Сообщница артефакта (СИ) - Гринь Ульяна Игоревна (книги онлайн бесплатно .txt) 📗
Из окна было отлично видно, но мало что слышно из-за разговоров прямо внизу. Алиса прищурилась, чтобы лучше разглядеть лица. Гости слегка помялись у ворот, потом все же спросили у детей, вероятно, где хозяева дома. Маленькая соседка с бантиками в хвостиках побежала за взрослыми. Мужчина что-то тихо сказал женщине, и та достала из машины светло-серый шарф, накинула на голову и обернула вокруг шеи. Алиса ахнула и прикрыла глаза на миг, потом яростно вцепилась пальцами в подоконник. Этой что здесь понадобилось?!
У ворот появился Фер.
О нет! Только не это! Алиса стукнула кулаком по стеклу и с разворота побежала в коридор. Черт, зачем им второй этаж? Теперь спускаться, только время терять! Бахира с мужем-падишахом приперлась на свадьбу неспроста! Три месяца ее не видели, а тут приехала, да еще и при параде! Что ей надо от Фера? Или от Алисы? Артефакт молчал. Этот подонок всегда молчит, когда Алисе неспокойно, только один-единственный раз проснулся, когда ребенку не грозила опасность… Чтоб он провалился! Чтоб они все провалились сквозь землю! Ну неужели надо испортить свадьбу!
Она пробежала мимо удивившейся мамы, мимо Леви, который что-то спросил на новомирском языке, мимо бабушки, которая заворчала, что не стоит так скакать на большом сроке, и вылетела за ворота как раз, когда Фер церемонно приветствовал правителей соседнего государства — с поклонами и лобзанием руки, как и полагается по этикету. Вылетела и совершенно невежливо выпалила Бахире в лицо:
— Вам что здесь надо?
— Алиса! — зашипел Фер. — Ты как разговариваешь с падишахом и шахидше? Простите ее, светлейший падишах, это все нервы, свадьба, да еще и…
Он смолк, не зная, как объяснить новомирянину, но тот улыбнулся без намека на обиду:
— Гормоны, я все понимаю. Ваша светлость, — а это уже Алисе, — не предложите ли мне чашечку крепкого кофе?
— Да, Алиса, поухаживай, пожалуйста, за почетным гостем, — согласился и Фер. — Бахира-шах, не желаете ли освежиться после долгой дороги?
Бахира-шах не возжелала. Глубоким, но дрожащим голосом она попросила приватной аудиенции с ариго Ностра-Дамнии прямо здесь, за воротами.
Алиса непременно бы возмутилась, ибо никаких аудиенций между этими двоими быть не могло, но Аль Табрис деликатно увлек ее во двор, намекая на кофе, а там сказал прямо и просто:
— Алиса-ханум, позвольте матери объясниться, наконец, с сыном.
Алиса глянула ему в глаза, и словно сердце оборвалось, упало, разбилось у ног. Как? Зачем? Нет, ну не на свадьбе же! Бахира все испортит! Все полетит к чертям!
— Да что вы за люди? — выкрикнула Алиса. — Нелюди вы! Так нельзя! Эгоисты!
— Им это необходимо, — ответил невозмутимый падишах, буравя ее взглядом.
— Не им, а ей. Столько лет сидела, не высовывалась, могла бы и еще подождать! И вообще, вы в курсе, что ваша жена хотела похитить меня и ребенка?
Аль Табрис подарил вежливую улыбку очень сильно удивленной маме, и Алиса только сейчас осознала, что они говорят на языке Нового мира. Слава богу, что никто их не понимает. Кроме Леви, но тому знать пока ничего не обязательно.
— В курсе. Сейчас в курсе. Только не похитить, а укрыть. Пойдемте же куда-нибудь, где никто нас не подслушает.
Алиса выдохнула и сдалась. Оглянулась на ворота, но там было тихо. Вряд ли Бахира прирежет собственного сына. А за разговорчики ответит по полной программе, пусть только свадьба закончится мирно.
Уже на кухне Алиса отослала строившую глазки падишаху Маринку помочь маме со столами, насыпала кофе в кофеварку и включила машинку. Потом присела напротив Аль Табриса и спросила в лоб:
— О чем Бахира говорит с Фером?
— Вы должны простить ее, Алиса-ханум, вы тоже скоро станете матерью. Она просто хочет очистить душу от лжи.
— Совесть замучила, да? — съязвила Алиса. — А нефиг было бросать сына младенцем.
— Она хочет искупить свою вину перед ним.
Падишах вдруг ссутулился, опустил плечи и стал похож на папу, когда тот приходил после тяжелых суток домой. Обычный мужик, на котором лежит слишком большая ответственность.
