В лабиринте тайн - Соловьева Алла Александровна (чтение книг txt) 📗
– Да, Злата, – подтвердил Тагашев и вновь с кем-то поздоровался кивком. Оно и понятно, наставников-мракауров знает вся академия. – Если ваша практика не возобновится, то занятия, как обычно, будут по вечерам. Опаздывать и поступать необдуманно все еще запрещено, – многозначительно добавил он.
Я не увидела улыбки на его лице – не место и не время, – но поняла, что он хотел бы по-доброму улыбнуться. Словно желая прикоснуться, он потянулся ко мне, но, покосившись на Фадеева, вместо этого убрал со своего рукава несуществующую пылинку. Слушая нас, Макс сильнее сдавливал мои пальцы, не замечая этого. Похоже, наша беседа с Елизаром его раздражала.
– Значит, о практике ты тоже ничего не знаешь? – Забыв о напряжении Макса, я задумчиво закусила губу.
Этот вопрос мучал старшекурсников в течение трех дней. Ведь практика не завершена. Тем не менее информационная доска в холле академии пуста, а Хранители-наставники ничего не знают. В течение месяца мы наряду с опытными Хранителями света должны были патрулировать мегаполис на предмет вампиров, но в связи с нападением практические занятия были прерваны. Не то чтобы я горела желанием ночи напролет носиться по паркам, подворотням или ночным клубам, но это важная часть обучения.
– Сегодня вечером этот вопрос решится на совете, – сообщил Елизар.
Сначала я подумала, что неверно расслышала в царящем шуме. Гул голосов, хруст снега под ногами, непрерывная работа двигателей, хлопки автомобильных дверей, храп лошадей. Да еще и ворона, сидящая на заледеневшем клене в нескольких метрах от нас, раскаркалась. Я внимательно посмотрела на Тагашева. О созыве совета наслышана и я, но Николаю было не до моих назойливых вопросов, так что подробностей я не знала.
– С каких пор на совете обсуждаются такие мелочи? – удивилась я. – Думала, он созывается в связи с нападением Охотников.
– Нападение напрямую касается вас, – ответил Елизар. – Погибли две студентки. Хранителям света нужны дополнительные силы, и практика должна бы продолжиться. Многие из советников считают, что старший курс не только способен помочь, но должен набираться опыта в боях. – Тут Тагашев поморщился, словно сама эта мысль вызывала в нем недовольство. – Директор не хочет рисковать, но большинство Хранителей поддерживают советников. Возникли противоречия, и только поэтому вопрос вынесли на повестку дня.
– А как же Николай? Разве он не может повлиять на решение? – Я разглядывала наставника. Не сомневаюсь, что он в числе тех, кто против продолжения нашей практики. Его тон и выражение лица лишь убедили меня в этом. Подозреваю, что Макс с ним был бы солидарен в данном вопросе.
Елизар отрицательно покачал головой:
– Если советники и Хранители окажутся в большинстве, то Вязин и Фомин должны будут смириться.
– Я вижу, ты хорошо осведомлен, – словно напомнив о себе, внезапно подал голос Макс. – Только хотелось бы знать, с каких пор ты участвуешь в совете? – будто случайно добавил он. – Начал считать себя одним из нас? Или возомнил себя оборотнем? – В интонации парня проскользнули вкрадчивые нотки.
Не в силах поверить, что Макс мог такое сказать, я резко повернулась к нему. Ждала от Макса чего угодно, но не таких провокаций. Это же открытая враждебность! Да что с ним такое? И это благодарность за спасение? Ведь мы оба обязаны Тагашеву жизнью! Я тут же виновато взглянула на Елизара, но на его лице появилась откровенная насмешка. Смотрел он не на меня, а на Фадеева.
– Вроде того. Только трансформироваться не умею. Но, может, это и к счастью? Запах некоторых волков не переношу, – бесстрастно сыронизировал он, слегка выделив слово «некоторых». Хотя и так понятно, что имел в виду Макса.
– Лучше оборачиваться волком, чем принадлежать к клану убийц! – лязгнул зубами мой спутник.
Между парнями словно электрический разряд пробежал. Опасность, исходящая от двух вампиров, чувствовалась на расстоянии. Это ощутила не только я: стряхивая снег с заснеженной живой изгороди, стайка испуганных воробьев взвилась вверх и скрылась в лабиринте тренировочных площадок.
