Разношерстная... моя (СИ) - Сергеева Александра (читать книги .txt) 📗
Подстерегли их на кромке леса, что обрывался, будто нарочно обрезанный, у самого песчаного берега. Бока вывалился из зарослей первым. За ним Предиг, да не успел углядеть, как ушлый людоед сразу же рухнул на песок. Клятый шип вонзился парню в щеку, но тот успел ответить – плевака с визгом вывалился из кустов. И задергался, ухватившись за торчавшую из груди стрелу. Предиг успел пару раз шагнуть и повалился навзничь. Да только вот голожопым это мало помогло. Мужики в трех оставленных на берегу лодках не дремали. Второй десяток тотчас принялся метать стрелы. Третий в полном снаряжении, прикрывшись щитами, двинулся к товарищам тесным строем. Высыпавшие на берег людоеды прыгали вдалеке козлами и орали, размахивая своим потешным оружием. Но ближе подобраться опасались: несколько самых смелых остались валяться темными корягами на белом песке. Убота метался средь своего воинства, отчаянно визжа и раздавая плюхи – бестолку. Никто не желал лезть под стрелы белых великанов. Куда делся Бока так и не поняли. Да и разбираться было недосуг. Коль сам со страху сдриснул, пусть на себя и пеняет, что останется без обещанной награды.
От берега отчалили дружно, держа луки наготове. На корабле Дасий первым делом велел доить козу. Но спящую оборотенку еле-еле растолкали. Снулая девчонка никак не желала раскрывать глазенок. А уж когда ей в ротик капнули первую каплю молока, разразилась диким воем, ровно ее травили чем едким. Затем принялась задыхаться. Да еще явственно рваться в сторону уплывающего за спину островка. Бились с ней, бились, да только хуже становилось. Посиневшая от истошного ора малышка подозрительно затихала, то и дело опасно клоня головку и закатывая глазки. Кто ее знает, может, и померла бы их добыча, да помог проводник. Гуфан, безмолвно наблюдавший за истязанием оборотенки, что-то нерешительно пробормотал.
– Говорит, он слыхал, будто эти оборотни не могут жить за пределами своего острова покуда не встанут на ноги, – озадаченно перевел Дасий своим. – И жрать, вроде, ничего не могут, кроме молока мамки. Да еще какой-то там особой волчицы. Дескать, есть тут на островах такие полосатые волки. Вот они-то оборотенок и кормят, коли мать сгинула.
– Так чего, выходит, обратно надо, – недовольно проскрипел Живул. – Вот же клятая земля! Никак не отпускает по добру.
– Вернуться не штука, – задумчиво молвил полусотник. – Штука продержаться, покуда девчонка на ноги не встанет.
– А чего? – зло хмыкнул кто-то из дружинников. – Высадимся, да перережем всех подчистую. Оно погано, да годик как-нибудь продержимся. А после уж и домой.
– Мне жена башку оторвет за такую отлучку, – невесело усмехнулся еще кто-то.
– Решаем, мужики, – закаменел лицом Борен. – Либо остаемся и вернемся с добычей, либо…
Возвращаться без добычи никто не хотел. Пусть и легло то решение поперек сердца тяжким грузом. Правда, покуда корабль разворачивался да шел к острову, дружина не сводила глаз с оборотенки. Та, как назло, подтвердила догадку гуфана: и орать бросила, и задышала ровней. Вот же пакость мелкая! Будто нарочно им задержки чинит. Ну, да куда деваться? Без добычи им дома рады не будут. Голов не снесут, да вот из дружины попрут запросто. Дасий тоже огребется, хоть и числится его род одним из родовитейших. Он также не горит желанием возвращаться битым псом. Стало быть, сидеть им всем на этом сраном острове год, а то и больше. Кто его там знает, как быстро растут эти чужестранные оборотни? Они и о своих-то ни черта не знают – не видали никогда. Одними сказками пробавлялись. Толи нет тех оборотней на родимой земле, толи, не в пример тутошним, прятаться горазды. На бескрайних просторах их настоящей большой земли это запросто.
На берег моряки-гуфаны высадили иноземную дружину в пять без малого десятков воинов со всем их барахлом. Проводнику наобещали, дескать, коли будут к ним наведываться хотя бы раз в сотню дней, так получат втрое против того, что уже получили. Оно, конечно, гуфаны могли бы перебить иноземцев и забрать все сразу. Да только вот, здраво оценив этих суровых воинов с далекого севера, ни один не решился на них лезть – жизнь дороже. Проводник поклялся являться на остров, как уговорено. Ему, мол, и самому интересно: чем у северян тут все окончится? А уж плата больно щедра, чтоб ею разбрасываться – услуга-то, по сути, необременительная. С тем и расстались.
Навьючившись барахлом, дружинники поспешили скорей убраться с опустевшего пляжа под защиту леса. И, первым делом, сразу же наткнулись на Боку. Предприимчивый людоед преспокойно сидел на поваленном дереве – будто знал, что гости вернутся – и скалил заточенные зубы.
– Ты ведал, что она вне острова не выживет? – сухо осведомился Дасий, весьма толково разъясняя свои слова руками.
Бока понял и радостно закивал. Тут многоопытный да здорово ученый боярин на пальцах показал, дескать, надо бы им где-то поселиться. Людоед в ответ полюбопытствовал: не хотят ли белые великаны прикончить Уботу? Да с ним еще кой-кого, дабы не мешали похитителям преспокойно растить свою добычу до назначенного срока. Остальных, де, Бока самолично приберет к рукам, чтоб не мешались под ногами великанов. А уж тем он станет помогать во всем.
– Понятно, станет, – едко подтвердил Борен. – Покуда на зуб не вздумает попробовать.
– О том после заботиться станем, – резонно заметил Дасий. – Будет дело, станем делать. А пока нам для себя землицу эту подрасчистить надобно. Сколь бы долгого покоя не добудем, да все нам на пользу. А там уж посмотрим. Баб-то нам подгонишь? – на пальцах показал он. – Чтоб совсем со скуки не помереть.
Бока еще радостней закивал. И даже широко развел руками, наобещав целую кучу баб. Дружинники заржали и чуток приободрились. Оно и верно: были бы девки, а с остальным справимся. Тут в разгар их веселья на коленях присевшего рядом с людоедом Дасия заелозила малышка. Никто и понять-то ничего не успел, как ее заволокла плотная дымка. Бока отскочил от соседа, как шпаренный. Заорал, размахался тощими ручонками, таращась на оборотенку. А вместо той на коленях Дасия уже ворохался диковинный щенок не понять, какой породы. Боярин его чуть не отшвырнул, да вовремя опомнился. А вскоре уж и поглаживал ноющую зверушку, силясь ее успокоить. Кутенок же ловил его пальцы и пытался пристроить в пасть, отчаянно чмокая.
– Жрать хочет, – подсказал какой-то опытный отец семейства. – Слышь, боярин, ты б поспрошал у голожопого: где тут эти их волчицы водятся?
Тот вздохнул и приготовился к долгому разговору на пальцах. Но Бока и сам сообразил, чего от него требуется. Приложил к башке руки, изобразив высокие уши, и зарычал. Потом замахал рукой вглубь леса, дескать, нужная им кормилица где-то там. Мужики разобрали барахло. И вяло поругиваясь на паршивый жаркий влажный лес, двинули за ним по еле заметной тропе. Мечи наготове, луки начеку, воинское чутье настороже. Дасий, прижав к себе ноющего кутенка, шагал в середке строя и безотчетно колыхал малявку. Оно, конечно, оборотень, да ведь дитё. А в человечьем облике так и вовсе обычное: милое да беззащитное. Он топал, увязая в вековой гниющей мокрой подложке, и размышлял о том, что, собственно, они нынче содеяли? Из головы все не выходило тело молодой женщины. И чем дальше, тем поганей становилось на душе молодого боярина. Чуял: накажут его боги за этакое святотатство. Как есть, накажут. И поделом.
Глава 1
– Дак я ж чего и твержу: аж целых три воза! – горячился Ноздря, брызжа слюной и пучась раком, засунутым задницей в кипяток. – И при них целый десяток охраны. Не шантрапа вам какая. Мужики тертые. Видать, из дружины какой князевой – еле-еле завалили. Кабы не Юган, так, поди, и не управились бы. И ведь падла какая! Нет, чтоб уносить ноги, так насмерть встали. Уж такого мужикам, видать, насулили, что у их жадность поперек ума влезла. И купчик при них, вроде, тощой, как куренок: три ж воза всего и есть. А сам, значица, сторожится паскуда: идет себе при солидной страже да нашими ж тайными тропами. Откуда такая заковыристость? Ну, мы и порешили, дескать, в том возке добро знатное. Как тут еще рассудишь, коли всё-то у его не по уму? Чего б ему не трактом брести? Да не с прочими обозами? Ну, думаем, точняк груз заманчивый. Кабы не серебра в достатке…
