Любовник королевы фей (СИ) - Лакомка Ната (читать книги онлайн без .txt) 📗
Даже отвечала ему на поцелуй!
— Эй! Человеческая дочь! — донеслось вслед.
Я свирепо оглянулась.
Эльф Тэмлин держал в руке мою корзину, полную цветов:
— Ты кое-что забыла.
Если он думает, что я настолько глупа, что вернусь…
Но Тэмлин не стал подзывать меня. Перебросив корзину на мой берег, он взял коня за гриву и пошел в сторону чащи, больше не посмотрев в мою строну.
Опасаясь ловушки, я простояла на взгорке с четверть часа, переминаясь с ноги на ногу. Потом спустилась, схватила корзину и бросилась бежать, что есть духу.
Глава 3
— Какие цветы, миледи! — Лита помогала мне выкладывать цветы из корзины, подрезая стебли, и восхищалась каждым так громко, что я уже не сдерживала горделивую улыбку. — Какая вы смелая! — говорила служанка. — Я бы ни за что не осмелилась пойти в лес. Вы никого там не встретили?..
— Встретила, — сказала я многозначительно.
Лита уставилась на меня с немым вопросом, а я сказала совершено серьезно:
— Барсука и кучу муравьев.
Похлопав глазами, Лита расхохоталась. Я тоже засмеялась, хотя вспомнила при этом совсем о другой встрече. Теперь приключение с эльфом казалось мне совсем не страшным, а лишь волнующим. Будет о чем рассказать внукам на старости лет.
— Я слышала, — начала сплетничать Лита, — что приедет Руперт Фицалан, про него говорят, что он самый красивый мужчина на сто миль вокруг.
«Вот уж вряд ли», — подумала я, вспомнив лесного эльфа.
— Он увидит вас — и влюбится с первого взгляда, — продолжала болтать Лита, прикладывая цветы к ленте, которая была приготовлена для завтрашнего праздника, чтобы представить, как будет выглядеть венок. Лента была синяя, расшитая серебром, а голубое платье уже лежало на сундуке, выглаженное и надушенное. — А миледи Элеонора наденет красное…
— Красное? — насторожилась я. — С чего это моя мачеха решила вырядиться в красный цвет? Мы же не встречаем короля, а она уже давно замужняя дама, ей не полагается ярких цветов! — Красный, — ответила Лина, опуская розы в воду до самых соцветий. — А волосы она украсит маками. Она уже отправила мажордома в горы, чтобы к утру привез ей цветы.
— Она будет в красном, а я — в голубом? — я совсем по-другому посмотрела на приготовленное платье. — Все ясно, она хочет, чтобы никто не заметил меня рядом с ней! Я надену другое платье.
— Но это самое лучшее! — воскликнула Лита. — Милорд привез его с востока!
— Оно умрет рядом с красным, — отрезала я. — Нужно другое. Доставай, что у меня есть.
Розы были до времени забыты, а мы с Литой принялись ворошить наряды.
Платье, которое отец привез с юга — из темно-красного бархата — шло мне бесподобно. Но по сравнению с алым оно будет казаться грязным пятном.
Зеленое — недостаточно яркое. Из золотой парчи — слишком праздничное, я берегу его для свадьбы. Оставались еще несколько синих, но они тоже не подойдут.
— Да почему вы так хотите перещеголять леди Элеонору? — спросила Лита, когда мы уселись посреди шелковых, бархатных и льняных волн. — Она, конечно, строга, но вы прямо воевать с ней собираетесь.
— Увидишь, она еще себя покажет, — повторила я слова, которые произносила раз двести за последние полгода.
Лита фыркнула и разгладила кисточки на поясе от золотистого парчового платья.
— Да вы что ни наденьте, все будете хороши. Хоть в мешке придете, хоть в исподней рубашке…
Я вскочила и бросилась к другому сундуку, де лежало белье. — Что это вы задумали? — заволновалась Лита, когда я принялась расшвыривать нижние рубашки.
— Вот что мне подойдет, — сказала я торжествующе, вытаскивая шелковую рубашку, которую ни разу не надевала. Подарок бабушки, после поездки на поклонение в Святую Землю. Рубашка была белоснежной, а в глубине складок — голубоватой, вырез глубокий, треугольный, окантованный золотистой тесьмой. Такая же тесьма была на широких рукавах, расширявшихся от локтя, и на подоле. Руки искусных белошвеек выложили из тесьмы узоры в виде цветов и листьев, а сердцевины цветов были из маленьких, полупрозрачных жемчужин. — Надену ее.
