Лунный князь. Беглец (СИ) - Арьяр Ирмата (читать книги бесплатно полностью .txt) 📗
Дарэйли повел рукой в воздухе и выловил из пустоты серебряную полированную пластину с ладонь величиной. Протянул мне с той же кривой ухмылкой:
— На, полюбуйся.
В зеркале отразилась физиономия незнакомого, почти взрослого парня — бледная, худая, злобно перекошенная. На высоких скулах горел лихорадочный румянец. Темно-серые глаза налились кровью, губы презрительно морщились, неровно обрезанные черные волосы торчали во все стороны, а у правого виска словно воткнули серое перо. Похоже на седую прядь. Но на лбу — никаких надписей, между прочим.
— И что? — налюбовавшись на этого урода, я поднял глаза.
Ринхорт нахмурился:
— А ты не видишь?
— Что я должен увидеть?
— У тебя на лбу…
Я почти зарычал:
— Издеваешься?
— Тихо, тихо, — он поднял ладонь, и усмешка мгновенно соскользнула с его лица, как ящерка с камня. — Старика разбудишь. Не знаю, почему ты не видишь, но у тебя между бровей есть пятно с ноготь величиной. Бледное, почти незаметное. Такое же, как было у Ардонских львят. В смысле, у наследников Ионта Завоевателя. Все жрецы Эйне знают об этой особой примете.
— Никогда не замечал, — растерялся я. — Ни у себя, ни у брата.
И тут мерзкий демон захохотал, забыв о спящем смотрителе:
— Вот ты и попался! Легко же тебя обвести вокруг пальца, принц. Но я не выдам тебя даже под страхом смерти, — и дарэйли поклялся, положив ладонь на рукоять меча.
— Мне плевать, выдашь ты или не выдашь! — сорвался я, вне себя от злости. — Я не сын ему! Я никогда не возьму его имени, никогда!
От обиды я даже отпираться не стал. Не ожидал от себя такой глупости. Впрочем, почему не ожидал? Те, кто украл у меня десять лет жизни, знали, что делали. 'Надо срочно взрослеть, Райтэ. Иначе ты не справишься', - сказал я себе.
— Тебя будут искать под любым именем, принц. Меня прятали десять лет поблизости от Лабиринта как раз на тот случай, если выйдет тот, кто унес в подземелья жреческий нож императора Ионта.
Да, это была непростительная глупость — тащить с собой нож. Не надо было вообще брать его тогда из святилища. Но разве я знал, что этот кусок металла так легко отследить? Мне нужно было оружие. И случайно ли я умудрился его сохранить даже в другом мире? Значит, там он оказался мне полезен. А вот здесь — выдал.
— Какое же имя ты возьмешь? — полюбопытствовал дарэйли.
Я подумал. И решил, что возьму, даже если не дадут, имя деда по линии матери:
— Райтегор Энеарелли.
— Хорошее имя. Древнее. Тогда позволь мне сопровождать тебя в пути, Райтегор Энеарелли, куда бы ты ни направился. Делать мне все равно нечего, а так — занятие какое-никакое появится. Я еще не привык… к свободе.
Что-то не хотелось мне связываться с той черной шипастой горой железа, в которую в любое мгновенье мог обратиться Ринхорт. Но не бросать же его теперь. Вдруг еще на кого кинется? Демон есть демон, даже если он отпирается от этого нелестного имени. Да и кто может просветить меня о делах Гончаров лучше, чем их раб? Сам Гончар, разумеется, — тут же ухмыльнулся я. Желательно, Верховный. Но эту хищную мысль, отозвавшуюся в груди сладким трепетом предвкушения, я тоже запихнул куда подальше.
Ринхорт за время затянувшейся паузы несколько растерял гонор: чем дольше длилось мое молчание, тем ниже опускались его широкие плечи.
— Позволяю, — кивнул я, наконец. — Если только не до ближайшего жреца Эйне.
И осекся, и прикусил язык, увидев, как полыхнули ненавистью глаза Ринхорта.
— Уж будь уверен… — прошипел он. — Они первыми узнают, что такое дарэйли на свободе.
Скромный паттер, лежавший в лубках на тюфяке, едва заметно улыбнулся, и я понял, что слуги Единого не прочь воспользоваться освободившимися от жрецов рабами в своих интересах.
Я почти ничего не знал о культе Единого, самой популярной религии Подлунного мира, хотя не раз бывал вместе с императором и братом в храмах этого странного бога. 'Бога черни', - презрительно говорил Ионт, но при этом опирался на тех же храмовиков, утверждая на покоренных землях свою власть.
