Тепло наших тел - Марион Айзек (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
— Привет, Арчи, — говорит он.
— Здрасьте, сэр.
— Вы с мисс Грин влюблены друг в друга?
— Да, сэр.
— Чудесно. А о женитьбе уже говорили?
— Еще нет.
— Чего тянуть? Зачем раздумывать? Мы живем последние дни. Где ты живешь, Арчи?
— В Поле… Голдмэн.
— В Куполе Голдмэн?
— Да, сэр. Извините.
— И кем ты там работаешь?
— Я садовник.
— Тебе хватает, чтобы прокормить ваших с Норой детей?
— У нас нет детей, сэр.
— Когда мы умираем, дети приходят нам на смену. Когда у вас будут дети, их придется кормить. Говорят, в Куполе Голдмэн дела идут не лучшим образом. Говорят, у вас все на исходе. В дурном мире мы живем, согласен?
— Иногда. Не всегда.
— Мы вынуждены обходиться тем, что нам дает Господь. Если Он подает нам камни, когда мы просим хлеба, мы заточим зубы и будем есть камни.
— Или испечем… хлеб сами. Гриджо улыбается:
— Арчи, ты что, накрашен? Гриджо бьет меня ножом.
Я даже не заметил, когда нож выскочил из ножен. Пятидюймовое лезвие пришпилило мое плечо к стене. Я ничего не чувствую и не дергаюсь. Рана не кровит.
— Джули! — бешено ревет Гриджо. Отступив на Шаг, он достает пистолет из кобуры. — Ты привела мертвого в мой город?! В мой дом?! Ты позволила мертвому тебя коснуться?!
— Папа, послушай, — говорит Джули, протягивая к нему руки. — Р другой! Он меняется!
— Мертвые не меняются, Джули! У них нет ни разума, ни души!
— Откуда нам это знать? Раз они с нами не общаются и ничего нам о своей жизни не рассказывают, раз мы не понимаем, о чем они думают, значит, они и не думают?
— Мы проводили испытания! Никакой эмоциональной реакции, ни единого признака того, что они понимают, что с ними происходит!
— Тогда ты тожемертвый, папа! Господи! Р спас мне жизнь! Он защищал меня, помог мне вернуться домой! Он человек!И он не один такой!
— Нет, — отвечает Гриджо со внезапным спокойствием. Больше он не размахивает руками. Пистолет застыл прямо у меня перед носом, до него всего пара дюймов.
— Папа, да ты послушай! Пожалуйста! — Джули делает к нам нерешительный шаг. Пытается сохранять хладнокровие, но я вижу: она в панике. — Когда я была в аэропорту, что-то случилось. Мы что-то породили, и теперь это что-то распространяется. Мертвые оживают, бросают свои гнезда и пытаются изменить свою природу. Мы должны помочь! Представь только, папа, вдруг мы сможем победить чуму! Вдруг мы разгребем весь этот бардак и сможем начать заново!
Гриджо качает головой. Видно, как под его пергаментной кожей напрягаются челюстные мышцы.
— Джули, ты слишком юна. Ты еще не понимаешь наш мир. Мы можем выживать, можем убивать тех, кто хочет убить нас, но панацеи нет. Мы годами искали ее и не нашли. Время вышло. Нашему миру конец. Его нельзя исцелить, восстановить или спасти.
— Нет, можно!— визжит Джули, теряя все свое самообладание. Кто решил, что он должен быть кошмаром? Кто выдумал это идиотское правило? Мы все можем исправить! К тому же этого мы еще не пробовали!
Гриджо скрипит зубами.
— Ты мечтательница. Дитя. Вся в мать.
— Папа, послушай!
— Нет.
Он взводит курок и приставляет пистолет точно к пластырю, который Джули налепила мне на лоб. Ну вот. Здравствуй, вездесущая ирония М. Неизбежная смерть, пренебрегавшая мной все те годы, что я призывал ее, явилась, когда я решил жить вечно. Закрываю глаза и готовлюсь к нашей встрече.
Мое лицо согревают брызги крови. Но кровь не моя. Едва успеваю открыть глаза, чтобы увидеть: нож Джули царапает руку отца. Он роняет пистолет — тот падает на пол и стреляет еще и еще, прыгая на силе отдачи меж стенами этого узкого коридора, как мяч-попрыгунчик. Все падают на пол и закрывают голову руками. Наконец пистолет прилетает под ноги Норе и, в оглушительной тишине, замирает. Огромными, испуганными глазами Нора смотрит вниз, затем переводит взгляд на генерала. Поджав раненую руку, он бросается к ней. Нора хватает пистолет и целится ему в лицо. Он замирает. Стискивает зубы и осторожно придвигается, Как будто все равно сейчас на меня прыгнет. Но тут, одним ловким движением, не сводя с него глаз, Норм выщелкивает пустую обойму, выхватывает из сумочки новую, заряжает, досылает патрон в патронник. Гриджо делает шаг назад.