— Вы с ума сошли, миледи! — завопила Лита, перепугавшись еще сильнее, чем когда я собралась в Картехогский лес. — В нижней рубашке идти — все равно, что голой!
— Да кто поймет, что это — нижняя рубашка, — сказала я, вертясь перед зеркалом, — зато в белом я буду одна, никто еще не надевал белое. Я буду первой. И розы прекрасно подойдут.
Час яростной перепалки с Литой закончился моей полной победой. Ценой победы послужили три псалма, которые я должна была заучить наизусть, зато завтра я должна была выйти на праздник в белом. Эта мысль нравилась мне все больше и больше. Но нужен пояс… Взяв золотистый, парчовый, я приложила его к белому шелку. Подходит идеально!
Лита, увидев это, снова пришла в негодование:
— Это же от свадебного платья! Вы не можете его надеть! Плохая примета!
— Я же не само платье надеваю, а всего лишь пояс, — порой Лита меня раздражала. — Какая ты глупая и всего боишься.
— Плохая примета, — повторила она упрямо. — Ты так же и про эльфов говорила, — поддразнила я ее. — А все обошлось.
— Зато вы ничего не боитесь, — проворчала служанка, собирая разбросанные наряды и укладывая их в сундук. — Нельзя так, миледи, поверьте мне на слово.
— Прекрати каркать, — беззлобно одернула я ее. — Надоела до смерти.
— Если надоела, так попросите леди Элеонору, чтобы она вам другую служанку назначила, — обиделась Лита. — Мону или Штефи.
— Только не это! — я закатила глаза, а потом бросилась обнимать и тормошить Литу. — Ну не сердись, не сердись! Ты же хочешь, чтобы я была самой красивой?
Она этого очень хотела, и даже согласилась сшить другую ленту, чтобы подошла к новому платью.
Я легла спать, полная радостных предчувствий, но во сне в эту ночь мне постоянно снился лес, залитый луной, белые розы, тонущие в тумане, и чарующие звуки флейты.
Утром я проснулась с головной болью и решила пролежать в постели до обеда, чтобы придти на праздник с хорошим цветом лица, а не бледной, как смерть. Лита прикрепляла на ленту белые розы и отобрала два самых красивых бутона, чтобы приколоть их к поясу.
— Леди Элеонора тоже не выходила, — рассказала она, орудуя иглой. — Наверное, тоже бережет цвет лица. — А лорд Руперт приехал? — спросила я, сидя на кровати и уплетая за обе щеки оладьи с медом.
— Еще нет. Но его ждут с минуты на минуту. А будут еще лорд Мельборн, лорд Рэндел и маркграф Намюр. Леди Брина хочет подсунуть ему кого-нибудь из дочерей.
— Маркграфу?! Он же старый!
— Зато богатый. У него шесть сыновей, а городов восемь. Это значит, что вдова в любом случае не останется бездомной.
— Ради замка спать со старым боровом? Благодарю покорно! — я даже плечами передернула от одной этой мысли.
— Вам легко рассуждать, — упрекнула меня Лита, — вы — единственная наследница, Картехог все равно достанется вам. А у бедных дочерей леди Брины ничегошеньки нет. Я сама слышала, как леди Брина говорила леди Элеоноре, что совсем отчаялась найти им мужей.
— А что ответила мачеха?
— Она сказала, что их беда не в отсутствии приданого.
— А в чем же?
— Могли бы уродиться и покрасивее.
— Вот змея, — сказала я, доедая последний кусочек. — Называет себя подругой леди Брина, а сама так и жалит прямо в сердце.
— Чем ее осуждать, лучше бы вставали и умывались, — рассердилась Лита. — Солнце скоро дойдет до большого камня, вам надо быть готовой. Лита сердилась зря. Я была готова вовремя — и умыта, и причесана, и убрана цветами, как и подобает женщине на праздник середины лета. И даже моя строптивая служанка должна была признать, что нижняя рубашка и белые розы подходили друг другу-лучше не придумаешь.
— Вы такая красивая, — похвалила меня Лита. — Совсем как ваша покойна матушка.
А она была самой красивой на весь Винланд.
— Да, повезло мне уродиться не в папочку, — ответила я, любуясь на себя в зеркало.
