Эпикриз с переводом (СИ) - Каретникова Ксения (читать книги без регистрации полные TXT) 📗
— Да, я Аллаита, — ответила я.
— Помогите! — пант оперся о дверной косяк и тяжело задышал, как после продолжительного бега.
— Там, на дороге, панте плохо стало. Мы вместе к вам шли за помощью.
— Что с пантой?
— Не знаю. Упала и лежит без сознания.
— Сколько лет?
— Да лет сто есть точно, — не задумываясь, ответил мне.
— Секунду, — кивнула я и бросилась в комнату. Нашла свою сумку, с которой я иногда ходила по больным и в которой обычно лежало все самое необходимое. Огляделась, бросила взгляд на стол. Медальон. Может, взять с собой?
— Скорее! — раздался голос с улицы, и я рванула с места, так и не взяв с собой оставленный Кишаном медальон.
Заперла дверь на замок и сунула ключ в кармашек сумки. Пант нервно ждал меня у крыльца. Я спешно спустилась, и мы вместе покинули территорию ведьминого дома.
— Далеко?
— Нет, шагов двести.
— С чем ко мне шла панта?
— Что-то личное, по-женскому…Пойдёмте скорее, она там, на дороге, совсем одна! — мы одновременно приспустились с места, почти бежали. Вниз с горы, по крутой дороге.
— А ты с чем ко мне? — решила поинтересоваться я.
— Я? — лёгкое удивление, а потом быстрый ответ: — Головные боли мучают…
И здесь, после очередного крутого поворота, я увидела кого-то, лежавшего на земле и облаченного в ярко-зелёную кападу в черную полоску.
Я ускорила шаг, добежал быстрее моего спутника. И когда уже присела на колени и собиралась коснуться лежавшей на земле панты, я услышала громкий свист, за ним еще один, ответный, а потом грохот и цокот копыт. И тут же кто-то сзади схватил меня, резко поднимая и заламывая руки за спиной. На лицо опустилась темная ткань, но прежде чем перед моими глазами стало темно, я успела увидеть — на земле лежала не панта. Пант, обмотанный в женское одеяние.
Ракшас!
— Что происходит? — завопила я. — Отпустите! Вы что…
— Не ори, Аллаита. Все будет хорошо, — сказал мне голос странного панта.
Меня усадили, судя по скрипучему звуку и ржанию, похожему на лошадиное, в карету. Которая тут же резво тронулась. Я чувствовала, как средство передвижения на высокой скорости спускается с горы. Это расстояние мы переодели быстро. Потом карета поехала ровно.
Лес? Степь? Ясно одно — путь лежал не через ближайшие деревни. Уж больно тихо кругом.
Странно, но я почему-то была спокойна. Это ощущение можно сравнить с походом к зубному — вот ты жутко боишься, идёшь, приходишь, сидишь в очереди… И страх отпускает, когда ты уже сидишь в кресле. У меня всегда так. И сейчас страх отпустил. Я же чувствовала, что что-то случится. И уже ничего не изменю, ничего не сделаю. Жалела лишь об одном, что не взяла с собой медальон Кишана. А ведь хотела.
Мою сумку похитители не отобрали — я чувствовала ее тяжесть, ремень на плече. Ее наличие немного обнадеживало: может я понадобилась кому-то в качестве лекаря? А глаза завязали, чтобы я не видела, куда меня везут. У всех есть тайны. У меня так точно.
Сколько пантов ехало со мной в карете, я не знала. Они не ответили ни на один из моих вопросов: что? куда? зачем и почему? И мне ничего не оставалось, как пообщаться с самой собой. Я думала о Кишане, о маме, о брате с племянниками, о работе и об Аэлите… Первый и последняя — вот две моих надежды. В том случае, если исход этой поездки будет… Малоприятным.
Через час стал слышен шум оживленной улицы. Скорее всего, мы въехали в населенный пункт. Ехали ещё полчаса и вдруг остановились. Мне помогли выйти из кареты, развязали руки и куда-то повели, придерживая за локти с двух сторон.
— Лестница, — предупредил меня все тот же пант неопределенного пола. И я послушно сгибала и разгибала колени, поднимаясь по ступенькам. Двадцать ступенек, широких и немного скользких. Затем перед нами громко распахнулась дверь. Мы зашли, и дверь с грохотом закрылась.
— Вас ожидают в гостином зале, — сообщил низкий мужской голос. Хватка пантов на моих локтях усилилась, сопровождающие свернули направо. Шли, на удивление, долго, наши шаги эхом гуляли в пространстве. Страха так и не было, скорее я испытывала досадное томление от ожидания.