А вот моя мать никогда не переступала порога храма Единого. 'Он — бог Небытия, бог прошлого и будущего, — говорила она. — Мы же, Райтэ, по воле Эйне живем в настоящем, в мире Сущего. Единого нет в его храмах, так зачем мне туда идти? К Нему приходят только после смерти'. Но я тогда был еще слишком мал, чтобы вникать в божественные дела.
— Помогут ли нам храмовики? — пробормотал я еле слышно.
Старик тут же открыл глаза.
— Помогут. Еще десять лет назад, сразу после трагедии, Всеблаженнейший Паттеран разослал весть во все храмы, дабы беглому Ардонскому принцу оказано было всяческое воспомоществование и дано укрытие.
— А что взамен? — прищурился я.
— Ничего.
— С чего это вдруг? — встрял Ринхорт. — С вашей-то тысячелетней ненавистью к нам и Гончарам?
— Ненависть у невежд. Нет между нашими богами ненависти, так и нам не к лицу. Зачем ненавидеть сорняк или дерево, зараженное тлей? Ваш Эйне когда-нибудь очистится и сольется с богом Единым, и царство божье будет одно.
— Ага, царство Небытия.
Старик сердито сверкнул глазами, отвернулся, пробормотав:
— Ересь это. Прошлое было, и Будущее не может не быть… А корысть в вашем деле у паттерства есть: возгордились Гончары, дела греховные творят, богами земными себя уже считают, ангелов и демонов плодят. Остановить их надо. Раньше-то, до войны Трех миров, люди своей силой обходились, без всяких дарэйли. Пока Круг Гончарный крутится, пока силу демоническую жрецы пленяют и пользуют, не вернется магия к людям.
— Вот Бездна, мать Тьмы! — выругался Ринхорт. — Опять дарэйли во всем виноваты. Да если бы не мы, здесь после войны была бы мертвая пустыня!
Я решил было пресечь дурацкий спор, пока демон не вошел в раж. А то видели мы уже. Но черный рыцарь сам сник, махнул рукой:
— А, толку с тобой говорить… что одни жрецы, что другие…
Паттер чуть дернулся, как от укуса, но промолчал, и демон принялся за меня.
— Так куда мы направимся, княжич?
Что-то расхотелось мне говорить вслух о своих планах. Любых жрецов, кормившихся чужой силой, я решил обходить стороной.
— Не называй меня княжичем! — надменно вскинув подбородок, я ушел от ответа.
Дарэйли купился, его черная бровь недоуменно поднялась:
— Почему же?
— Потому что есть разница между потомком по крови и наследником титула. Княжич — это тот, кого сам князь признал наследником.
— Знаешь, я до сих пор плохо разбираюсь в этих глупых человеческих традициях. Разве сам факт рождения от княжны Сеаны не дает тебе такое право?
— Потомки по женской линии не наследуют титул. И что здесь глупого? По-моему, очень даже разумная традиция, чтобы среди родственников не было братоубийств.
— Ты изучал когда-нибудь историю людей? — прищурился он.
— Сколько успел, — буркнул я, чувствуя, как загораются щеки. Быть мальчишкой в глазах рыцаря — еще не смертельно, все вырастают со временем. Но быть невежественным дураком… Это неизлечимо.
— И правда, когда тебе было изучать, — Ринхорт совсем не смеялся, даже что-то вроде сочувствия промелькнуло в черных глазах. — Так вот, до войны Трех миров наследование по женской линии было важнее, потому что только через женщин передавался магический дар, хотя сами они редко были сильными магинями. В этом порядке еще был для людей какой-то смысл, а теперь — никакого.
Я слушал его вполуха, думая о другом. Вот я вернулся в родной мир Подлунья. Что дальше? Даже если дед признает меня своим внуком, мой статус не остановит моих преследователей. И ничто не остановит. Не остановило же нож жреца Ионта то, что мой брат считался его сыном, крон-принцем. 'Ты мне не сын, Райтэ… Раб'.
Десяти лет оказалось мало, чтобы обо мне забыли.
Вот и хорошо, — ухмыльнулся я. Все равно пришлось бы напомнить. Моя война против Гончаров началась в тот момент, когда умер брат в святилище под ножом жреца-императора. Когда я бежал, обезумев от страха. Когда Тьма Лабиринта спасла меня, но выпила сердце.