– Макс, мы должны идти. – Оглядываясь вокруг и желая убедиться, что этот разговор никто не услышал, я потянула парня в сторону академии. Ага, как же – грузовик сдвинуть легче.
Мои метания парни проигнорировали. Миг, и лицо Елизара стало серьезным. Взгляд прожег Макса насквозь.
– Только не говори, что ты не знал о совете! Ты присутствуешь там, так же как и все Хранители. Или это повод и у тебя есть другие вопросы? – Тагашев изогнул смоляную бровь.
– Макс, нам пора! – уже твердо напомнила я и снова дернулась вбок.
Тщетно. Тиски, сжимающие мою ладонь, сжались крепче.
Поведение этих двоих причиняло боль, но они словно не слышали меня. Зато начали привлекать внимание окружающих. Курносый, с россыпью веснушек на носу Хранитель громко поздоровался, замедлил шаг и начал усиленно вытягивать шею. Заметив настороженность верлафа, Елизар плотно сжал челюсти, но Макс рыжеволосого оборотня словно не заметил.
– Вопросов у меня к тебе действительно много. – Фадеев кивнул. – Мучают мысли о пришествии Охотников. Странно, что они начали проявлять к нам интерес одновременно с твоим появлением в клане. А их страх и холопское раболепие при твоем приближении и вовсе ставят в тупик, – наигранно задумчиво произнес Макс. Правда, голос не повысил, наверное, все же не хотел, чтобы его услышали. – Да и с нападением на лабораторию не все понятно. Я был ранен, но, перед тем как отключиться, кое-что слышал. Умоляя о пощаде, несколько Охотников назвали тебя по имени! – Испытующе глядя на Тагашева, Макс сузил глаза. – Несколько необычно, не находишь?
Елизар побледнел. Фадеев удовлетворенно хмыкнул, а я даже вдохнуть боялась. Проницательность Макса едва не свалила с ног. Он всегда подозревал Елизара. Безусловно, Тагашева знают все Охотники, ведь на протяжении пяти лет они подчинялись ему. Николаю Вязину это известно, и он полностью доверяет Елизару. Но не факт, что другие верлафы, узнав правду, не возненавидят мракаура и не обвинят в нападении, хотя его вины в этом нет.
– Перестань, Макс! – Я почувствовала, что голос охрип.
Но, похоже, остановить парней в данный момент не смог бы даже мой обморок.
Тагашев наклонился, почти касаясь лица Фадеева:
– Если ты забыл, то могу напомнить, что я мракаур и вырос среди них. Я действительно их знал! А если есть подозрения, доложи обо мне Николаю! Думаю, он найдет что тебе ответить!
Фадеев напрягся. К счастью, шум топил голоса, и только я стала свидетелем этого диалога. Но и один вид собеседников мог привлечь внимание.
– Это самое удивительное! Вязин доверяет тебе и советуется во всем. – Макс передернул широченными плечами. – Оснований сомневаться у меня вроде бы нет. Но…
Елизар вскинул подбородок. Продолжить он не позволил:
– Обвинить не в чем, тогда зачем этот цирк?
– Прекратите оба! – взмолилась я.
Макс покосился на меня. Его зубы скрипнули.
– Хорошо, я скажу по-другому, мракаур! Что-то подсказывает, что ты о-очень темная лошадка, – протянул Макс. – Только по причине того, что обязан тебе жизнью, я не стану трепаться. Но будь уверен, разгрести это дерьмо и докопаться до истины все же попытаюсь! И еще хочу предупредить. Держись подальше от моей девушки! – Он многозначительно посмотрел на цепочку на мощной шее Тагашева.
Лицо Елизара вновь накрыла непроницаемая маска. Стараясь прекратить ссору, я в очередной раз потянула Фадеева к дорожке, но не сдвинула ни на шаг. Умоляюще посмотрела на наставника, но он лишь задержал взгляд на моей ладони, стиснутой Максом, и заговорил:
– Не забывай, что Злата – моя ученица. Пересекаться нам с ней придется, хочешь ты того или нет! И пальцы разожми. Боюсь, еще немного, и она заверещит от боли. – В темных, как грозовые тучи, глазах Елизара разве что молнии не сверкнули. – Кстати, устраивать истерику при ней было необязательно. Если появятся еще вопросы, просто подойди! До встречи, маленькая дикая кошка, – попрощался он со мной. Затем повернулся и быстро пошел прочь.