— Идите, — говорит Нора Джули. — Попробуйте выбраться. Попробуйте.
Джули хватает меня за руку. Мы пятимся прочь, а Гриджо стоит и дрожит от ярости.
— Прощай, папа, — тихо говорит Джули. Мы поворачиваемся и бросаемся вниз по лестнице.
— Джули!— воет Гриджо, и его голос так напоминает мне совсем другой звук — пустой рев сломанного охотничьего рога, — что я не могу сдержать дрожь.
Мы бежим. Джули ведет нас по лабиринту тесных улочек, я несусь следом. Со стороны ее дома все еще доносятся злобные крики. Потом треск раций. Мы бежим, за нами гонятся. Джули не уверена в маршруте. Мы описываем петли, возвращаемся к пропущенным перекресткам. Мы — крысы, мечущиеся по клетке. Мы бежим, а над нами крутятся крыши. Мы упираемся в стену. Отвесная бетонная стена, изукрашенная лесами, лестницами, мостиками в никуда. Ни одной лавки не осталось, все подмостки давно разобраны, но одна лестница зависла в воздухе, как лестница Иакова, упираясь наверху в манящий темный коридор. Бежим наверх.
Когда мы почти уже добрались до площадки, снизу доносится крик:
— Мисс Гриджо!
Оборачиваемся. Смотрим вниз. Внизу полковник Россо с группой солдат Обороны. У него одного нет в руке оружия.
— Остановитесь! Пожалуйста!
Джули толкает меня к коридору, и мы исчезаем во тьме.
Это место, очевидно, пытались перестроить, но оно мало изменилось с тех пор, как его забросили. Сосисочные лотки, сувенирные ларьки, киоски с кренделями по восемь долларов — все пустые и безжизненные — расставлены по темным углам. Эхо доносит до нас крики солдат Обороны. Вот-вот мы упремся в тупик, и придется обернуться навстречу неизбежному.
— Р! — кричит Джули на бегу. — Мы выберемся,понял? Не смей сдаваться! — Ее голос дрожит, она вот-вот упадет от усталости или расплачется. У меня нет сил отвечать. Вот и конец коридора. Тусклый свет, пробивающийся через трещины в бетоне, озаряет табличку:
АВАРИЙНЫЙ ВЫХОД
Джули прибавляет ходу и тащит меня за собой. Мы врезаемся в дверь, она распахивается, и…
— Ой, бля… — ахает она и цепляется за дверной проем, повиснув одной ногой над многоэтажной пропастью.
Снаружи, где из стены торчат обломки сорванной пожарной лестницы, задувает ветер.
Мимо летят птицы. Внизу огромным кладбищем с небоскребами-надгробиями раскинулся город.
— Мисс Гриджо!
Россо с солдатами замирают где-то в десятке Петров от нас. Россо стоит, опершись на колени, и тяжело дышит — он слишком стар для таких гонок.
Смотрю вниз на землю. Смотрю на Джули. Снова вниз — снова на Джули.
— Джули, — говорю я.
— Что?
— Ты уверена… что хочешьсо мной?
Джули силится дышать, несмотря на быстро сокращающие бронхиальные трубы. Ее глаза полны вопросов, а может, сомнений, а может, страхов. Она кивает:
— Да.
— Остановитесь, пожалуйста, — чуть не стонет Россо. — Нельзя же так.
— Я должна.
— Мисс Каберне. Джули.Не бросай отца. Кроме тебя у него ничего не осталось.
Она закусывает нижнюю губу и одаривает его стальным взглядом:
— Пап уже мертв, Рози. Просто еще гнить не начал.
Джули хватает меня за ладонь, которую я когда-то разбил о лицо М, и сжимает ее так, что в ней вот-вот переломаются последние целые кости. Смотрит на меня:
— Ну что, Р?
Я притягиваю ее к себе. Обнимаю и прижимаю к груди так крепко, что нашим генам ничего не стоит смешаться. Мы стоим лицом к лицу. Я тянусь поцеловать ее, но вместо поцелуя делаю два шага назад, и мы валимся в дверной проем.
Мы падаем, как подстреленная птица. Я обнимаю ее руками и ногами, укутываю ее крошечное тело собой.
