Гранит науки и немного любви - Романовская Ольга (читаем книги .txt) 📗
– Я и не знакомлюсь, – хмыкнула, скрестив руки на груди. Ко мне вернулось прежнее самообладание. Человек, уходящий от темы, точно любит ходить налево. – Магистр Лазавей вас уже представил и кое-что интересное рассказал. О рождении русалок от любителей чужих костей.
Некромант снова впал в ступор. Повертел перстень на пальце, а потом ринулся в атаку. Обошёл вокруг меня и неожиданно цапнул за подбородок. От неожиданности я дёрнулась – и узнала, что пилочка – это видимость, а на самом деле руки у него очень даже крепкие и цепкие.
– Так, и чего мы добиваемся? – прошипел мне в ухо Ксержик, не давая возможности пошевелиться. Пахло от него своеобразно – чем-то лекарским. Не травами, а будто эссенцией какой-то.
Глаза некроманта расширились, практически утратив зрачок. Они, не мигая, смотрели на меня.
Показалось, или воздух вокруг сгустился? Что-то магией запахло… Хотя, это всё амулет и перстни. Только я слабину не дам: вреда он мне всё равно не причинит.
– Так что там с Большими Выселками? Там кладбище большое, удобное… И вампиров много водилось. Лет двадцать назад.
– Любите вы вопросы! – зрачки некроманта окончательно исчезли. И вместе с ними испарилась моя уверенность в собственных силах. Вот зачем ляпнула тогда в сердцах про рожу? Ксержик ведь магией смерти занимается. – Двадцать лет назад, говорите… Да, тогда вампиры частенько нападали на мирных жителей, но чем же так примечательно именно кладбище в Больших Выселках?
– Некроманта там одного видели… Девушку одну щедро одарил.
Я попыталась вырваться из захвата некроманта, но легче научится летать.
Ксержик усмехнулся:
– Пальцы у меня тренированные, чуткие. В моей работе важен баланс, потому что чуть сильнее надавишь – потерян материал. Слабее – выронишь. Так что стой спокойно. Как зовут, к слову?
– Агния, – с вызовом посмотрела ему в глаза. – Значит, по роже, потому что иначе бы угрожать не стали. Скажу маме, что пресветлый образ мага сдох.
Некромант отпустил меня и расхохотался. Смеялся он долго, вызвав серьёзные подозрения в состоянии ума. Я даже подумывала Юлианну позвать для освидетельствования, но обошлось. Ксержик взял себя в руки и перестал издавать хрюкающие звуки. Глаза вновь зеленели травой, а амулет потух.
– Ты в следующий раз осторожнее, детка, а то мало ли, чувство юмора не оценят, – подмигнул он мне. – Пошли, угощу чем-то вкусненьким. Не из гроба. Публичные выступления – это хорошо, но нужно уметь чётко выражать свои мысли. А то случаются недоразумения. Жизнь у тебя одна, а некромантов много, так что думай сначала, ладно? Либо срочно ищи артефакт бессмертия.
Подозрительно покосилась на некроманта: он меня клеит? Просто обычно девочек к себе в комнату за этим зовут. А у меня есть две веские причины для отказа. Даже три. Во-первых, потенциальный отец. Во-вторых, не в моём вкусе и возрасте. В-третьих, я замужем.
А у него одна веская причина для согласия – сила. Парализовать он умеет, поэтому лучше бы в коридоре…
– Испугалась, что ли? Вкусненькое – это конфеты. Без приворотного зелья.
Взвесила все за и против и согласилась. Наедине легче разговорить.
Ксержик торжественно распахнул передо мной дверь и извлёк из сумки обещанные конфеты. Плеснул в кружку воды из кувшина, что-то над ней проделал – и вода превратилась в чай.
– Пей, – он протянул мне кружку и коробку с лакомствами. – Женщинам полезно сладкое есть, чтобы не зверели. Чай, правда, с привкусом, потому как магический, но съедобный.
Не понимая, с чего вдруг меня задабривают, отхлебнула из кружки – а я и не замечаю разницы. И конфету попробовала – с сушёными фруктами. Интересно, зачем некроманту сладкое? Или он заранее готовится к победам на личном фронте?
– Сопоставив козла, некое кладбище, юную деву с подарком и двадцать лет, полагаю, что ты намекала на родство, – Ксержик, не мигая, вновь уставился на меня. – Деревеньки такой я не помню, наличия у себя энного количества ребятишек допускаю, но однозначно бы не утверждал. Доказательства имеешь или просто так на всех некромантов бросаешься?
