Одиннадцатая могила в лунном свете (ЛП) - Джонс Даринда (читать книги полностью .txt) 📗
Теперь пацан сидел у меня на спине, как рюкзак, зато перестал кусаться. Как говорится, стакан наполовину полон. Спрыгнув на пол, вампиреныш тоже расхохотался. Аж пополам согнулся. Я наградила обоих своим лучшим взглядом ужаса и отвращения по причине предательства. Ангел встал, и два гаденыша, явно сговорившихся заранее, стукнулись кулаками.
Я потерла шею там, куда меня укусили.
— Это неправильно по всем статьям.
Ангел фыркнул, и мальчишки опять расхохотались. Зато мне наконец удалось получше рассмотреть пацана-вампира. С возрастом я ошиблась. Засранец был старше, почти ровесник Ангела, но намного ниже. И он просто дико смахивал на вампира. Длинные черные волосы были настоящими, а вот лицо ему раскрасили белой краской, глаза подвели черной подводкой, а из уголка рта и с виска вниз стекала липовая кровь.
С укоризненным выражением лица я сложила руки под «девочками», то есть под Угрозой и Уилл Робинсон (так я назвала свою грудь размера двойного D за склонность приманивать неприятности), и пацан решил объясниться. Точнее попытался. Из-за очередного приступа смеха и искусственных клыков слова звучали очень нечетко.
— Хэ-о-ин. — Вампиреныш поднял палец, выплюнул светящиеся в темноте зубы и вытер рот тыльной стороной ладони. — Не могу говорить с этой фигней. Хэллоуин. Бей и беги.
В голосе отчетливо слышался мягкий индейский акцент. У коренных американцев слоги текут гладко и легко, в то время как большинство жителей страны говорит отрывистым ритмичным стаккато. Только пацан был явно из последних поколений. Акцент почти растворился под англосаксонским напором, но и оставшегося оказалось достаточно, чтобы предположить, что мальчишка из резервации зуни на северо-востоке от Альбукерке.
Костюмчик у него, кстати, был шикарный. Точнее был бы шикарным, если бы до меня не дошло, что кровь на виске и в уголке рта к костюму не имеет никакого отношения.
— Кровь настоящая, — пришибленно побормотала я печальным голосом.
— А то, — отозвался мальчишка и беспечно махнул рукой. — Ерунда.
Сердце в груди сжалось, и пришлось бороться с естественным порывом обнять вампиреныша. Порыв изо всех сил сопротивлялся, но я не сдавалась. В основном потому, что жамкать ребенка незаконно, а мне такие обвинения ни к чему.
— Это Логан, — выдавил Ангел, приходя в себя.
Логан протянул руку, и я ее пожала, с трудом улыбнувшись.
— Ангел мне все о тебе рассказал. В смысле почему ты такая яркая, и все дела. — Он одобрительно кивнул. — Если хочешь знать мое мнение, отпадная ты чертяка.
— Тогда хочу, — усмехнулась я.
Пряча робкую улыбку, Логан опустил голову, а я вдруг опомнилась и обернулась. Чуть не забыла о докторе Мэйфилд! Она все еще цеплялась за ковер возле дубового шкафчика для документов, а на ее лице застыло выражение чистейшего ужаса.
А еще мы устроили натуральный погром. Причем не из дешевых. Представить не могу, во сколько мне обойдется груда осколков, бывших когда-то вазой.
После того как я расплачусь за нанесенный ущерб, придется потуже завязать пояса до следующей зарплаты. Что тут скажешь? Я едва свожу концы с концами. Вот мой муж, например, каждый день из простого интереса зарабатывает столько, что может купить маленькую страну. А я еле-еле наскребаю, чтобы покупать себе зубную пасту и платить своей помощнице. Рано или поздно от чего-то придется отказаться. Правда, жить без пасты я вряд ли смогу.
Тем не менее, я была полна решимости обеспечивать себя самостоятельно. Сразу после того, как куплю яхту, на которую давно положила глаз. И тридцать семь пар ботинок, которые внесла в список под названием «Ботиночное счастье». Вот потом я сама по себе, детка.
— Доктор Мэйфилд, — начала я, потихоньку подходя ближе, — вы как?
Ее заметно трясло, а глаза, в которых плескалась паника, были огромными и дикими.
— Многовато вам придется осмыслить, — понимающе добавила я.
— Как?.. Я даже… Когда?
