Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Мечтательная Ксенольетта (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
— Ароргха, — медленно и отчетливо произнесла она.
Я глянула на зуб и нахмурилась. Что Охотница хочет от меня?
— Лиертахон, — похлопала она по туше ящера, затем что-то залепетала и окончила фразу знакомым мне: — …рагихон.
Кажется, на местном это призыв к бегству, а может, по ситуации, вроде «уйди прочь». Я округлила глаза, не поверив. Она учит меня языку! Учит меня выживать в этом мире. Я упала на колени рядом с ней и прикоснулась кончиками пальцев к земле.
— Как это называется? — спросила у нее.
Она похлопала по земле и с улыбкой произнесла:
— Лафиэрт, — вновь хлопнула, а затем огляделась и добавила: — Фадрагос.
Моя жизнь стала меняться с восходом солнца. Охотница завершила разделывать свою, кажется, бесценную добычу, собрала вещи и направилась прочь из лагеря. Все как обычно. А потом мы вышли к ручью, и перемены обрадовали меня.
Охотница остановилась возле плоского камня и ударила себя по груди:
— Елрех.
— Аня, — повторила я ее жест.
Она снова рассмеялась и покачала головой:
— Гис Анья. Анья сгран.
Она вновь заговорила бегло, остановила поток речи, прищурилась, ткнула меня в грудь и произнесла:
— Асфирель.
— Я — Асфирель? — ударив себя в грудь ребром кисти, уточнила у нее.
Да хоть Чебурашка, если это поможет мне выжить и вернуться домой! К людям!
Елрех закивала, а затем ухватила меня за запястье и потащила к ручью. Теперь она говорила постоянно, стараясь показать мне, как называется вода, трава, моя палка — любая вещь. Сама вымыла мне ноги в ледяной воде и оставила стоять на плоском камне. Вытащила из своих сумок склянку с зеленым порошком, деревянную ступку и флакон с красной жидкостью. Долго мешала коричневую жижу, хмурилась, все досыпая и досыпая порошок, пока содержимое в ступке не превратилось в желтую густую массу. Потом отложила все, подошла ко мне и вытащила нож. Я готова была довериться ей, но все равно на шаг отступила — не помогло. Мой халат укоротился до середины бедра. Я села на камень, подставляя Елрех ступни. Ее мазь, попадая на ранки и мозоли, чуть щипала. Обрывками ткани мы обвязали мои ноги, а затем под такую же обработку попали мои руки. Весь день я слушала каждое произнесенное слово, часто уточняла и старалась запоминать. Уже к вечеру боль в руках и ногах окончательно прошла, как и моя хромота. В завершении дня я вовсе готова была рыдать от счастья: забывая тщательно пережевывать, я заглатывала кусками сочное, горячее и безумно вкусное мясо. Второй шкуры для меня не нашлось, но Елрех похлопала рядом с собой, и я с радостью юркнула ей под бок. Этой ночью я наслаждалась теплом ее тела.
На утро следующего дня от ожогов и следа не осталось. Опасаясь вновь травмировать себя, я оставила тканевые обмотки на ногах. Елрех куда-то спешила, мы даже на пять минут не присаживались отдохнуть. К обеду вышли к поляне с холмом по центру. Он пестрил разнообразием цветов и ароматов. Прямо в нем из камней была выложена арка, а в ней деревянная дверца. Мы спустились в темноту землянки. Елрех выглядела радостной, а я хмурилась от темноты и спертого воздуха. Она что-то шепотом попросила, и вокруг засияли зеленые светлячки.
— Волшебство! — тихо изумилась я.
Елрех вскинула белую бровь, усмехнулась и хлопнула меня по плечу. Она сбросила на пол сумки и отправилась вглубь тесного помещения. Вся стена была уставлена шкафами из грубообработанной древесины, комод у входа был задвинут за лестницу, небольшая лавка и стол заняли оставшееся свободное пространство. Стол был завален деревянной посудой. Елрех тут живет? Не похоже, что тут вообще кто-то живет.
Моя спутница рылась на полках, периодически вытаскивала что-нибудь и кидала на стол: большую книгу, склянки с различным содержимым, кости, флаконы, мешочки. Вскоре она снова стала химичить, иногда раскидывала посуду и постоянно бормотала что-то себе под нос. Кажется, она кого-то ругала. Затем бросилась к сумкам, ухватила один мешок и покинула землянку. Я последовала за ней по скрипучим ступеням. Мы пересекли, залитую солнцем поляну и поспешили дальше. На некоторых деревьях встречался вырезанный символ: не то венок из травы, оканчивающийся головой змеи, не то змея с отростками трав или колючек из тела. Елрех шла ровно по символам, хоть и не смотрела на них. Видимо, место ей было хорошо известно. Вышли мы к огромному дереву. На высоком, толстом стволе был сколочен домик, а от него спускалась веревочная лестница. Я не любила высоту, но полезла следом за женщиной. Во-первых, мне не хотелось оставаться в лесу одной, а во-вторых — любопытство. Елрех остановилась и посмотрела вниз, увидела меня, широко улыбнулась, а потом и вовсе расхохоталась, повторяя: «Гис Анья, гис Анья…».
