Побег от соблазна, или Встретить Его и не узнать! (СИ) - Бурунова Елена (полные книги TXT, FB2) 📗
Ну, родила рабыня и что? Мало ли кто отец ребёнка. Ребёнок чёрный и они же, совокупляются, как животные. Белым женщинам чёрные дети не прощались. Чёрный ребёнок, как клеймо. И женщины в отличие от мужчин, переполненные чувством материнства, не могли отказаться от своего ребёнка. Она свободная, а ребёнок нет. Он сын раба! И обретёт свободу, только если хозяин даст её ему. Это так несправедливо, когда твой цвет кожи определяет статус в обществе. Чёрный — раб, белый —
господин, а я посередине.
Я сотни раз думала, почему он признал меня? Почему забрал в свой дом? Почему дал мне всё, что положено дочери белого господина? Он мог отказаться от меня, как другие белые на его месте. Но господин Эдмунд пошёл против принятых норм в обществе рабовладельцев. Он признал меня! И он не стеснялся моего существования! На все вопросы гостей и знакомых: «Кто это?», он спокойно отвечал: «Компаньонка моей дочери
Изабель и моя незаконнорожденная дочь Лилия».
Я не была его позором, но моё происхождение было позором для ме-ня. Дети, рождённые в браке неосвещённом церковью, носили на себе всю жизнь позор своих родителей. За любовь отца и матери мы расплачи-вались порицанием общества, словно это наша вина. Я часто слышала, что ублюдок — это отродье дьявола, у него с рождения чёрная душа. На мне грех моего незаконного рождения и за всю жизнь мне не замолить его. А я была ещё и дочерью чёрной рабыни. Греховно вдвойне!
Свой грех я не замаливала по воскресеньям в церкви, сидя на имен-12 ных скамейках Дарлингтонов. Я молилась, чтобы мама попала в Рай и отец жил долго, ведь я под его защитой. Пока он дышит, я сплю на белых простынях. Мой гардероб полон красивых платьев. Меня одевают по утрам и раздевают по вечерам. Меня купают. Я сижу за хозяйским столом. Я почти госпожа.
О! Этот стол! Когда я впервые села за него, леди Джейн воскликнула, возмущаясь:
— Я не буду есть с чёрной за одним столом!
Маса Эдмунд спокойно сказал, даже не оторвав глаз от тарелки:
— Хорошо, я прикажу подавать тебе в твою спальню.
Леди Джейн из своих покоев не выходила неделю. Но поняв, что никто не скучает по ней, соизволила всё же порадовать своим присутствием нас.
Её появление за обедом маса Эдмунд никак не прокомментировал, словно жена не бойкотировала его. Пришла и пришла. Ничего существенного не произошло.
С леди Джейн мы стали врагами. Она считала меня врагом! Меня — де-сятилетнего ребёнка, врагом! Я до жути её боялась. Боялась оказаться когда-нибудь в её власти.
Однажды она зашла в мою комнату и сказала:
— Не думай, что это твой дом. Эдмунд не всегда будет оберегать тебя.
Придёт время, и я сполна припомню тебе всё. Я припомню тебе и твою мать — шлюху. И то унижение, что я испытываю каждый раз, глядя на тебя.
Сказав это, она ушла, улыбаясь какой-то мерзкой улыбкой.
Леди Джейн мечтала, как расправится с ребёнком за страсть её мужа к чёрной женщине. Не мужа она винила, а меня. Эдмунда леди Джейн боялась как огня. При этом он никогда не поднимал на неё руку. Ему достаточно было просто посмотреть на жену, чтобы она заткнулась и ушла.
Я слышала от рабынь, что хозяин давно не спит с ней. Уже несколько лет. Врачи запретили леди Джейн иметь детей. Беременность и роды уби-вают её. Ценность женщины в середине восемнадцатого века в плодови-тости. Леди Джейн родила мужу сына. Молодому хозяину Кристоферу исполнилось семнадцать лет, и он служит в армии. Отец купил Кристоферу эполеты лейтенанта в кавалерийском полку Его Величества Георга третьего. Его дома не было больше года. После первых родов последовало три выкидыша, пока бог не дал им Изабель. Роды были очень тяжёлые. Леди
Джейн пролежала в родильной горячке несколько дней. Уже готовились к худшему, как больная пошла на поправку.
Между мной и Изабель год разницы. Господин Эдмунд быстро нашёл решение мужской проблемы. Жену ему заменила моя мать. Вот и бесилась леди Джейн, засыпая в одиночестве, пока муж развлекался с рабыней.