– Мне сказали, у нас кровь похожа, – с набитым ртом пробормотала я. Вкусные конфеты, руки сами тянутся.
Ксержик задумчиво почесал переносицу:
– Проверим. А семейная легенда какова?
– Что на маму напал вампир, изнасиловал и угробил. Потом её спас некромант и в процессе оживления тоже развлёкся с девичьим телом. Может, и после, для закрепления результата и усиления потенции.
Тут некромант не выдержал и, хрюкнув, поинтересовался, как же она должна была улучшиться:
– Просвети, а? Столько лет живу, мучаюсь и не знаю.
Я смутилась, пробормотала что-то о связи самооценки, опыта и практики. А Ксержик требовал научной выкладки, наслаждаясь моим состоянием. Потом сжалился и предложил просветить по истинному положению дел. Я отказалась.
– А чего так? В жизни бы пригодилось, – пальцы некроманта подхватили конфету из коробки и отправили в рот. Похоже, он сам любил сладкое. – Допустим, мы уже выяснили всё о мужской силе твоего отца и женской привлекательности матери. Дальше.
– А дальше родилась я. Мама утверждала, что забеременела от вампира, но я проверяла, это невозможно.
– Сочувствую, – покачал головой Ксержик. – Повезло, что жива осталась. Ты бы не экспериментировала с нежитью, а то обернутся девичьи грёзы могильным холмиком. Это только в сказках они в любовном деле безвредные, а в реальности я бы людей посоветовал: и приятнее, и безопаснее.
Замолчав, некромант задумался. Снова повертел перстень на пальце, а потом велел порезать ладонь.
– Зачем? – опешила я.
– Затем, чтобы родство проверить. Если сотворю что-то из твоей крови, значит ты права. Если ничего не выйдет, за козла извинишься. Но в любом случае на слёзы умиления не рассчитывай. И на извлечение выгоды тоже.
Гордо вскинула голову и заявила, чтобы и он не рассчитывал.
– Вот и ладушки! Ладошку давай.
Боязно как-то. Вдруг насквозь проколет? И что тогда? Да и что за чары? Может, лучше потихоньку уйти?
Некромант тем временем вытащил нож с червленой кромкой лезвия и выразительно указал глазами на стол: мол, клади руку. Дожёвывая конфету, покачала головой. Однозначно не буду, пока не уверюсь, что не покалечит.
Ксержик пожал плечами и стремительно ухватил меня за локоть, прижимая руку к столешнице. Я испуганно закричала, опрокинув на него чашку с недопитым чаем. Но некромант упорствовал, ловко перевернул ладонь ямочкой вверх и цыкнул:
– Нечего людей пугать!
Привлечённая моим криком, в комнату заглянула магистр Тшольке. Уставилась на моё перепуганное лицо, затем перевела взгляд на некроманта:
– Господин Ксержик, что здесь происходит?
– Да вот, родство выясняем, а инициатор процедуры на попятную пошла. Боится. Вразумите её, что немотивированное убийство – дело подсудное и влечёт мгновенное исключение из гильдии магов.
Магистр наколдовала себе табурет и уселась рядом со мной. Недоверчиво покосилась на нож некроманта, скривила губы, но промолчала. Зато мне от неё досталось непривычное слово утешения: мол, не убьют, дурашку, а просто ручку порежут. Разумеется, выражения Осунта выбрала другие, так что было не понять, то ли обвиняют, то ли успокаивают.
Мужественно расслабив руку, прошептала, что не надо её держать.
Ксержик отпустил, позволив устроиться удобнее, и быстро сделал на ладони крестообразный надрез.
Я взвыла, дёрнулась, но тут уж магистр Тшольке удержала за плечи. А изверг-некромант наслаждался видом текущей из раны крови. Смотрел и ничего не делал. Потом соизволил отложить в сторону нож и обмакнуть в крови палец.
Мне показалось, или он старался расковырять ранку? В любом случае больно.
А дальше началось колдовство.
Некромант что-то шептал, водя пальцем по крови, а затем окропил ею стол, выведя какую-то загогулину. Раз – и она обернулась змеёй.
От удивления раскрыла рот и забыла о боли. Неужели из моей крови сотворили такое?