Крохотный домик внутри был увешен шкурами и сушенными травами. По углам стояли плетенные сетки с какими-то сухофруктами или овощами, а может, крупными ягодами и грибами. Елрех ухватилась за пустую корзину в углу, и поставила ее в центре. Она ощупывала все, что висело на веревках: что-то укладывала в корзину, что-то сдвигала и оставляла висеть дальше. Мне надоело топтаться без дела, поэтому я потянулась за мешком, брошенным ею у входа, раскрыла его и стала доставать из него мешочки поменьше. Кажется, Елрех похвалила меня, принимая травы, шкуры, грибы. Спускаться обратно было страшнее, но я справилась и вновь поспешила за спутницей. Кто она? Охотница? Знахарка? Ведьма? Поможет ли она мне? Одно я знала точно. Мне никто не поможет, если не поймут, чего я хочу. Но как объясняться?
Мы вернулись в землянку, и Елрех продолжила брошенную возню со склянками, порошками и флаконами. Теперь стало ясно, что ей не хватало синего гриба, который она спустила с домика. Она вытащила железную конструкцию с нижней полки шкафа и вскоре вновь о чем-то попросила. Прямо в воздухе вспыхнул рыжий светлячок и помчался к конструкции. Я поняла, что это местная горелка. Огонек мерцал под флаконом с мутной жидкостью. Елрех потеснила меня к шкафу, проходя к комоду, приоткрыла крышку и вытащила коробочку. Внутри мерцала золотая пыльца. Охотница испачкала в ней тонкую палочку, ее же потом опустила в флакон и стала помешивать. Зелье приобрело янтарный цвет.
Когда все окончилось, Елрех, сжимая флакон, подошла ко мне, а затем заговорила, но я поняла только «Асфирель». Она открыла рот и вытащила язык, а затем показала на меня. Я нахмурилась и увидела повторение картины. В итоге, открыла рот и высунула язык. Елрех заткнула флакон пальцем и перевернула его. Я не успела никак среагировать, ее палец скользнул по моему языку. Клацнув зубами, я захлопнула рот и отскочила. Отравила? Но незачем же… Вскоре язык охладел и онемел, а затем воздух обжег носоглотку холодом. Я схватилась за голову от невыносимой боли. Меня словно обмораживало изнутри, разрезало. Но очень скоро все прошло. Даже горького привкуса не осталось. Елрех опять носилась по землянке и болтала без умолку. Только теперь она не позволяла мне спрашивать, постоянно преподносила палец к губам и шикала.
К вечеру я обзавелась такой же одеждой из шкур, как у Охотницы. Мои темные волосы с рыжим оттенком были собраны в хвост, а клык, который мне подарила Елрех, обзавелся шнурком. Она хотела вплести его в волосы, но я показала на запястье, и он был повязан туда. Мои халатные обмотки сменили обмотки из шкур, хоть сама Елрех ходила в обычных сапогах. Не в таких, к каким я привыкла, но сейчас и от этих не отказалась бы. До самой ночи моя спутница болтала, словно я могла понимать ее. Я лишь тяжело вздыхала, слушала и иногда даже кивала, ловя на себе насмешливый прищур. На ночь мы остались в землянке, проедая запасы фиолетового мяса. На вкус оказалось так себе, но я ела с аппетитом.
Проснулась от легкого удара по ноге. Открыла глаза и увидела Елрех. Она улыбалась мне и показательно махала знакомым флакончиком. В землянке было так тепло и спокойно, что я, кажется, готова была проспать крепким сном весь день, но пришлось подниматься. К тому же, судя по ночным видениям, зелье совсем уж непростое. Я послушно высунула язык и съежилась, готовясь к боли. Моя мучительница хохотнула, но меня не жалела. В этот раз было не так больно, я только на один глаз зажмурилась. Как только боль окончательно сошла, я настроилась внимательно слушать и кивнула Елрех. Уж не знаю, как работал чудодейственный напиток на грибах и золотом порошочке, но эффект был великолепным. Ночью мне снились различные вещи, а голос Елрех называл их своими именами. Когда она заговорила сегодня, я поняла, что и память работала невероятно: если бы она болтала медленней, то я бы частично перевела на русский.