— Дышите. — Я присела и придвинулась к доку. — Просто дышите, доктор.
Она сделала глубокий вдох и тут же поняла всю тщетность усилий.
— Не помогает. Вообще ничего не происходит.
— Знаю. И мне очень жаль. Некоторых это успокаивает. Я даже видела, как у некоторых призраков начинается гипервентиляция. Понятия не имею почему, но случается и такое. Надо только взять себя в руки через попытки контролировать дыхание и… Ну, вы поняли.
Док продолжала тяжело дышать, пытаясь загнать воздух в несуществующие легкие. Осознав, что у доктора Мэйфилд трудности, мальчишки угомонились и уселись рядом с нами.
Логан взял ее за руку.
— Доктор Мэйфилд?
Очень-очень медленно она перевела взгляд на него.
— Его так накрасили, — заверила я ее на всякий случай. — На самом деле он вовсе не вампир.
— Тогда ладно, — кивнула док, и вдруг на ее лице расцвело узнавание. — Минуточку… — Она смерила Логана взглядом с ног до головы. — Ты… ты же сын Синтии!
Понятия не имею, кто такая Синтия, но доктор Мэйфилд явно попала в яблочко.
Пацан кивнул и выдал ядерную улыбку, которая тут же проникла мне прямо в сердце.
— Вы ей очень помогли после того случая… ну, когда я умер. Вот и мне захотелось вам помочь.
Не отрывая от него глаз, док прикрыла ладонями рот.
— Так ты и правда… все это время… на самом деле был здесь. Она чувствовала, что ты рядом.
— Ага. А вы не сказали ей, что она спятила, как говорили все остальные. Не заставили чувствовать себя дурой. Подыграли, хоть и не верили ни единому слову, и помогли справиться с горем.
— Ей это было необходимо. — На этот раз док сама взяла Логана за руку. — Мне очень жаль, что я ей не верила.
— Но она-то этого не знала. А это самое главное.
— Боже мой! — еле слышно выдохнула доктор Мэйфилд и обняла мальчишку.
Ее плечи тряслись под тяжестью новых знаний и обстоятельств.
Мы с Ангелом встали и отошли в сторонку, чтобы дать им время. Правда, Ангела, как обычно, надолго не хватило.
— Ну так как? Обжиматься будем? Все клевые пацаны этим занимаются. — Убедительности ради он кивнул на Логана с доком.
— Ты явно слишком долго ошиваешься рядом со мной.
Я присмотрелась к Ангелу повнимательнее. На нем была все та же одежда, в которой он умер. Большинство призраков, которые не сбивают меня с толку, остаются в той же одежде, в которой были в момент смерти. На Ангеле висела свободная грязная футболка с кровью на груди от огнестрельной раны. Джинсы сидели низко на бедрах, а бандана была надвинута практически на брови. Но все это нисколько не мешало Ангелу быть красавчиком.
— А тебе, часом, не надо быть в другом месте?
Он должен был сидеть на хвосте у моего ворчливого дядюшки. Какой толк мне от приспешников, если они не… приспешничают?
— Меня Своупс сменил. Не мог я пропустить такое представление.
— Ну еще бы! Так как у тебя дела?
Ангел подозрительно сощурился.
— Порядок. Будут лучше, если мы пообжимаемся.
— А мама как?
Он пожал плечами:
— Нормально. Встречается с одним чуваком. Он ничего, хороший вроде, но смотреть стремно.
— Она заслуживает хорошего парня рядом, — рассмеялась я.
— Всегда заслуживала.
Я коснулась пальцами темного пушка у него на лице. Ангел только-только начал жить, когда погиб. Его смерть была бессмысленной и совершенно несправедливой.
Мой порыв нежности он воспринял как знак. Шагнул ближе, уткнулся носом мне в шею и вжался в меня всем телом. Одной рукой он обнял меня за талию, а несколько секунд спустя ладонь двинулась ниже, ниже и еще ниже, пока не оказалась на моем левом полупопии.
Очень стараясь не рассмеяться, я закатила глаза. Ангел не бросал попыток склонить меня к интиму, но ему же, блин, всего тринадцать! Это прямо-таки прописано в его юной призрачной ДНК. Впрочем, должна признать, обнимашки с ним поднимают мне настроение. Он для меня как младший брат, если не считать того факта, что в девяносто пятом, когда он погиб, ему было тринадцать. А значит, технически он старше меня.
