надо закончить осмотр, пока рано делать выводы. — Нат занял свою позицию, и вот ему мое появление должно было, по идее, помочь. — Сью, допрашивать ректора бесполезно, это ничего нам не даст, пусть эксперты работают.

— Пусть работают, — согласилась я. Потому что уже просто не знала, что делать. Правы были все — и комиссар, и Нат. И Брент, как ни тяжко мне было это признавать. Мы действительно оказались в тупике. И — да, выход заложили пресловутыми кирпичами так, что не выбраться. — Пусть работают, отвезите Томаса обратно…

Я махнула рукой, еле сдерживаясь, чтобы не заорать. Полтора дня потеряны, если не считать работы лаборатории. Почему я не отказалась, когда была такая возможность?

Я не дала начать спор. Опять трата времени и ничего больше.

— Я веду это дело, согласно распоряжению ее величества. Мне перед ней отвечать. — Я посчитала, что Брент не в курсе, что ему тоже предстоит отчет. Создатели с ним, я была на пределе. — Отвезите Томаса в камеру. А мне… — И я посмотрела на Ната. — Мне надо поговорить с Саффи Майклом. Немедленно. Прямо сейчас.

Глава двадцать восьмая

Еще вчера я взирала на Верениру с высоты — как победитель. Сейчас я ощущала, как из-под ног уходит земля.

Я не успевала следить, что происходит. Я была к этому не готова — я это признавала. Про себя. Например, когда кто-то из сотрудников вошел в комнату, подошел к Нату и что-то тихо ему сказал, я не сразу поняла, к чему это. Вспомнила, только когда Нат сообщил всем присутствующим:

— Редко, ну как редко, периодически бывало, что Томас выходил из дома без идентификационного браслета. Как правило, в квартире оставалась его жена, за все время этот консьерж помнит только пару случаев, когда ему пришлось открывать Томасу дверь квартиры. Можно проверить.

— Обязательно надо проверить, — потеряно проговорила я.

Брент предлагал взять это дело в свои руки. Честное слово, я была готова сдаться. Я даже открыла рот, чтобы озвучить свое решение, но встретилась взглядом с комиссаром. «Все хорошо, ты молодец», — прочитала я в его глазах и устыдилась. Нет, пусть я и отвечаю за результат, я не имею права поднимать вверх свои бесполезные сейчас лапки. Я не одна, со мной команда.

Я тряхнула головой и расправила плечи. Брент усмехнулся.

— Выйдите на связь с Майклом. Как можно скорее, — распорядилась я, а Нат посмотрел на меня так, будто я оскорбила его смертельно. Мне стало понятно, что он уже успел передать мой полуистеричный приказ.

Хороша я в роли руководителя расследования, нечего сказать.

Настроение у меня опять упало. Я покрутила головой, выискивая в толпе Эндрю, но он остался в машине, координировать действия полиции внизу.

— Мне нужны понятые, — отдала я еще один приказ, надеясь, что голос не дрожит. — Будем осматривать кабинет Таллии Кэролайн. Там вроде был дома кто-то из соседей, приведите их сюда.

Все засуетились. У меня опять возникло желание бросить все и сбежать, хотя я и знала, что эта возня — совершенно обычна. Появилась Джулия со своей группой, и как-то эксперты умудрялись рассредотачиваться так, что их было одновременно и много и они не мешали друг другу. Нату и комиссару, напротив, пришлось выйти. Брент остался, хотя его я хотела видеть меньше, чем кого бы то ни было. Он одним своим взглядом в спину будто вонзал мне нож.

— Мы несколько раз задавали ему одни и те же вопросы.

Мало ему было молча меня добивать, понадобилось еще и вслух. Но я ничего не ответила. Все равно в суете слова Брента потерялись, никто, кроме меня, их не слышал.