Мой отец недолго горевал и по маме. Через месяц молоденькая рабыня, купленная на рынке, уже грела его кровать по ночам. Девушка ничего не понимала на английском языке. Она родилась в Африке, попала к охот-никам за рабами, была продана работорговцам в Конго, пересекла океан
13 на корабле, прежде чем маса увидел её на рынке в Сент-Огастине. Он дорого за неё заплатил. Девушку звали Ия. В день её покупки, Ию крестили и нарекли Марией. Только Ия наотрез отказывалась отзываться на христианское имя. Гордая и непокорная Ия. Она не захотела рожать масе ублюдков и как только разродилась первым, задушила дитя. Рабыни говорили, что у Ии на рынке отобрали младенца. Она родила его на корабле. Хозяин покупал только хорошенькую рабыню, а не ребёнка.
Узнав об удушении своего ублюдка, господин приказал засечь до смерти детоубийцу.
В тот день мы с Изабель были в гостиной. Учитель мистер Кроу, заставлял нас музицировать. Но даже музыка не могла заглушить нечеловече-ские крики Ии, доносившиеся из конюшни.
Я цепенела от ужаса. Мои пальцы не слушались и игра в четыре руки на фортепиано не удавалась. Мистер Кроу больно бил по рукам указкой. Я
вздрагивала, но всё равно не могла играть. Изабель тоже вздрагивала, но продолжала играть. Моя сводная сестра до ужаса боялась матери.
И страх, что леди Джейн будет недовольна её успехами в музыке, был лучшим стимулом играть сосредоточено, не отвлекаясь на постороннее звуки.
Мой отец не мог долго без женщины. Сразу за Ией в доме появилась ещё одна Мария. Только в этот раз она была мулаткой, как и моя мать. Девушка красивая и умная. Понимая, что хочется хозяину, она давала ему это, но детей не рожала. Она прислуживала мне и однажды обмолвилась, что знает, как не пускать ненужных детей на этот свет. Я засмеялась, не ве-ря ей.
— Мисс Лили, главное вырвать из себя первое семя и больше в твоём животе не прорастет ничьё никогда, — серьёзно сказала она.
Жаль, что её знания мне пригодятся в будущем. Мария два года спала с Эдмундом, пока странная болезнь не убила её. Я подозреваю в этом ле-ди Джейн. Хозяйка отравила чёрную любовницу своего мужа.
Эдмунд загрустил. Он уже отправился в Сент-Огастин за чернокожей красавицей, как жена преградила ему путь.
Их крики слышали все домочадцы. Даже, наверное, на плантации.
Леди Джейн орала:
— Хватит выставлять меня на посмешище! Хватит спать с этими чёрны-ми грязными шлюхами! Ты унижаешь меня!
Он кричал ей:
— Я получаю от них то, что ты мне не в состоянии дать! Хвала богу! Он смилостивился надо мною, и твоё бесплодное чрево подарило мне сына и дочь! Всего лишь одного сына и одну дочь! Когда у моих друзей сыновей больше, чем ублюдков! Их жёны исполняют свой долг, рожая детей!
А ты не можешь ни рожать, ни ублажать меня! Бог тебя наказал за грех юности! Если бы я знал, что беру в жёны опозоренную девку, то никогда бы не женился на тебе! Ты совершила наивысший грех! Ты не сохранила невинность, отдавшись до брака рабу! И ты ещё будешь мне говорить
14 об унижении?! Заткнись! И скажи спасибо, что не вернул тебя отцу после брачной ночи! Ни одни богатства твоего приданого не очистят тебя!
Потом раздались надрывные рыдания. Хлопок двери. Леди Джейн осталась плакать в кабинете, а господин Эдмунд уехал в город. Вернулся отец через пять дней. И вернулся не с хорошенькой рабыней, как обычно, а с гувернанткой для меня и Изабель. Сказал, что девочки уже большие и им нужна гувернантка, а леди Джейн плохая мать. Если честно, она и ей не была. Приёмы занимали всё её свободное время. Изабель даже как-то сказала, что если бы её забирали у матери, то она бы и не расстроилась.
А может и не заметила, что дочери больше нет рядом. Да, мне с матерью повезло. Мама меня очень любила.
Нашей гувернанткой стала мисс Луиза. Но, мисс Луиза, больше занималась своим работодателем. Её крики и стоны будили всех по ночам. Она была не гувернанткой, а куртизанкой. Маса платил ей за любовь. Если это вообще можно назвать любовью.