Панты остановились. Отпустили мои руки. Впереди что-то скрипнуло, меня сильно толкнули в спину, заставляя сделать несколько шагов. Я их сделала, умудрившись даже сохранить равновесие, а за спиной в этот момент что-то хлопнуло.
Я оказалась в прохладном помещении. И несмотря на тишину, почувствовала — я здесь не одна. Подняла руку и сняла с глаз повязку. Большой просторный зал, украшенный резными колонами со сводами, на стенах пейзажи и лепнина. Опять лев, его формы и очертания угадывались во всем интерьере. А в центре этого всего — длинный накрытый стол. Во главе восседал суреш. По обе его руки обездвижено стояли ещё двое пантов. И если шер Хиран одет полностью, эти двое, возвышающиеся над сурешом мышечными изваяниями, почти голые, в набедренных повязках, похожих на шкуры.
— Джохар, Аллаита! — радушно раскинув руки в стороны, произнес Хиран. — Рад, что вы все-таки заглянули на мой виджай.
— У меня не было право выбора, многоуважаемый шер Хиран, — усмехнулась я. Хиран наигранно возмутился:
— С вами плохо обращались и недружелюбно сопроводили?
— Это было больше похоже на похищение, чем на сопровождение.
— Что вы, Аллаита, — суреш нагло улыбнулся. — Вы меня вчера очень огорчили своим отказом, и я, чтобы наверняка, просто послал за вами своих самых преданных и близких пантов. И если они вас чем-то обидели — скажите. Тут же накажу. Мне, как вы понимаете, очень хотелось видеть вас на своем виджае.
Я опять огляделась. Богатый, щедрый стол ломился от еды в позолоченных блюдах. Впрочем, позолоченное на нем было все: и графины, и столовые приборы. Даже скатерть золотая.
— Странный у вас виджай, шер Хиран, — заметила я.
— Почему? — вполне искренне удивился он.
— Мало гостей.
— Я позвал лишь избранных. Прошу, — он пригласил жестом присесть за стол. Но я осталась стоять на месте, и это хозяину совсем не понравилось.
— Я не голодна, — качнула я головой. — И мне, если честно, некомфортно.
— Ах, ну да, не желаете переодеться? — предложил шер.
— Что? — не поняла я.
— В таких решми не стоит садиться за праздничный стол. Я хочу предложить вам кападу, сам выбирал. Экс, — суреш щёлкнул пальцами, и в зал вошёл пант неопределенного пола. В руках он нес красную ткань, вышитую золотыми нитями. Подошёл ко мне и протянул кападу.
— Меня вполне устраивает моя одежда, — с улыбкой отказала я. Хиран хмыкнул. Громко и демонстративно.
Ракшас тебя дери! Он явно от меня просто так не отстанет. Хочет, чтобы я села за стол? Что ж. Сесть могу. Вот только кушать яства и распивать напитки не собираюсь.
И я подошла к столу. Села на резной стул, стоявший как можно дальше от суреша. Он опять хмыкнул, качая головой:
— Снимите хотя бы этот жуткий головной убор.
— Зачем?
— Это неуважение к нашему сурешу! — услышала я сзади. Хиран казалось бы забыл, что в зале присутствует странный пант, которого он и назвал странно, Экс, перевел на него недовольный взгляд, но позволил договорить: — Вы находитесь во дворце, шер оказал вам честь приглашением на трапезу. Ваша голова должна быть открыта и чиста.
— Но я… — оборачиваясь, я попыталась возмутиться, но не успела. Пант подошёл ко мне и быстрым движением сорвал с головы хирургическую шапочку. Волосы не упали локонами, они были собраны в высокий пучок, но их цвет все равно не остался незамеченным. Все присутствующие в зале уставились на меня. Я так явно ощутила себя голой. Доля стыда, злость и обида. Особенно это все усилилось, стоило мне посмотреть на довольный оскал суреша. На секунду его глаза изменились, превратились в кошачьи, а точнее в львиные. Шер как-никак. Царь зверей. А потом эти уже человеческие глаза жадно изучали меня. Жадно и с неподдельным интересом.
Хиран ещё и рявкнул:
— Бейран! — и тот пант, что стоял по его левую руку, протяжно зарычал и, опустившись на четвереньки, начал перекидываться в багха. Десять секунд, двадцать, тридцать. Я как заворожённая наблюдала за преображением. На лице, а потом на морде панта боль, которую он старательно сдерживал, не издавая ничего, кроме рычания.