— Я тоже виноват в ее побеге. Мы были молоды, горячи, верили, что духи нас поймут. Но расплачиваться все равно когда-нибудь придется… Знаете, Алиса-ханум, когда умерла моя дочь, Самиана, я страдал, как никто в жизни не страдал. Но принял это. Расплата. А Бахира решила бороться. Вызывала духов, чуть сама к ним не отправилась… Она с таким рвением спрашивала у них совета, что добилась своего. Духи поведали, что сын ее сына в опасности. Поэтому она презрела мой запрет покидать Новый мир и отправилась искать вас.
Ошеломленная Алиса поднялась, принесла сварившийся кофе, сахарницу и вульгарный пакет сливок, поставила все это перед падишахом и удивленно спросила:
— Так она не хотела украсть ребенка?
— В гареме вы оба были бы в безопасности, — горько усмехнулся Аль Табрис, медитируя над маленькой чашкой. — Но духи решили иначе. Все, что случается, в их веденьи.
— Духи, духи… Сплошные духи! Я вот тоже видела свою мертвую бабулю в пустыне Падших магов… Но она мне помогла!
— Духи помогают безгрешным. Значит, мы еще не искупили свою вину. Поэтому Бахира здесь.
— Если она сорвет мне свадьбу, вы станете вдовцом, — твердо ответила Алиса.
Она еще хотела спросить у Аль Табриса много всяких мелочей, но прибежала мама, извиняясь, уволокла одеваться, ибо лимузины уже были на подъезде, а потом Алиса видела, как все садятся по машинам, что Фер бледен, как полотно, что Бахира едва сдерживает слезы, что Леви в ярости… А потом был ЗАГС, нескончаемо долгая церемония, знакомые лица в первом ряду гостей, потом поехали домой, а там началось настоящее веселье с тостами, с «горько», с танцами. Веселились больше Алисины родственники. Гости из Нового мира скромно, а некоторые еще и обалдело, смотрели на происходящее, пробовали заказанную в небольшом ресторане русскую еду и робко подпевали. Папа все время безуспешно пытался споить падишаха, а мама восторгалась платьем Бахиры и ненавязчиво выпытывала ту, кем она приходится жениху.
Фер держался, как и подобает настоящему правителю — с достоинством и безо всяких поправок на личное состояние. Что ему сказала шахидше, Алисе так и не удалось узнать, пока на улице не зажглись фонари, а гости начали разъезжаться по домам или расползаться по дому. За столом осталась только маленькая группа приближенных.
Леви отвез совершенно невменяемую от усталости Фириель на снятую квартиру в Москву и вернулся допивать шампанское с Фером. Лива с Димой тихонько переговаривались: ветеринар что-то объяснял северянке, а та ахала и хихикала, как не пристало суровой воительнице. Наверное, что-то про нравы современной молодежи в этой части Старого мира. Алиса порадовалась про себя, что все у них складывается хорошо. К слову, Дима так и не вернулся в Москву, осел на ПМЖ в Северных землях. Там не надо было искать работу, платить ипотеку, впахивать за копейки. И там была его суровая воительница.
Рядом с этой сладкой парочкой, по правую руку от Фера, сидел Валь. Третья сестра на свадьбу не приехала, но передала устами конунга, что духи рады за молодоженов. Конунг же хмурился, поглядывая на рыжую свидетельницу. Старая шаманка, его мать, почти излечила сына от болезненной зависимости, которую он приобрел к Линнель. Черноглазая узурпаторша все еще жила в Биркерде, вынашивая ребенка от Фера, и пользовалась состоянием Валя, но не свободой. Алисе показалось, что никто просто не знает, что с ней делать. А вот Маринка была настроена решить все проблемы одним махом и сегодня. Она оставила свое место рядом с Алисой и присела рядом с Валем. И дала всем мастер-класс подката к парням:
— Привет, гоблин! Ты меня еще помнишь?
Валь удивился, но ответил:
— Конечно, помню, прекрасная валькирия.
— Ты обещал пригласить меня в клуб и рассказать про свои ролевые игры. Забыл?
— Нет, почему… Только я не знаю, что такое «клуб».
— Откуда ж ты вылез, хоббит, из какой норы? — засмеялась подружка, заправляя за ухо непослушную кудрявую прядь. Это движение получилось у нее таким нарочито-сексуальным, что засмотрелись на Маринку все сидевшие за столом. Даже Алиса. Валь же просто затаил дыхание и оглядел рыжую бестию целиком, с головы до ног, куда смог достать взглядом. Воздух между ними заметно наэлектризовался, и все разом отвернулись, заговорили о чем-то, громко и вместе. Так вышло, что остались за столом лишь гости из Нового мира, поэтому перешли на понятный им язык. Громче всех начал Фер:
