Любовь (не) прилагается (СИ) - Горская Ева (читать книги txt) 📗
В дверном проеме показался накачанный… нет, перекаченный молодой человек. Молодой человек, состоящий из одних мускулов. Одежда, футболка и джинсы, так плотно облегали его тело, что можно было любоваться рельефом мышц. Наверное, кому — то такое понравилось бы. Но мне было смотреть не особенно приятно. На вид ему было лет двадцать пять. Лицо недружелюбное, мрачное… даже злое.
Этого господина я не видела прежде. Он не был тем охранником, который втолкнул меня обратно в гостиничный номер, когда я хотела сбежать. Не был тем водителем, который вез нас из поселка оборотней в город. Не был тем помощником, который ездил в магазин за моим новым нарядом. Мысленно завопила. Сколько оборотней в подручных у Фомина старшего? И сколько таких? Ведь от такого точно не сбежишь. Радовало одно, что летим мы только вдвоем.
— Денис, это Аксинья. Твоя подопечная на этот вечер. Отвечаешь за девочку головой, — мысленно застонала. Значит, будет сопровождать в аэропорт. Я влипла. Я попала. И что теперь делать? Устраивать скандал в салоне самолета, чтобы покинуть его, ужасно не хотелось.
Телохранитель не проронил ни слова, лишь кивнул. Дважды кивнул, словно, болванчик.
Но болванчиком почувствовала себя я…
Только тут до меня дошло, что мне разрешили спуститься в бар. Меньше часа назад оборотень был категорически против того, чтобы я покидала номер. Что изменилось за это время?
Но с другой стороны, какая мне была разница? Мне выпадал отличный шанс попробовать сбежать. За время работы курьером я посетила такое количество офисных зданий, складов и различных забегаловок. Помнится, множество раз меня эксплуатировали «маленькие начальники», когда им лень было идти в магазин или кафетерий за обедом. Иногда даже сам господин Родцев использовал меня в качестве личного курьера. Тогда я вынужденно посещала весьма приличные заведения, хоть и чувствовала себя крайне неловко. Соответственно, успела побывать в диком количестве общественных туалетов нашего города. И в большинстве из них были окна, в которые при желании можно было выбраться наружу. Представила себе реакцию случайных прохожих на то, как из окна первого этажа дорогого отеля вылезает девушка, и улыбнулась. Только вот тащить с собой сверток с одеждой в бар было бы крайне странно и подозрительно.
— Огромное спасибо, Иван Васильевич, — улыбнулась мужчине. Даже посмотрела на телохранителя. Правда, больше одной секунды улыбаться и смотреть на него не получилось, слишком уж мрачное лицо… хотя, какое лицо?! Морда или рожа этому здоровенному качку подходило гораздо больше.
— У тебя будет минут двадцать — тридцать, Асенька, — продолжал наставлять меня мужчина. — Я за тобой зайду, и мы сразу поедем в аэропорт, — он явно ждал, что я покину спальню.
— Понятно, — ответила и не сдвинулась с места. Надо было как — то вытолкать Ивана Васильевича из спальни, чтобы переложить деньги.
— Асенька?! — поторопил меня мужчина, жестом указывая «На выход».
Прекрасный выбор: спрятаться в ванной комнате номера с пакетом или тащить его с собой. Ничего глупее невозможно было придумать.
Подхватив пакет, направилась на выход из комнаты.
— Твои вещи? — ожидаемо поинтересовался оборотень. Кивнула. — Я захвачу, — Иван Васильевич уже протянул руку, чтобы их забрать, но я опередила:
— Нет. Благодарю, — гордо прошла мимо, проигнорировав удивленное выражение лица мужчины. К моему изумлению, Фомин старший не стал акцентировать внимание на такой мелочи. А Денису, судя по всему, было, вообще, на все наплевать. А я так переживала… Поймала себя на мысли, что иногда волнуюсь понапрасну из — за сущих пустяков. Надо просто действовать смелее и наглее. А еще увереннее, чтобы ни у кого даже не возникло мысли, что ты можешь делать что — то не так. Неправильно. Марина Евгеньевна именно так и говорила. В очередной раз мысленно поблагодарила госпожу Хвастунову. Умнейшая женщина, а какая полезная… Очень жалела, что больше не смогу с ней общаться. Пожалуй, это немногое из того, за что я была искренне благодарна Исаеву. И с ней расставаться действительно жалко, в отличии от него.
