Принц и Мадонна (СИ) - Воск Степанида (читаем книги .TXT) 📗

Ну зачем я это ляпнула? Зачем?

Он сейчас начнет задавать вопросы. А я на них не смогу ответить. Вернее, не захочу.

Датский долго смотрел на меня, а потом сказал тоном, не терпящим возражений:

— Пойдемте танцевать.

И протянул мне руку.

Я замялась. Сознательно вложить свою в чужую это же… очень сложно.

Однако Датский рассудил все по-своему. Он не стал дожидаться моего решения, а принял его за меня.

Моя ладонь утонула в его лапище. По крайней мере, мне так показалось в первый момент, когда он ее сграбастал в свою руку.

— Вы слишком долго думаете. Это вредно, — шепнул он мне на ухо, выводя на танцпол. Там уже вовсю кружились несколько пар под мелодичную композицию французского шевалье.

— А вы очень быстро принимаете решения, причем за другого человека, — произнесла, стараясь отодвинуться от мужчины как можно дальше. Хотя танец позволял нам находиться достаточно близко. Сейчас не позапрошлый век, когда от дамы надо было стоять в полуметре, держа на вытянутых руках.

— Это у меня в крови. Я же вам рассказал о своих корнях, — криво усмехнулся Датский.

— Вы мне не рассказали ничего толком. А все что выдали могли выдумать с той легкостью, с которой верите во все наветы произнесенные в мой адрес, — я не могла не уколоть.

— А вы, Мадонна Альбертовна, большая язва, — заметил мужчина, притягивая ближе.

От столь наглого поведения мои глаза стали гораздо круглее и выразительнее. Если тем самым он хотел показать свое физическое превосходство, то у него это явно получилось.

— Зато вы, Принц Даниилович, большой наглец, — я осмелела. Тому как нельзя более способствовал бокал шампанского, выпитый в процессе поздравлений в адрес отчима.

— Никогда не был маленьким наглецом, если наглеть, так по полной программе. Ведь все равно что чуть понаглеешь, что более сильно, ответ один и тот же. Так зачем наглеть самую малость, если можно себе ни в чем не отказывать, — заявил Датский, совершенно никак не отреагировав на свое имя отчество. Из чего следовало, что не настолько оно его сильно задевает. А если вспомнить, что "папаЖора" так и вовсе называет его Принни, то скорее всего не так декану и неприятно когда его зовут по имени.

— И вы часто себе потворствуете? — я прислушивалась к собственным ощущениям, находясь в железных тисках Датского. Он сократил первоначальное расстояние между нашими телами до предельно минимального. И что самое удивительное, меня это не напрягало. Вернее, напрягало, но не так как обычно. Если раньше чужая близость вызывала во мне панику, то теперь я чувствовала как внутри зреет неясное томление, а внизу живота разгорается небольшой пожар, всякий раз когда я случайно задевала ногу Датского. Или не ногу, а что-то другое? Кто же знает, что там спрятано в брюках у мужчины.

— Постоянно, когда удается возможность, — хитро улыбнулся декан.

— Не думала, что вы такой сибарит, — усмехнулась. В этот момент медленная мелодия закончилась и началась более быстрая. Однако и она позволяла танцевать не размыкая объятий.

— Если потворствовать своим желаниям, то жизнь становится гораздо ярче и сочнее.

— И в чем конкретно это выражается? — поинтересовалась. — И куда вы меня ведете? — удивилась. Датский осторожно оттеснял меня в сторону дверей во двор ресторана.

— Хочу чтобы вы подышали свежем воздухом.

— А зачем мне это нужно? — улыбнулась. Меня откровенно говоря очень сильно удивляло поведение декана. Сегодня он был совсем не такой каким видела его в академии, и тем более не такой каким он был у себя дома.

— А я так хочу. Я же сибарит и мои желания превыше всего. Кроме того, в зале играет слишком громкая музыка. Мне она порядком надоела. Думаю, что и вам тоже. Так что выводя вас из зала, я прежде всего делаю одолжение своей студентке, дабы не испортить ей слух, — к этому времени мы уже вышли через стеклянные двери ведущие в зимний сад сообщающийся с обыкновенным садом и заканчивающийся на берегу искусственного озера.