Я покидала номер в странном предвкушении. Валя, выглянувший из своей спальни проводить, тем не менее не сказал ни слова на прощание. А я искренне улыбнулась ему, рассчитывая, что больше никогда не увижу. Все больше склонялась к тому, что в гостях у предполагаемого деда мне делать нечего. Иначе, Иван Васильевич может оказаться прав, а меня очень выгодно выпихнут замуж. Замуж за кого — нибудь, от кого, как от Исаева или Фоминых, уже не избавлюсь.
Мой грозный спутник вызывал внутреннее содрогание не только у меня. Молоденькая девушка, явно не собирающаяся до этого покидать уютную кабину лифта, буквально выпрыгнула мне навстречу и чуть не снесла, когда лифт затормозил на нашем этаже и оборотень сделал приглашающий жест рукой. А еще, побыв буквально пару минут наедине с Денисом в замкнутом пространстве, ощутила исходящую от него силу. Пришла к выводу, что Иван Васильевич намного слабее моего сопровождающего.
Одна чашечка латте.
Вторая чашечка…
Я поднялась.
— Куда? — рявкнул оборотень, сидящий напротив и буквально буравящий меня недобрым взглядом. Я все минут десять или пятнадцать, что провела в симпатичном лобби баре отеля, проерзала на стуле. Все это от слишком пристального внимания охранника. Денис очень четко исполнял выданные ему Фоминым старшим инструкции, не сводя с меня сосредоточенного взгляда. Наверное, даже ни разу не моргнул. Точно не знаю. Я смотрела куда угодно, только не на него.
— В туалет! — рявкнула в ответ, привлекая к нам внимание немногочисленных посетителей. Сама не ожидала. Видимо, нервное напряжение слишком сильно давило на меня. Боялась, что мои надежды могут не оправдаться.
— Идем, — мужчина поднялся.
— Ты со мной? — Луна, за что мне это?!
Он ничего не ответил, но проследовал за мной до туалета.
Цирк. Отстранив меня, открыл дверь и убедился, что мне не угрожает никакая опасность. Короче говоря, в туалете никого и ничего не было. Как и не было окна, к моему огромному сожалению. Зато я переложила все деньги в карман платья, когда осталась в одиночестве. Так, на всякий случай.
Еще одна чашечка латте… Мне просто необходимо было чем — то себя занять.
Кажется, теперь на любимый напиток не смогу смотреть очень — очень долго.
Луна, да я не нервничала так перед предполагаемым побегом на свадебном торжестве, как за прошедшие двадцать минут. Уже успела извести себя чуть ли не до обморока, слишком некомфортно было в обществе моего сторожа.
Наконец, показался Иван Васильевич. Иван Васильевич, которому я обрадовалась, как Деду Морозу в раннем детстве. Ивану Васильевичу, на которого я с криками:
— Избавитель мой! — была готова запрыгнуть с ногами. Ивана Васильевича, которого была готова расцеловать.
— Асенька, — произнес мужчина, на котором, словно, лица не было. Он был мрачен, как, грозовая туча.
В полном молчании проследовали до ожидающего нас автомобиля. Также в полном молчании погрузились в него.
К моей радости, грозный Денис устроился на пассажирском сидении рядом с водителем.
Не сказать, что общество Фомина старшего доставляло мне хоть какое — то удовольствие, но по сравнению с приставленным ко мне амбалом, я была счастлива оказаться на заднем сидении с Иваном Васильевичем. Иваном Васильевичем, который промолчал всю дорогу до аэропорта. Мужчина был явно чем — то сильно озабочен. Я же смотрела в окно автомобиля и мысленно прощалась с городом, рассчитывая никогда сюда не возвращаться.
Совсем плохо помнила свое детство, но, когда еще была жива мама, иногда ездили отдыхать. Сначала с папой, затем с Михаилом Андреевичем. Но вот атмосферы, царившей в аэропортах, не запомнила абсолютно. Тот единственный раз, когда летела в сознательном возрасте с Исаевым, мы пользовались частным самолетом. Все было совсем по — другому.
Сейчас с интересом осматривалась. Множество спешащих людей. Множество ищущих людей. Множество ожидающих людей. А рейс у нас в неудобное время, по словам Ивана Васильевича. Даже представлять не хотела, что тут творится днем.