— Значит, вас совершенно не смущает, что я ваша студентка? — удивленно спросила.

— Прежде чем оказывать вам двусмысленные знаки внимания, я тщательно изучил всю приглашенную публику и обнаружил, что среди них не содержится никого кто бы мог как-то неправильно понять мой интерес. Тот факт, что вы моя студентка в этом обществе знаете вы да ваш отчим, да еще мама. Всем же остальным совершенно наплевать на меня и что я из себя представляю. У них другая цель — выслужиться и засветиться перед начальником полиции, на чье день рождения они и приглашены. Так что я вполне свободен в своих действиях и желаниях.

— Вот как? — я не нашлась что сказать.

— Тем более, сейчас вы не моя студентка и не находитесь под моей юрисдикцией, но в моей власти, — хитро сообщил он, привлекая к себе.

В ночном небе уже зажглись первые звезды, а спустившаяся на землю тьма бросила причудливые тени то тут, то там. В саду за рестораном никого по близости не было. Гости еще не достаточно набрались чтобы разбредаться в разные стороны. В саду сплошь засаженным плодовыми деревьями никого не было.

— Что вы делаете? — воскликнула, когда мужчина приблизился вплотную. Между нами не то чтобы яблоко не могло упасть, между нами комар не мог прошмыгнуть.

— Собираюсь вас поцеловать, — нагло сообщил Датский, совершенно не стесняясь озвучивать свои желания. — Мне этого хочется с момента как вас увидел.

— Вы уверены, что правильно поступаете? — воскликнула, продолжая выдерживать хоть какую-то дистанцию и не веря, что декан может себя так вести со своей студенткой.

— Более чем. Я же сибарит, мне позволено вести себя подобным образом, — мужчина склонился к моим губам, но не прикоснулся, продолжая обдавать своим дыханием.

Я же внутри боролась со своими демонами, которые никак не желали отступать в тень.

— Что же вы не сопротивляетесь? — спросил он, так и не уменьшив расстояние между нашими лицами.

— Гадаю, что же мне более выгодно. Спокойно постоять или же начать возмущаться вашим поведением, которое ни в одни ворота не лезет.

— Вы еще скажите, что оно нарушает устав высшей школы.

— Ни с чем подобным на сайте академии я не сталкивалась, — натужно рассмеялась, ощущая себя как канатоходец над пропастью.

ГЛАВА 20

Прикосновение горячих губ было хоть предсказуемо, но все равно произошло для меня совершенно внезапно. Легкий поцелуй в уголок рта, словно прикосновение крыльев бабочки, был практически невесом и едва ощутим. Однако ударил током по натянутым нервам. Все же к нему я была не готова. Голова помимо воли дернулась. Отступить назад я не могла, меня держали. Не насильно, но крепко. Насколько я не решилась проверить.

— Что же ты такая дикая, маленькая моя? — услышала тихий шепот мужчины, склоняющегося ближе, но более не касавшегося меня губами.

Я трепетала в его объятьях. У меня не получалось разобраться с собственными ощущениями. С одной стороны я хотела узнать что же будет дальше, а с другой противилась, боясь неизвестного.

— Вы меня поцеловали, — произнесла чуточку возмущенно, стараясь не шуметь, помня о том, что вокруг могут находиться люди, точно так же как и мы вышедшие в сад подышать свежим воздухом.

— Еще толком не поцеловал, а всего лишь попытался это сделать, — со смешком ответил Датский, касаясь моего носа своим. Он играл со мной, как играют с диким котенком, приручая.

— Зачем? Почему? — мои руки легли на грудь мужчине. То ли для того, чтобы оттолкнуть, что ли чтобы прижаться посильнее. Противоречивость желаний пугало. Мысли метались потревоженными голубями не находя выхода. Под ладонью равномерно билось мужское сердце. Жар чужого тела обжигал через шелковую рубашку.

— А зачем мужчина целует понравившуюся девушку? Чтобы сделать приятное себе и… ей. Тебе приятно? — задал провокационный вопрос змей искуситель с черными, как ночь, глазами, окутывая меня своим запахом, проникающим под кожу.